«Тут жутковато», – согласилась Софи.

Когда он снова принялся повторять коды, она добавила:

«Фитц, если ты не хочешь, Тирган сможет тебя заменить».

«Нет, все в порядке. Прости. Просто… я боюсь что-нибудь испортить».

«Все будет хорошо, – пообещала Софи, приказывая себе поверить в это. – Не забывай, все мои исцеления прошли идеально.

Фитц поглядел на отца, который выглядел сильным, здоровым и вполне себе исцеленным. «Да, ты права. Давай приступать».

– Думаю, мы готовы, – сказала Софи, отчасти надеясь, что ее не услышат.

Но Алден, Тирган, Кенрик, Орели и Терик подошли к ним, а оставшиеся старейшины потянули за свисающие с потолка цепи и стали обматывать им лодыжки.

– С этого момента вы должны постоянно общаться друг с другом, – сказал Тирган Софи и Фитцу. – Ничего не утаивайте. Почаще сообщайте о своем состоянии. И, самое главное, доверяйте.

– Обязательно, – заверил Фитц, взяв Софи за руку.

Они переплели пальцы, и Софи глубоко вздохнула, храбрясь. А затем цепи утянули их наверх – слишком быстро, слишком резко и уж слишком болезненно, – в помещение настолько холодное, что, казалось, кровь вот-вот застынет.

Все высвободились из цепей, со стонами приземляясь на ледяной пол. Софи натянула капюшон на голову и повернулась к эльфу, скрючившемуся в центре комнаты.

Если бы она не знала его, то не узнала бы.

Бледная тонкая кожа обтягивала вялое, испещренное тенями лицо, покрытое коркой грязи и льда. Заледеневшие слезы липли к волосам и ресницам, а губы были потрескавшимися и синими. Единственным звуком в комнате было его тяжелое хриплое дыхание, похожее больше на предсмертные хрипы, чем на вздохи.

Софи долго раздумывала, стоит ли исцелять его. Но в этот момент поняла: она должна ему помочь.

«Ты со мной?» – передала она Фитцу, когда тот попятился от скорченного Финтана.

«Да. Прости, – подумал он, через силу подходя к ней. – Что мне сделать?»

«Просто будь рядом – и не пытайся открывать разум его мыслям, пока я не скажу».

Орели встала между ними и коснулась мягкими хрупкими ладонями их плеч.

– Если я почувствую слишком сильный стресс или страх, я оттащу вас, – объяснила она слишком нежным и мягким голосом для настолько холодного и ужасного места.

Но Софи сомневалась, что в этом будет необходимость.

Ее разум был готов.

Ее инстинкты были готовы.

И ей только и оставалось, что коснуться пальцами опухших висков Финтана и протолкнуть свой разум в его сознание.

Густая, пронизывающая тьма колола, царапала и давила, но была поразительно теплой. Софи затаила дыхание, пытаясь понять, не пробивается ли к ней безумие – но ментальная защита держалась, отбивая атаки подобно невидимому щиту.

Оставалось лишь понять, что делать.

Она планировала отыскать поток тепла и проследовать за ним до закутка в разуме Финтана. Но тепло было повсюду. Горячий удушающий туман замедлял ее мысли и путал все дороги.

«Финтан», – вновь и вновь звала она его, но эхо разбивалось на осколки, врезаясь в острые края разума.

Она прорвалась сквозь облако разрозненных мыслей в поисках подсказки, способной провести сквозь хаос. Она видела проблески света и тени, обломки мыслей и мест – но не могла ничего разобрать.

Ничего, кроме огня.

Красные, оранжевые, синие и белые искры кружили вокруг нее, ослепляя все сильнее, с каждой секундой разгораясь жарче, ярче, бесконтрольней, пока не превратились в ярко-желтый огонь.

Вечное пламя.

Где-то на задворках разума Софи понимала, что нужно бежать. Но Вечное пламя очертило сверкающую дорогу сквозь бесконечный мрак. Ей пришлось следовать по нему.

Пламя вело все глубже, в пропасть чистейшей черной жары. Тут не было воспоминаний, но полно дыхания стольких эмоций, что Софи не знала, что чувствовать:

Страх.

Гордость.

Сожаление.

Зависть.

Триумф.

Печаль.

Безнадежность.

И ярость.

Столько ярости.

Она горела сильнее остальных эмоций – сильнее Вечного пламени.

Бурлила, пузырилась, поглощала все.

Все мысли.

Все воспоминания.

Все проблески света, надежды и рассудка.

Опустошая ее.

От всего, кроме ярости.

Ярость была ее могуществом. Ее силой. Ее пламенем, которое нужно обрушить на мир, остановить…

Резкая встряска вырвала ее из безумия, и Софи осознала, что Орели с Фитцем трясут ее за плечи.

«Простите», – передала она, сосредотачиваясь на мыслях Фитца.

Его волнение было таким плотным, что она ощущала его вокруг себя.

«Мы очень долго пытались тебя разбудить», – сказал он.

«Правда? Я не знаю, что произошло. Я шла за теплом, как и всегда. Но в итоге оказалась в очень темном месте».

«Я могу как-то помочь?»

«Пока нет. Его разум все еще разрушен».

«И ты уверена, что справишься? Не стоит рисковать своим рассудком, Софи».

На самом деле стоило.

У нее был шанс найти мятежников – и убийцу Джоли.

Она не собиралась так просто сдаваться.

«В этот раз я знаю, что ожидать. И я дам знать, если ты понадобишься», – пообещала она.

«Нет – ты дашь знать, когда исцелишь его и я смогу безопасно присоединиться к тебе, нужен буду или нет», – поправил он.

«Ладно», – ответила она, и ее губы расплылись в улыбке.

Она трижды медленно и глубоко вдохнула, приводя нервы в порядок. А затем направила ментальную энергию обратно в сознание Финтана.

В этот раз жар был сильнее, как будто она стояла в центре пожара. Но Софи, сосредоточившись, протолкнулась сквозь облако осколков в глубины сознания. Отсюда она могла пойти куда угодно, и все пути казались одинаковыми. Но в этот раз у нее был план. То, о чем она в прошлый раз забыла.

Инфликция.

Она сомневалась, что Финтан откликнется на любовь, счастье или покой. Но она могла дать ему гордость и триумф в надежде, что это его вернет. Так что она наслала чувство победы от всех полученных ею отличных оценок в школе и уверенность, появлявшуюся каждый раз, когда ее хвалили.

Положительная энергия загудела во тьме глубоким гулом, нарастающим с каждой новой эмоцией и разводящим море осколков, чтобы образовать новый путь.