— Несчастных случая? — наконец обрела дар речи Аня. — Каких еще несчастных случая?

— Никто не пострадал и не погиб. Отказ двигателя. — Михаила пожал плечами. — Лодки вытаскивали краном до того, как волжский ил успевал их поглотить.

— И это ваш план? — с мольбой повернулась к Такеру Аня. — Я не собираюсь…

Как это ни странно, голосом разума стал Буколов. Подойдя к Ане, он обнял ее за плечо.

— Аня, уверен, все совершенно безопасно.

Похоже, его слова не убедили молодую женщину.

Оставив всех в ремонтном доке таращиться на подводные лодки, Михаил проводил Такера в кабинет. Как только за ними закрылась дверь, дружелюбная улыбка капитана тотчас же исчезла.

— То, о чем попросили ваши люди, выполнить очень сложно. Вы знаете, сколько отсюда до Каспийского моря?

— Двести восемьдесят две мили, — ответил Такер. — Принимая в расчет крейсерскую скорость ваших подлодок, среднее время подзарядки аккумуляторов и скорость течения Волги в это время года, переход до Каспия должен занять от восемнадцати до двадцати четырех часов.

— Вижу, вы хорошо проинформированы, — проворчал Михаил.

— А вам хорошо заплатили. — Прежде чем капитан успел что-либо ответить, Такер добавил: — Я понимаю, что вы сильно рискуете, и очень признателен вам за это. Поэтому я готов добавить вам от себя премию: десять тысяч рублей, если вы доставите нас на место целыми и невредимыми. Но при одном условии.

— Я вас слушаю.

— Подлодку поведете вы. Вы лично. Это не обсуждается.

Такер хотел, чтобы владельцем «Дикой Волги» двигали не только финансовые соображения. Ему было нужно, чтобы Михаил поставил на кон свою жизнь.

Капитан долго смотрел на Такера, затем протянул руку.

— Договорились. Отплываем через час.

16 марта, 09 часов 34 минуты

Река Волга, Россия

Михаил проводил всех обратно по настилу через болото на скутер. Как только все поднялись на борт, скутер отчалил и направился к главной пристани туристической компании. Слабое утреннее солнце еще не успело полностью сжечь густой туман.

— Что это за вонь? — спросил через несколько минут Уткин.

Такер также почувствовал в воздухе сильный запах сероводорода.

— Рядом нефтеперегонный завод «Лукойла», — ответил Михаил, указывая на правый берег. — Здесь таких много.

— Так близко к реке? — удивился Буколов. — Боюсь, Волгу ждет экологическая катастрофа.

— Много рабочих мест, — пожал плечами Михаил. — Никто не жалуется.

Скутер снова повернул к берегу, медленно петляя среди песчаных отмелей по лабиринту боковых протоков. Наконец он скользнул в узкую протоку и уткнулся носом в деревянную пристань. С другой стороны пристани на волнах, поднятых подходом скутера, качалась одна из Мишиных подлодок, мягко стучась бортом о буфера.

— Это «Ольга», — с гордостью объявил Михаил. — Я назвал ее в честь своей бабушки. Прекрасная женщина, но очень толстая. Она тоже качается на волнах. Но никогда не тонет.

Он проводил своих пассажиров к «Ольге». Из люка рубки выбрался рабочий в комбинезоне и спустился по трапу. Поздоровавшись с Михаилом за руку, он обменялся с ним парой слов.

Похлопав рабочего по плечу, Михаил повернулся к группе.

— Проверена, заряжена и готова тронуться в путь. Кто первый?

— Я, — решительно стиснув зубы, шагнула вперед Аня.

Такер проникся к молодой женщине уважением и сочувствием. Как ей ни было страшно, она решила не отступать.

Не говоря больше ни слова, Аня поднялась по трапу и перекинула в люк сначала одну ногу, затем другую, после чего скрылась внутри. Следующим был Уткин, а за ним Буколов, пробормотавший себе под нос:

— Замечательно… просто прелесть!

Когда подошла очередь Кейна, Такер дважды похлопал по скобе трапа. Неловко, но быстро овчарка поднялась по трапу и нырнула в люк.

— Впечатляет, — одобрительно произнес Михаил. — А фокусы он умеет показывать?

«Еще как умеет».

Такер последовал за своим напарником, а последним на борт поднялся Михаил. Закрыв люк, он прижал его к резиновому уплотнителю, затем закрутил маховик так, чтобы зажегся зеленый светодиод, и, убедившись, что все в порядке, прошел на пост управления.

Внутри подводная лодка оказалась не такой тесной, как ожидал Такер. Переборки, палуба и потолок были выкрашены в спокойный кремовый цвет, как и проходящие по бокам кабели и трубы. Центральную часть занимала большая скамья, обитая мягким голубым материалом, достаточно длинная, чтобы при необходимости на ней улеглись все четверо.

Усевшись, Такер уставился в иллюминатор. Поднявшееся выше солнце рассеяло туман, и стало видно голубое небо. Подлодка плавно покачивалась на воде, и время от времени зеленоватая волна захлестывала толстое стекло. Откинувшись назад, Такер сделал глубокий вдох и почувствовал в воздухе легкий металлический привкус.

— Если кто-нибудь проголодался, — окликнул из-за штурвала Михаил, — в буфете есть еда.

Обернувшись, Такер увидел, что в задней переборке есть встроенный двустворчатый шкафчик.

— Там вы также найдете аспирин, таблетки от укачивания и все остальное. Мы будем останавливаться каждые четыре часа, и вы сможете сходить на берегу в туалет. Вопросы есть?

— На какую глубину мы погрузимся? — Буколов прижался носом к иллюминатору, став похож на маленького мальчика, готового к приключениям.

— В среднем на три с половиной метра. Главный фарватер Волги имеет как минимум вдвое бо́льшую глубину. Более чем достаточно места для маневра, если такое понадобится. К тому же, у нас есть гидролокатор. Я услышу, если какое-нибудь судно подойдет к нам слишком близко. Прошу всех занять свои места, мы трогаемся в путь.

Такер уселся на скамью ближе к носу лодки, а Кейн устроился под скамьей. Остальные расселись по всей длине, глядя в иллюминаторы. С мягким жужжанием ожили электродвигатели, подлодка боком отошла от пристани, качнулась пару раз и погрузилась ниже. Волжская вода поднялась, закрыв иллюминаторы, отчего внутренность подлодки залилась зеленоватым сиянием.

Повинуясь командам Михаила, «Ольга» вышла из протоки в главное русло реки, по-прежнему оставаясь в надводном положении.

— Команде приготовиться к погружению, — весело объявил Михаил. — А вы можете просто усесться поудобнее и получать удовольствие.

Под приглушенный шелест пузырьков воздуха субмарина плавно ушла под воду. Свет, проникающий в иллюминаторы, сменился с бледно-зеленого на темно-изумрудный. Ожили мягкие галогенные лампы, вмонтированные в нижнюю часть скамьи, отбрасывая причудливые тени на изогнутые переборки.

Через некоторое время Михаил объявил поставленным голосом экскурсовода: