— Дженнингс говорит, что сообщил вам все имеющиеся сведения о мадам Лефевр. Удалось узнать что-то новое?

— Нет, — устало ответил Макс. — Сведения Дженнингса слишком скудны. Если честно, милорд, у меня создалось впечатление, что министерство вовсе не заинтересовано в расследовании.

Баннерман улыбнулся:

— Согласитесь, Рэнсли, ситуация была непростая. Вы утверждали, что в покушении на Веллингтона замешан один из людей герцога Талейрана, да тут еще Бонапарт бежал с Эльбы. Поднялся страшный переполох. Талейран заявил, что ни о каком заговоре ему не известно, и вообще, подобные подозрения оскорбительны для членов французской делегации… Никого из них нам допросить не позволили… Боюсь, многие не хотят ворошить старую историю…

— Кроме меня. Пострадала моя репутация и карьера.

— Очень сочувствую, — проговорил Баннерман с искренним состраданием в голосе. — У вас большой потенциал, Рэнсли. Из вас бы получился прекрасный дипломат.

Макс был сражен наповал. Все это время, ведя трудное и, увы, безрезультатное расследование, Макс упорно надеялся, что сможет добиться справедливости. Но, судя по тону лорда Баннермана, рассчитывать на это не следовало. Единственные люди, обладающие необходимыми полномочиями, чтобы во всем разобраться, и пальцем не пошевельнут.

Репутация Макса так и останется запятнанной.

Однако он решил уточнить, чтобы удостовериться наверняка:

— Значит, министерство иностранных дел не заинтересовано в расследовании? Выходит, вот почему ко мне прислали простого клерка, а потом заставили объехать половину городов Австрии и Италии?

Баннерман пожал плечами… И только тут Макс понял, почему на этот раз его удостоили аудиенции с такой высокопоставленной особой.

— Ах вот оно что. Посол велел вам узнать, не обнаружил ли я новые доказательства, чтобы министерство смогло принять меры и помешать мне.

— Да, — без всякого смущения признал Баннерман. — Вы весьма проницательны, Рэнсли. И впрямь могли бы стать выдающимся дипломатом.

— Теперь мне на это нечего и надеяться. Ведь ваше министерство не позволяет мне обелить свое имя, — с горечью ответил Макс.

Баннерман снова пожал плечами:

— Возможно, вы найдете себя на другом поприще. Понимаю вашу тревогу по поводу запятнанной репутации. Но советую, как друг, — заканчивайте расследование. Герцог Талейран немало посодействовал повторному возведению на престол короля Людовика. Министерству невыгодно, чтобы среди свиты герцога обнаружился бонапартистский заговорщик, иначе хрупкое равновесие, которого мы так долго старались достичь, вновь будет нарушено.

— То есть ради этого я должен пожертвовать добрым именем?

— Талейран теперь — первый человек Франции. Нам не нужно, чтобы его положение пошатнулось. Разве, сражаясь при Ватерлоо, вы не пожертвовали бы жизнью ради своей страны? Допустили бы, чтобы Наполеон победил и прошел со своей армией по всему континенту? Конечно же нет, — ответил Баннерман за Макса. — У нас тут, конечно, не поле битвы, однако исход не менее важен.

Сглотнув, Макс согласился:

— Вы правы. Репутация одного человека не стоит того, чтобы рисковать миром во всей Европе. Выходит, я зря потратил время.

— Поездка в такой прекрасный город, как Вена, не может быть напрасной тратой времени, — невозмутимо возразил Баннерман.

Целый год Макс жаждал справедливости. Теперь же в душе поселились боль и отчаяние.

Не удастся вернуть ни хорошее отношение отца, ни доверие Веллингтона.

— Поверьте, министерство иностранных дел ценит вашу жертву. Кажется, полковник Брендон ищет для вас пост в своем ведомстве? Мы будем всячески способствовать вашему назначению.

— Благодарю. Весьма признателен за откровенность.

— Иногда дипломату приходится идти на компромиссы, даже если ему это неприятно. Удачи, Рэнсли. Передайте мои поздравления молодой жене.

Макс пожал Баннерману руку и вышел из кабинета, чувствуя себя уставшим как физически, так и духовно. Когда Макс проходил мимо клерка, сидевшего за столом около входа в посольство, тот окликнул его:

— Мистер Рэнсли! Вам письмо.

Всего несколько человек знали, что Макс отправился в Вену. Алистер, с тех пор как бросил сочинять стихи, редко брал в руки перо. Значит, письмо, скорее всего, от матери или тетушки, решил Макс. Поблагодарив клерка, он взял письмо.

И с удивлением обнаружил, что адрес написан незнакомой женской рукой. Что, если это Кэро?..

Их почти враждебное расставание висело на совести Макса тяжелым грузом.

После отъезда он нарочно старался не думать о проблеме, поэтому за прошедшие несколько недель так и не разобрался в своих чувствах. И теперь Макс очень надеялся, что письмо действительно от Кэро. Может, оно сможет разрешить его сомнения?

Сдерживая нетерпение, Макс быстрым шагом пересек несколько улиц и, добравшись наконец до гостиницы, закрылся в номере. Там он второпях распечатал конверт и начал читать.

Дорогой Макс!

Я отправила это письмо в посольство, поскольку ваш адрес в Вене мне неизвестен. Торги прошли довольно успешно, для всех лошадей нашлись подходящие хозяева. Появилось много новых клиентов, сделавших предварительные заказы на следующий год.

По окончании торгов я сразу…

Макс на некоторое время прервал чтение, удивляясь ее легкому, спокойному тону. Будто и не было внезапного горького расставания.

…отправилась в Ирландию. Я до сих пор там, веду переговоры с заводчиками, с которыми работал отец. Приобрела несколько замечательных кобыл. Завтра отбываю домой, в Дэнби.

Макс перевернул лист. То, что он там увидел, так потрясло его, что он мгновенно напрягся и впился глазами в текст.

Приношу извинения за сцену, произошедшую в день вашего отъезда. Надеюсь, со временем вы простите мою скрытность, и мы сможем все начать сначала.

Остаюсь вашей любящей и преданной женой,

Кэро.

Последний абзац Макс перечитал три раза. Слова «мы сможем все начать сначала» так и стояли перед глазами. Макс со вздохом покачал головой. Несмотря на гнев и досаду, он скучал по ней. За месяц брака Кэро исподволь, незаметно стала неотъемлемой частью его жизни, и теперь, после двух месяцев разлуки Максу казалось, будто он потерял часть себя.

Рядом с Кэро жизнь была полна новых открытий и свежих впечатлений. Макс смог посмотреть на мир глазами другого человека с иными, несхожими взглядами и жизненным опытом. Кэро то рассказывала неведомые ему ранее факты о разведении лошадей, то веселила остроумной шуткой.

Макс никогда раньше не встречал такой женщины. Порой несносная, порой загадочная, непонятная и… притягательная. Он снова перечитал письмо. На этот раз от гнева не осталось и следа. Максу отчаянно захотелось снова увидеть Кэро и все исправить…