– Слушайте, ну вы совесть-то имейте! Это лечебное заведение, а не базар-вокзал, – остудил нас пожилой мужчина.

– По порядку. Кто кем приходитесь больной?

– Я мать, это отец и муж её, – прощебетала женщина, подлетая к доктору.

– Девушка очнулась, но очень слаба. Сломана одна рука и нога, всё остальное в порядке, если не считать небольшого сотрясения. Она у вас что, в подпольных боях участвует? – доктор обвёл нас всех своим внимательным, строгим взглядом.

– О чём вы? – я подал свой голос.

– На теле Аси Сергеевны обнаружились синяки на запястьях, удушения и пару синяков на теле, которые очень даже свежие. Им сутки от силы и не думаю, что они как-то связаны с аварией.

Мать Аси сразу же схватилась за сердце.

– Ах ты, мразь! – вырвалось у меня, и мой кулак приземлился ровно в нос Артуру, который завопил как баба. Но второй раз мне не дали его ударить. Илюха оттащил меня от него.

– Артур, о чём это он говорит? – бесцеремонно ахала Аглая Орлова, будто вокруг неё нет других людей.

– Прекратите! – громкий, строгий голос доктора опять осадил нас всех, и мы перевели на него свои взгляды. – Ладно, синяки заживут, мазь выпишу, а вот на сохранении ей полежать стоит. – Но мужчину опять перебили, и это уже был Артур.

– Какое сохранение?

– Ваша жена беременна! Поздравляю, папочка! – и мы все как один повязли в ступоре. Беременна. Ася беременна! И это точно не ребёнок её мужа. Этой мой ребёнок!

– Какой срок, доктор? – мой голос звучал взволнованно и эхом раздавался в коридоре.

– Максимум неделя. Нужно будет сделать ещё пару тестов, но я думаю, с плодом всё в порядке, несмотря на всё, что случилось.

От этих слов по телу разлилась тёплая нега. Моя девочка беременна. Я стану отцом. Отцом, твою мать! С лица не сходила радостная улыбка, несмотря на то, что рядом присутствующие кисли с унылыми рожами. Кроме Ильи, который тоже сиял, как лампочка. Он не дурак, до него дошла вся суть разговора, и он тоже понимал, кто отец.

– Можно нам к дочери? – Орлов хмуро, почти полушёпотом проговорил.

– Она сказала, чтобы к ней не пускали родителей и мужа. А вот Илью и Никиту она ждёт. Только недолго.

И после его слов мы с Илюхой завалились в палату. Чуть дверь с петель не снесли. Ася лежала вся бледная, худая, на белоснежной кровати. Как и сказал доктор, на её шее красовался синий, практически фиолетовый синяк, и я пожалел, что не отмутузил этого придурка до полусмерти.

Ася

Противный пикающий звук и сильная головная боль. Открыла глаза, всё мутно и сливается. Немного проморгалась. Зрение наладилось и заметила около себя пожилого мужчину в белом халате.

– Простите, – произношу хриплым голосом, и мужчина улыбнулся.

– Как вы себя чувствуете?

– По мне будто грузовик проехал. Всё болит. А что случилось? – из последнего я помню только свист шин, удар, темнота. И вот я проснулась.

– Вы в больнице, попали в аварию. Но не волнуйтесь, всё уже позади. Вы в полном порядке, – мужчина посмотрел на мою руку и забинтованную ногу. – Ну, почти в порядке. Перелом руки и ноги, а в целом всё хорошо.

– Если вы чувствуете хорошо себя, то я разрешу на несколько минут посещение ваших родных. Они уже несколько часов под дверьми дежурят.

После слов доктора за дверью послышался какой-то шум, разговоры и чей-то писк. Из всех присутствующих, которых я не видела, но слышала их голоса, с точностью могу сказать, что там есть Илья и Никита. От этого стало сразу же тепло и головная боль потихоньку начала уходить. А вот мужа и родителей не то чтобы пока, я их вообще не желаю видеть. И желательно никогда.

– Ася Сергеевна, я вам назначу кое-какое лечение и вынужден перевести вас в гинекологию. Вам бы на сохранении полежать, пока мы не убедимся, что плод в порядке.

– О чём вы говорите, доктор?

– Ах, вы, наверное, не в курсе. Ну, я вас поздравляю! Вы беременны!

– Я что? – смотрела на этого пожилого мужчину и не могла поверить его словам. Я беременна. Беременна. От Никиты беременна. Осознав такую прекрасную новость, из глаз пошли слёзы, и силуэта мужчины уже было не разобрать.

– Я надеюсь, это слёзы радости? – от его слов мгновенно протрезвела и перестала реветь. Где-то я это уже слышала. И перед глазами всплыл мой сон, который длился пару секунд, но я его отчётливо запомнила. Там был Никита, я, беременная двойней, и маленький мальчик. А может это был и вовсе не сон? Многие же говорят, когда попадаешь в аварию, то открывается дар предвиденья. Господи, что за чушь я несу! Какой дар предвиденья? Это просто мой мозг решил сыграть со мной в свои злые игры.

– Да, – хлюпая носом и вытирая слёзы здоровой рукой, ответила я доктору. Самая лучшая новость за последние восемь лет. Как же я счастлива! Во мне растёт новая маленькая жизнь, и никто на этот раз её не сможет у меня отнять. Никто. Не позволю. А Никита? Он, интересно, обрадуется? Как ему всё это сказать? От счастья я даже перестала практически дышать и не слышала, как вышел мой доктор, а потом почувствовала чьё-то присутствие и посмотрела в сторону двери. Там стояли Илья и Никита.

– Ох, как ты нас всех испугала! – запричитал Илья и подошёл ко мне. Мужчина склонился и осторожно приобнял меня. Только вот мне хотелось другого. Да, я рада своему другу, но я больше хотела почувствовать на себе другие руки. Те, по которым ужасно соскучилась и, кажется, ещё чуть-чуть и я сойду с ума.

– А ты что, ревела, что ли? – Илья с недоумением посмотрел на меня.

– Немножко.

– Обидел кто? – я промолчала, а Илья смерил меня прищуренным взглядом и обернулся на Никиту, который всё это время стоял около двери и смотрел на нас.

– В общем, я, наверное, пойду, а вам нужно поговорить, – чмокнув меня в щёку, Илья ушёл, аккуратно прикрывая дверь, и в палате повисла тишина.

Никто из нас двоих не разбивал эту гнетущую тишину, мы просто смотрели друг на друга. С чего начать? И как всё объяснить? Я не видела Никиту сутки, а такое ощущение, что прошла целая вечность. Хотела заговорить первой, но язык прирос к нёбу, и я не могла вымолвить ни слова.

– Привет, – его голос был еле слышным.

– Привет, – все мысли и слова куда-то исчезли. Я будто разучилась говорить.

Он подошёл совсем близко. Его запах одеколона пробрался ко мне в лёгкие, и я поглубже вдохнула. Я нуждалась в этом мужчине, как рыба, выброшенная на берег, нуждается в воздухе.

– Как ты?

– Как видишь, – пожала своими плечами, а мужчина сел на край моей кровати.

– Я безумно испугался, что больше тебя не увижу. – И в то же мгновение на мои губы легла уже родная и любимая тяжесть в виде губ моего мужчины. Мы целовались жадно, пожирая друг друга. Словно у нас остались последние секунды наедине друг с другом.