Началось-покатилось, – подумал Олег, – Пошла разводка. С другой стороны, в самом деле, какие есть варианты? Послать этого гостя и продолжить ждать новых событий? А если их не будет? Повестись и поверить? Развесить уши и т. д.? Можно состроить дурачка. Вот только такого, как Виктор, не проведешь, скорее он тебя. Загонит в здоровенную такую крысоловку, и будет вам танцевальная мышь. По косточкам разберет. Как-то не хотелось.

– Не хотелось бы продолжать беседу здесь, – Виктор оглядел пространство, – Как-то тесно тут для полета фантазий.

– А где легко? В подвале для маджонга?

– Есть и другие места. Кстати, о маджонге. Все ведь тогда началось.

– Что именно?

– Я знаю, как ты выиграл. Теперь пошли.

Олег не стал долго размышлять, а одежда позволяла, не переодеваясь, сорваться в путь. Его собеседник продолжил по дороге:

– Есть желание тебе напомнить тот вечер. Скорее даже твои ощущения. Оранжево-коричневое пространство, последовательность, которая собирается просто потому, что ей интересно так собраться. После ты ненадолго отрубился. Я правильно говорю?

Олега немного стало прошибать. Откуда он знает? Не мог же он подстроить. Нет, вопрос в другом. Как он увидел то, что видел я. Чтение мыслей отпадает. Возможно, это распространенное явление, описанное где-то, и теперь он берет на понт. Он наобум рисует ощущения, применяя их к конкретному случаю. Или?..

– Верно, или. – продолжил пробивать Виктор. Я такой же, как и ты, только есть разница. Я могу это контролировать, в отличие от тебя. Ты видишь таких же и распознаешь нужный момент. Фактически, когда появляется брешь, ее видят все кто рядом. А тот, кто берет, раскрывается. Ты – багер, как и я. Но только ты наломал дров.

– В смысле наломал? – Олег предпочел не доверять, но поверить. Складно, в то же время, что-то не так. В голове стремительные мысли-кобылицы нагоняли одна другую.

– В прямом. Ничего не дается просто так. Жизнь – странная штука. Где-то прибавляется, где-то отнимется. Есть цепи событий, последовательности, и если хочешь знать – законы. Стоит нарушить ход вещей, и мир меняется. Есть люди, про которых никогда не скажешь, да и они не скажут, а они держат систему. Они важны, потому что есть. Просто живут и делают то, что обычно. Бывают такие события. А бывает наоборот. Тогда ты взял слишком много и получил деньги.

– Я не хотел выиграть.

– Я знаю, но ты получил. Ты раскрылся, и тебя видел не только я. Сейчас ты кое-что увидишь. – пока они разговаривали, ветвистые дворики вывели на одну из центральных улиц. Такси. Время на обдумывание. Пауза. Виктор о чем-то разговаривал с водителем.

– Менты те еще козлы. Я поворачиваю там вот, у храма, меня подрезает и чуть-чуть на сплошную. Ее недавно там нарисовали…

– Ну да, зарабатывают.

– Так я с ним стою, объясняю ситуацию, а он – молодой пацан, сопляк какой-то меня учит… – проехав как раз это место мы завернули налево. Еще поворот. Площадь, рынок. Больница.

– Спасибо, – Виктор расплатился, а выйдя, прокомментировал, – Хороший человек. Главное, простой.

Первая горбольница. Смешанное чувство. Больницы всегда тяготили Олега. Место, куда человек попадает, и что-то обязательно найдут. Ведь нет здоровых – это факт. Здесь люди надеются на других. На тех, кто поможет. А у них работа такая – спасать. Или жизнь. Вернее так, у кого-то работа, а у кого-то жизнь.

Маша лежала здесь уже десять дней. Бледная, без сознания, но живая. И ничего. Как? Почему? Не все болезни находят объяснения. Возможно, так даже лучше. Когда это сложно объяснить чем-то другим. Лечили аппендицит, а нашли беременность.

– Ты видел? – спросил Виктор, выходя из больницы.

– Видел, и что?

– Девочка платит, только не совсем свое.

– Это за тот день, что ли?

– Не совсем. Ты еще не понимаешь, но думаю, не против. Скорее я уверен, что мне поможешь. Девочку нужно спасти. Если ее не будет, не станет гораздо больше, чем мы думаем. Да и просто классная она.

Глава 4

Хорошее начало – спасти Машу. От чего? Неизвестного недуга с неизвестным доброжелателем. Прикольно, вот только – как? Виктор говорил о разных вещах, но почему-то казалось, что эти отдаленные предметы имеют какое-то значение. Вероятно, они сыграют после.

– Ладно. Но у меня тоже есть вопросы, – Олег приостановился, – Зайдем?

Кафе было простым и дешевым. Один плюю – здесь можно курить. Все рядом, но без пафоса центральных улиц и их классических заведений.

– Задавай.

– Институт атеизма – это что? – Олег не был уверен, что хочет знать именно это, но начал так.

– Начнем с того, что для тебя или для меня. Я правильно понял? Что такое институт я могу ответить. Это определенная структура, рассматривающая вариации отношения к миру, если в нем нет Бога. Вопрос, что этот институт значит для тебя? Что ты о нем знаешь?

Олег понимал, что не больше, и что его сейчас разводят. Ну что ж, иногда для того, чтобы получить три, нужно заплатить десять.

– Был у меня приятель, который сейчас крупно влип, и сделал много того, что не нужно делать.

– А причем здесь институт?

Кофе принесли, и по традиции, возникшей неизвестно где и неизвестно у кого, запивать его нужно было колой. В этом есть своя прелесть, как на вкусовом, так и на химическом уровне. Если знать состав и применять его к воздействию на организм, то эффект лучше. Олег это знал, уже не помня от кого. Виктор тоже запивал кока-колкой, и очевидно, делал это с незапамятных времен.

– Знающий человек, – прокомментировал он выбор. – Давай так, что ты хочешь знать? Судьба твоего друга, тем более – я не знаю, о ком ты, это его головняки. Ну и может быть, его мамы. Какое к этому всему отношение имеет институт?

– Фирма, в которой он работает, была организована институтом для покупки человеческих душ.

Виктора это, похоже, не удивило, и Олег в какой-то момент подумал, что вообще все это зря. Что может сказать этот человек такого, чего он не знает? Он – как зеркало. С другой стороны, в зеркало себя любимого лучше видно.

– И что ты хочешь?

– Я ничего не хочу, просто не вполне понятно зачем.

– Как зачем? Ты все и так понимаешь. Власть, деньги, или я сказал что-то новое? Лучше спроси меня, какое я имею отношение к институту. Ты же это хочешь спросить?

– Предположим.

– Почему так неопределенно? Хочешь. Тебе интересно – спрашивай. Нет – ну хорошо. Только запомни, не следует никого определять. Ты знаешь столько, что скорее, ничего