Мысли в абзацах должны доказывать основную мысль, образуя логическую цепочку. Начали с информационного повода, с факта: «в Госдуму скоро внесут антисоциальный бюджет». Первый абзац: по поводу сокращения социальных расходов президент устроил министрам разнос, пригрозил оргвыводами. Должно быть, кто-то из них неправ — такова основная мысль первой главки.

Вторая мысль: тем не менее автор бюджета — министр финансов монаршему гневу не подвергся — он неправ или как? Третья мысль: ранее президент подписал Бюджетное правило, резко ужесточающее механизм расходов. Родное государство и раньше, мягко говоря, не отличалось щедростью, а теперь и вовсе копейки не допросишься. Президент ужесточения хотел, о чем публично заявил. Чего же теперь ругается? Четвертая мысль, основная мысль второй главки: у власти правая рука не знает, что делает левая.

Пятая мысль: люди во власти чего-то боятся. Давайте порассуждаем, чего именно. Какие есть риски? Шестая мысль, основная мысль третьей главки: власть боится непонятно чего или, что вероятнее, боится даже сказать нам о каком-то страшном риске. Седьмая мысль, вывод, основная мысль заметки: но нам с этим жить, поэтому готовьтесь к затягиванию поясов. Итого 13 тыс. знаков.

Замечание. Редактор использует арсенал методов размножения, но не весь. Обычно нет нужды перебивать логику. А какую часть истории автор скрыл, неизвестно.

Замечание. Иногда получаешь от Команды 8 тыс. знаков «чистой воды». Нет ни единой мысли, зато куча ошибок. От этого руки опускаются, а тексты надолго зависают. Но раскрою секрет: любой текст, предназначенный для СМИ, поддаётся редактированию. С художественными текстами это не так: попробуйте-ка отредактировать Джойса!

1. Кипящий чайник.

Сейчас я расскажу вам — ни много ни мало — о механизме возникновения неэтичности. И дам алгоритм её преодоления. Так что читайте внимательно. Почти намеренно довел этическую ситуацию в Команде до точки кипения. Думаете, сквозь экран не слышен скрежет ваших зубов, переходящий в перманентную истерику? Кому как, а до меня он доносится. Насчет музыки, мне слон с медведем на уши наступили, но эмоциональные вибрации улавливаю неплохо. Писатель потому что.

Когда в данном письме употребляется слово «человек», предполагается, что сей хомо — не паталогический преступник и не сумасшедший. Механизм возникновения неэтичности у сумасшедших и преступников (на самом деле, это одно и то же) несколько иной. Вам он не интересен, поскольку вы ими не являетесь, и с ними в рамках Команды плотно не общаетесь. Рассматривается так называемый «нормальный человек», не злодей. Например, вы — не злодей: с ножами за прохожими не гоняетесь. Со мной все несколько сложнее, но я пишу не для себя, а для Команды.

Материал довольно труден. Как бы я ни старался, вам придется прояснить достаточно много незнакомых слов. Лучше всего читать, сразу отмечая их. И сидя перед зеркалом (см. ниже). Если для полного понимания материала вам потребуется меньше двух часов — прекрасно; обычно нужно больше времени.

2. Болванчик.

Начать надо с древнекитайского императора Цинь-Ши-Хуан-ди, существа мифического и легендарного. Не принадлежу к адептам «Новой хронологии» имени Морозова-Фоменко-Носовского. Но я весьма недоверчиво отношусь к достижениям археологии. История — продажная девка власти; археология — продажная девка истории; шлюха из шлюх. Говорю так не только на основании прочитанных книг, но и общения с археологами, в том числе именитыми. Довелось, что называется. Я их уважаю, но они сами про себя знают — шлюхи. Случалось, закапывали найденное, поскольку оно противоречило принятым в тот момент политико-историческим концепциям. Ещё чаще «находили» нужное. Например, берестяные грамоты Новгорода — подделка от начала до конца.

Замечание. Сочувствую читателям и редакторам. Покачиваясь в креслице и покуривая трубочку, я делаю много спорных утверждений. А в головах людей от этого привычная картина мира рушится. После предыдущего абзаца редактор — заранее предупреждённый и пообещавший в споры по существу не вдаваться — всё же не выдержал и поставил знак вопроса: объяснись, мол, насчёт берестяных грамот. Виноват; обычно я стараюсь говорить в щадящем режиме, а тут допустил явный переборхес. Ладно, надеваем маску, перчатки, берём инструменты патологоанатома и начинаем эксгумировать труп, завёрнутый в тулуп. К истории надо относиться, как к детективу и использовать методы криминалистики[79].

Каково было население Господина Великого Новгорода в указанный период, IX–XIII века? Переписей тогда не проводили (кстати, почему?), но его можно вычислить обратной экстраполяцией. Ведь население города в XIV и XV веках известно неплохо, по «ревизским сказкам», отсылаемым в Москву. Это налоговые отчёты, которым есть резон поверить. Отдалённая провинция платить не хотела и совала наместникам взятки для уменьшения числа податных и их богатства. Царь московский требовал денег, а вороватого наместника мог и на кол посадить[80]. В спорах рождалась истина; более-менее точная цифра. Не буду утомлять расчётом по обратной экспоненте; выходит, что в XII веке в Новгороде жило 15 тыс. человек. Он считался мегаполисом.

Напомню, что статус города в XX веке получал населённый пункт с численностью 50 тыс. жителей. Всё остальное — сёла, возможно, крупные. Если разделить число якобы найденных берестяных грамот на число жителей, выйдет, что в Новгороде была поголовная грамотность. В крупнейших развитых городах мира она тогда была, дай Бог, 10 %, а в Новгороде — 100 %; «он такой один».

Ладно. Но зачем древнему городу поголовно грамотное население? Обычно говорят, что Новгород входил в великий и ужасный Ганзейский союз[81]. И жили там поголовно купцы, включая женщин и детей. А неграмотные грузчики в порту им, видимо, были не нужны. Новгородцы шибко умные и открыли левитацию-антигравитацию. Потрясёт новгородский купчина волшебной берестяной грамотой — товары сами собой в корабль и полетят. Продовольствие, видимо, доставлялось тем же способом. Но даже такие натяжки не противоречат законам общественного развития. Можно представить закрытый порт, куда грузчиками нанимают вахтовым методом окрестные племена (весь и мерю), а крестьян с обозами за ворота не пускают. Например, так действовали англичане в XVII веке в индийской Калькутте. Но конструкция разбивается о вопрос: а чем торговали-то? Чтобы крестьяне обозы волокли, город должен быть очень богат; эксклюзивная монополия. Калькутта ею и была: вывозили пряностями. А каков товарооборот древнего Новгорода? Берестяные грамоты ответа не дают. Там написано что угодно, но про основное городское занятие сказано крайне скупо. И почти без цифр — это у купцов-то.