Анна выполняла приказы беспрекословно. Герман ее фотографировал до тех пор, пока она не скрылась в подъезде.

Женщина благополучно миновала охрану и добралась до квартиры. Ее встретила молоденькая хорошенькая девушка.

– Привет, ты Анна? А меня зовут Дина. Проходи, располагайся, а я сварю нам кофе. И не смотри на меня как на врага народа, я ничего плохого тебе не сделаю.

Анна достала духи и подала девушке.

– Очевидно, это тебе.

– Спасибочко. Правда, я не пользуюсь духами.

Дина взяла флакон и поставила его на трюмо, где хватало косметики.

– Отдыхай, Анна. Расслабься. Раньше завтрашнего утра тебя не отпустят.

– Но тут только одна постель.

– Я ночевать здесь не буду. За мной приедут, но не знаю когда.

– А домой я могу позвонить?

– Можешь. Но только после одиннадцати вечера по городскому телефону. И не называй место своего нахождения, а то какая же ты заложница, если все будут знать, где тебя прячут? Это, конечно, игра, не более того. Из нас не получится настоящих похитителей. Просто моя подруга боится за свою жизнь. Я не верю, что от вашего мужа могут исходить угрозы, но если нас просят о чем-то ради нужного дела, то почему бы не подыграть?

Женщины направились на кухню пить кофе.

Анна успокоилась, напряжение спало. У нее была нелегкая жизнь, она много повидала, плохого больше, чем хорошего. Ей приходилось попадать в настоящие передряги.

* * *

Алина приехала на дачу к Фельдману в начале десятого, когда уже стемнело. Хозяин встречал ее на крыльце, Шпаликов ждал в гостиной, где был накрыт скромный стол – вино, шампанское, фрукты, шоколад.

Алина поставила портфель на диван.

– Здесь все акции алмазодобывающего концерна, переданные мне Гурьевым под залог гарнитура «Око света».

Фельдман поставил рядом портфель, больше похожий на чемодан, и сказал:

– Миллион долларов.

Шпаликов достал из кармана чек.

– И еще четыре. Деньги может снять любой человек в любом филиале Внешторгбанка. Мы не можем заблокировать этот чек. К нашему банку он не имеет никакого отношения, что дает вам стопроцентную гарантию.

Алина убрала чек в сумочку и принялась пересчитывать деньги. Банкиры проверяли акции. Документально акт обмена никак не оформлялся. Кому-то это было на руку, а кто-то этой мелочи не учел. Потом все сели за стол.

– За успешную сделку! – предложил тост Шпаликов.

Алина улыбнулась.

– Сделка не действительна, пока жив Гурьев. Ведь вы не можете продать его акции, пока их официально не унаследуете.

– Важно то, что сам Гурьев ничего не сможет с ними сделать. У него их нет. И в отличие от вас, мы их ему не отдадим ни при каких условиях. Лучше бросим в камин у него на глазах. Наша задача – вынудить Гурьева вернуть долг банку и заплатить проценты. Если он отдаст банку двести миллионов и добровольно оставит свой пост, может вернуть остальные акции. В любом случае останется в выигрыше. Сейчас общая стоимость этого чемоданчика подбирается к цифре полмиллиарда. Гурьеву есть над чем задуматься.

* * *

Без четверти два ночи Дине позвонили. Девушка спешно собралась и ушла. Они очень мило посидели, Дина рассказывала Анне о модельном бизнесе, о том, какие перспективы ее ждут впереди. Анна уже клевала носом, она привыкла рано ложиться спать, а тут ей еще подсыпали снотворного, о чем она, конечно, не догадывалась, так что, как только за девушкой закрылась дверь, Анна тут же выключилась, растянувшись на постели в одежде.

Дина спустилась на шестой этаж пешком и позвонила в квартиру. Ей открыла дверь Ирина Гурьева. Дина не знала, что многие знают хозяйку как Анну, впрочем, чужие дела девушку не интересовали. Они прошли в спальню. Проходя мимо гостиной, девушка видела немолодого мужчину, сидящего за пасьянсом.

В спальне началось перевоплощение гостьи, ее начали гримировать под хозяйку. Блондинистый парик, макияж, ночная сорочка. Одежду пришлось снять.

Через пятнадцать минут зазвонил телефон. Трубку снял мужчина. Дина слышала его голос.

– Приехали? Очень хорошо, пусть поднимаются.

Прошло еще немного времени, в квартире появились санитары с носилками и серьезный дяденька в белом халате. Дину уложили на носилки, накрыли простыней. Повернув голову набок, она спрятала лицо под волосами парика.

Ее вынесли на улицу, погрузили в «скорую помощь» и увезли. Ехали минут двадцать. Девушка за это время успела одеться.

Она вышла из машины в незнакомом месте, где ее поджидал Герман.

– Ну все, деточка, твои мучения закончились.

Он отвел ее в маленькую скромную квартирку и положил на стол железнодорожные билеты.

– Завтра в восемь вечера отходит поезд в Сочи. За тобой зайдет молодой паренек, он будет тебя сопровождать. Можешь ему доверять, с него кожу сдерут, если тебя кто-нибудь обидит. Ты же понимаешь, рядом с красавицами вроде тебя всегда крутятся альфонсы, аферисты и сутенеры. Одну тебя отпускать опасно.

– Отлично. Да вдвоем и веселее.

– На улицу не выходи, не забывай, что тебя ищут менты. По делу об убийстве Скуратова не нашли свидетелей, ты единственная. Свяжешься с ментами – забудь о карьере, из их когтей не так просто вырваться.

– Не дура, все понятно.

– Я знаю, что ты не дура, но предупредить должен. Парня зовут Семен. Семен Желтков. Ждать осталось недолго.

На прощание Герман нежно поцеловал девушку.

План, предложенный Германом, выполнялся Гурьевым точно. Утром он поехал в банк, провел совещание, потом почувствовал себя плохо и попросил Шпаликова проводить его домой, чтобы заодно передать папку с квартальным отчетом. На удивление Гурьева, Шпаликов и Фельдман сегодня были необычайно любезны и даже заботливы. Гурьев понял: вопрос о его уничтожении решен и расчеты Германа верны. Вызвали машину. Шпаликов приехал к руководителю домой и даже попил с ним чаю.

– Где же ваша жена, Савелий Георгич? Вас нельзя в таком состоянии оставлять одного.

– Анну этой ночью увезли в больницу. Сказали, ничего серьезного, через пару дней вернется.

Шпаликов догадался, что значит «ничего серьезного» – у красавицы очередной запой, но уточнять не стал. У него язык чесался сказать Гурьеву, мол, все, ваша песенка спета, Савелий Георгич. С вас двести миллионов и заявление об отставке по состоянию здоровья. Но он промолчал. Всему свое время.

В то же время Герман передал Семену Желткову тубус, с которым он частенько ездил к фокуснику:

– Тут четыре картины, Сема. Садись в машину и езжай на Кутузовский. Вот тебе ключ. Твои столики пока будет обслуживать Катя. Да чего там обслуживать, ресторан пустой.