Холод пробирал до костей, но низкое солнце все же немного отогрело мостовую и тротуары — они были черные и мокрые. Однако Элфрида все равно ступала очень осторожно, как и другие дамы, отправившиеся за покупками. Не хватало еще сломать ногу!

Она отправила письмо, потом перешла улицу к магазину Артура Снида «Фрукты и овощи». Редкий случай, но маленькая лавочка была пуста; хозяин, облокотясь о прилавок, проглядывал результаты скачек. Заметив Элфриду, он выпрямился и свернул газету.

— Здрасте, миссис Фиппс. Прекрасное утро! Как поживаете?

Миссис Снид всегда звала мужа Арфур. Эта пара стала для Элфриды еще одним приятным открытием, и не только потому, что миссис Снид прибирала в Усадьбе и была кладезем полезной информации, но и потому, что она и ее супруг были кокни. Элфрида, прожившая в Лондоне большую часть своей жизни, с удовольствием слушала их голоса — они помогали ей чувствовать себя здесь не такой чужой. Сниды приехали в Криган пять лет назад из Хэкни. За бессчетными чашками чая, выпитыми с миссис Снид, Элфрида выслушала все перипетии истории их переезда. Арфур поначалу развозил овощи на тележке и в конце концов сумел купить собственный маленький магазинчик. У него был кусочек земли, и он выращивал там прекрасные кабачки, но явились представители местных властей и сказали, что он должен продать городу этот участок, потому что по нему пройдет шоссе. Явились один раз, явились второй — и это надоело Арфуру. Он любил читать журнал по огородничеству и садоводству и там увидел объявление, что продается цветочный магазинчик, и сказал миссис Снид: «Как тебе кажется, старушка, может, мы его купим?» И миссис Снид, верная подруга, сказала: «О'кей, Арфур», и они купили магазинчик и квартирку над ним и никогда об этом не пожалели. «Очень милые живут здесь люди, наши покупатели, и мы члены боулинг-клуба, и ездим на рыбалку в море». Что касается миссис Снид, она теперь член Церковной гильдии, ездит на экскурсии и время от времени поет в церковном хоре.

Теперь они были всеми уважаемые, полноправные члены местной общины. Правда, иногда их по привычке называли «белыми поселенцами», но никакой враждебности в этом не было.

— Вам, дорогуша, надо знать: утром мистер Бланделл покупал хризантемы для другой леди.

— Я знаю. Ее зовут Роза Миллер, и я стараюсь не давать волю ревности. Есть ли у вас брюссельская капуста?

— Есть очень хорошая брокколи. Сегодня утром доставили. Машина еле проехала. Хозяин говорит, там, на холме, снегу целые сугробы. Еще есть картофель с Кипра.

Элфрида купила брокколи и картофель, немного мандаринов в сетке и два не лучшего вида грейпфрута, которые Артур продал ей за полцены.

— Идете прямо домой, миссис Фиппс?

— Нет. — Элфрида приняла решение. — Собираюсь купить новый тостер. Нашему старому пришел конец.

— Ну так оставьте ваши сумки здесь, я их перенесу через дорогу и положу у вашей двери.

— Спасибо, Артур! И почему это картошка такая тяжелая?

Теперь, налегке, вниз по улице к «Уильям Дж. Крофт, электротовары». Колокольчик над дверью звякнул, когда она вошла внутрь, и на пороге задней комнаты появился мистер Крофт в комбинезоне цвета хаки. Большую часть времени он проводил там, чиня пылесосы и настраивая телевизоры. Он с первого взгляда узнал Элфриду, как видно, запомнил ее первый визит.

— Доброе утро, миссис Фиппс! Так, значит, вы пришли снова.

— Да. И опять поглядеть на тостеры. Но на сей раз я намерена купить один из них.

— Значит, ваш прежний взорвался?

— Нет, но может в любой момент.

— Какую модель вы тогда присмотрели?

— Самую дешевую. Но, может быть, мне купить что-то более… современное?

— У меня есть именно то, что вам нужно.

Он принес коробку и распаковал ее. Красоты тостер был необыкновенной: обтекаемая форма, голубой. Крофт продемонстрировал Элфриде, как он работает, как, поворачивая рычажок, можно получить ломтики посветлее или потемнее. Все очень просто.

— Гарантия на год, — закончил он объяснения с таким видом, словно теперь устоять перед покупкой будет просто невозможно. Впрочем, так оно и было.

Элфрида сказала, что берет тостер.

— Беда только в том, что в данный момент у меня недостаточно денег, чтобы заплатить. Вы можете отложить его, а я зайду завтра или послезавтра?

— Не нужно ничего откладывать, миссис Фиппс. Вы унесете его с собой сейчас, а заплатите, когда будете проходить мимо в следующий раз.

— Вы уверены?

— Я знаю, что вы меня не обманете.

Элфрида принесла тостер домой, распаковала, включила, сделала себе два превосходных тоста, намазала джемом и начала есть. Старый тостер она бросила в мусорное ведро. Тут хлопнула входная дверь — значит, вернулся Оскар. Жуя тост, она вышла в прихожую встретить его.

— Пришел. Ну, как Роза Миллер?

— В отличной форме. — Он снял шляпу, повесил на балясину внизу лестницы. — Мы всласть поболтали и выпили по бокалу ежевичного вина.

— А я купила новый тостер. Хочешь посмотреть? — Элфрида повела Оскара на кухню. — Ну скажи, разве не красота? Ты сказал мне, я могу покупать, что захочу, вот я и купила. Одно плохо — я еще за него не заплатила. Сказала, что занесу деньги завтра.

— Я пойду с тобой. — Оскар снял теплую куртку, пододвинул стул и сел. Элфрида выжидательно смотрела на него. Для человека, который только что пил ежевичное вино со своей старой приятельницей, он выглядел слишком усталым и задумчивым. Быть может, в одиннадцать утра ежевичное вино — слишком крепкий напиток.

— Ты в порядке, Оскар?

— Да, вполне… Элфрида, я сделал то, что ты велела. Зашел к майору Билликлифу.

— Ты хороший человек, Оскар.

— Нет. Не хороший. Я вовсе не чувствую себя хорошим человеком.

— Почему? Что случилось?

Он рассказал.

Коттедж Розы Миллер стоял на небольшом отрезке дороги, которая проходит позади дома, когда-то принадлежавшего управляющему имением, и, проезжая мимо, Оскар сказал себе: «В другой раз. Билликлиф может подождать». Однако потом, по дороге домой, согретый ежевичным вином, он вдруг услышал вой собаки — она словно звала на помощь. Оскар насторожился. Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы проехать мимо. Он свернул в переулок и подъехал к небольшому кирпичному дому с маленьким крылечком. Собака завыла снова.

Элфрида в страхе ждала продолжения.

— И что ты сделал?

— Вышел из машины и позвонил в дверь. Никакого ответа, только собака перестала выть и залилась лаем. Тогда я толкнул дверь — она отворилась. Я вошел и стал звать Билликлифа. Никакого ответа.

— Наверное, он забыл надеть слуховой аппарат.

— Внизу никого! А собака была заперта в задней комнате и бросалась на дверь, как в тот первый вечер, когда мы приехали к Билликлифу.