полная чушь, что они ее теряют. Лишенных души Анжелика видела. Умирать для такого вовсе не обязательно. Но они уже не способны ни на чувства, ни на любовь. В отличие от Древних. Златоглазых Детей Ночи.

— Ты удивлен, что я еще не шагнула за Грань? Это не поможет добраться до Преданного Змее — иначе он давно отправился бы в Бездну. Сколько подданных ты получил только благодаря подлостям его и его отца?

— А если бы шанс был, ты бы шагнула?

Даже в Бессмертном больше огня, чем в Анжелике.

— Не знаю. Наверное, да. Но от одного отчаяния — нет.

— Я запомню это. И если мы найдем способ — приду за тобой.

— Благодарю, — усмехнулась Анжелика. — Правда, боюсь, тогда меня опередят. Ты сказал, я удивляю людей. А Древних? Твоих братьев и сестер?

— Нет. Ни меня, ни их. К нам редко уходят сильные.

— Вот как…

— Ты сама всё объяснила. Сильный остается жив, пока жива надежда. И попробуй к нему успей — в его действительно последний миг. Грань — удел отчаявшихся. Или тех, кому нечего терять, что одно и то же.

— А ты был отчаявшимся? Или тем, кому нечего терять? — Слова рвутся вперед мыслей. Это он отнял у Анж сестру. Самое любимое существо в подзвездном мире. Единственную, кто был еще жив и не успел предать. Не считая братика, но его Анжелика застала уже узницей. — Или к тебе успели в последний миг?

— И то, и другое, и третье. Мне было шестнадцать. Я был принцем в захваченном врагами замке. Обреченным на муки и смерть. Я ждал казни.

— Кто за тобой пришел?

Да какая уже разница? На его месте Анжелика примет Поцелуй Ночи от любого.

— Мой отец.

— А он отчаялся или потерял всё?

— Всё, кроме меня. Он был скорее таким, как ты. Всегда дрался до конца. И когда не смог спасти меня иначе, выбрал такое посмертие. А они давно хотели его получить.

— Ночной Лорд Мэнда — ты. Где же сейчас он?

— Отец был со мной, пока я не стал тем, кем стал. А потом он ушел. Я же сказал, он всегда был сильнее.

Куда ушел? В неизвестность или… в смерть? До конца выполнив свой долг?

Жаль, что твоего отца здесь нет. Вдруг он нашел бы выход? Потому что ты — по-прежнему мальчишка, Древний. Несмотря на все увиденные тобой века. Правду говорят, что прежде чем шагнуть за Грань, нужно немало прожить в подзвездном мире. Стать взрослым.

Иза, Иза, шагнувшая в бессмертие в неполных пятнадцать. Как же ты теперь?

Понимают ли эти двое весь ужас, случившийся с ними? Вечно юный Князь Ночи и его вечно юная подруга. Дети — Ночные Правители Мэнда.

Вряд ли понимают — к счастью. Слишком молоды.

У Древнего не было выбора. А у Изы? Тоже не было — в каком-то смысле. Она не приняла жизнь ценой чужой смерти. Не смогла.

А отец получил не-живущую дочь — в Замке Тьмы. И напрасно обреченную на смерть чужую — в собственном доме. За всё нужно платить. Но за что заплатила Иза? Ведь ее вины не было ни в чём. Как и вины Алессандро. И его семьи.

Так тоже бывает. И слишком часто, чтобы в подзвездном мире существовала справедливость.

— Анжелика, — звездный взгляд Древнего будто даже потеплел. Иллюзия. Тень прежней жизни. Где были семья и отец. У них обоих. Много ли тепла сохранила Анж, хоть сердце ее по-прежнему бьется, а кровь — горячее ночи? — Знай, если тебя поволокут к Змее, мы… мы попробуем. Даже если ты откажешься. Ты нужна нам, Анжелика. Не думай, что мы ничего не понимаем. В отличие от нас, ты успела повзрослеть. Нам необходимы такие, как ты. Со зрелым разумом и родственной кровью.

Как когда-то другим Древним был необходим твой отец?

— И мы не отдадим тебя смерти без боя.

— Благодарю, Лорд Мэнда. — Более достойный, чем его Дневной Правитель. — В ожидании застенков и алтаря я приму бессмертие с радостью и буду вечно благодарна. А пока, если сможешь, прими мою просьбу. Она о тех, кого привела моя сестра и твоя спутница.

— Она уже успела о них попросить. И я скажу тебе то же, что и ей. Пока они в границах города — ни один мой вассал не тронет их. Но чем дальше от стен — тем меньше моя власть.

Чем дальше от стен — тем меньше и твоих вассалов. Жаль лишь, что след чужаков они уже взяли. Теперь — не упустят.

— Благодарю и за это, Лорд.

2

Трудно сказать, чего они хотели больше. Но, наверное, все-таки найтись. Снова оказаться наконец среди своих. И в безопасности.

А теперь выясняется, что в опасности — как раз свои. Прежде это было подозрением, теперь — реальность.

Свои — в плену. А они трое — единственные в пределах досягаемости спасители. Даже если и бестолковые, как… как они.

Центральную площадь эвитанцы обошли, не сговариваясь. Без запаха аутодафе как-нибудь проживут. Обойдутся.

Центральный Храм им тоже без надобности. Потому как не рвутся на роль ритуальных жертв. А тут это быстро. Удирай потом закоулками. А их любой стражник знает лучше чужаков. Даже самый ленивый и раззявистый. Если тут таких еще вообще не посжигали. За ненадобностью.

День ушел на то, чтобы разобраться в особняках. Точнее, на бесполезные попытки. Подобраться к самому дворцу можно и не пробовать. Если опять же — не мечтаешь угодить в жертвы.

Да и вокруг жилища королевского брата шпионов больше, чем нашлось бы во всём Аравинте. В прежние времена.

Вон тот торговец, та лоточница… Да и тот зевака — наверняка.

А скольких Грегори пропустил — лучше даже не представлять.

А вечером ждет аббатиса Анжелика. В церкви. В час, когда тьма уже наступает, улицы пустеют, но их новые хозяева еще не вышли.

Аббатиса Анжелика, велевшая горе-спасителям держаться подальше от дворца. Пока живы. И не покидать Тайрана — если хотят живыми и остаться.

А еще лучше — впредь вообще не покидать гостиницу после заката. Новости и так придут. Сами. В окно. Точнее, будут ждать за ним. Когда придет время.

Хуже другое — скоро их приметит кое-кто еще опаснее Властителей Ночи. В Мэнде ведь и королевскую власть никто не отменял. А чужаков в столице — не так уж много. И что конкретно они — не торговцы, поймет любой.

На сей раз эвитанцы были умнее — пошли втроем в церковь. И вернулись пораньше.