Бывшая любовница спрятала руку за спину, а я насторожился.

— Мы любили друг друга. Он обещал, что мы будем вместе! — вдруг выкрикнула он и достала из-за спины небольшой пистолет. Дрожащими руками она сняла предохранитель и направила дуло на меня.

— Рита, успокойся. Все хорошо. Просто расскажи мне, — попытался ее отвлечь, наблюдая, как Глеб начал медленно вставать с кресла.

У меня появились догадки, но я не верил, что в их игре все настолько оказалось продуманно.

— Из-за тебя Сева теперь будет гнить в тюрьме! — заорала она во все горло, и ее руки затряслись еще сильнее. — Я убью тебя! — Рита истерично закивала головой, словно убеждая саму себя.

Риту трясло, словно ее подключили к электрогенератору. Пистолет в ее руках ходил ходуном. О какой-то меткости тут и речи быть не может. Она легко может целиться в плечо, а попасть в сердце.

Я не сводил с девушки взгляда, но боковым зрением все равно заметил, как Глеб приподнимается, чтобы выбить из ее рук оружие.

«Нет. Еще рано»

— Ты знаешь Стрельцова? — спросил у нее.

— Знаю? — истерически расхохоталась Рита. — Знаю! Мы любим друг друга. И должны были пожениться, — заорала она, но вдруг перешла на шепот. — Я должна была ему только помочь. Но ты все испортил.

Она то кричала, то вновь шептала, при этом ее глаза пылали от ярости.

Глеб замер, не предпринимая никаких действий. А Рита, кажется, его даже не замечала.

Начальник службы безопасности перевел взгляд на меня, и я едва заметно, отрицательно мотнул головой. Вначале вытрясем с этой истерички информацию.

— Но ты спала со мной, — заметил, приподнимая брови. Хотелось рассмеяться, но я продолжал держать лицо, и старался, чтобы голос звучал ровно, тихо и спокойно.

— Да. Это и было мое задание, — торжественно объявила она. — Всегда! Когда я была у тебя дома, когда приходила к тебе в офис — ты так не осмотрительно оставлял рядом со мной компьютеры. После бурных ночей, когда ты удовлетворенный засыпал — я скидывала информацию на флэшку, а потом передавала ее Севочке, — девушка замолчала, а потом резко закричала. — Но это все было не то, что ему надо! И мне вновь и вновь приходилось ложиться под тебя.

«Ну, надо же какое самопожертвование с ее стороны», — мысленно усмехнулся.

Похоже этот Стрельцов настоящий гений. Запудрил бабе мозги, а она и рада стараться. Неужели она действительно думала, что Всеволод жениться на ней? И глядя на девушку понимаю — да, она действительно так считала. И ее даже не смутило, что придется спать с другим мужчиной.

Стало мерзко. От понимания, что она спала со мной, а потом шла греть постель Стрельцову — к горлу подступила тошнота.

Какая гадость.

У меня к ней никогда не было каких-то романтических чувств. Сейчас понимаю, что мое сердце было занято еще со школьной скамьи. Вот только дошло до меня это слишком поздно.

А Рита... Она была хорошей любовницей, но не больше.

— Так ты нашла информацию, которая ему была нужна? — спросил, сдерживая усмешку.

— Нет, — прошипела она. — Именно поэтому он отправил меня к тебе, после того, как ты разорвал наши отношения.

Вот на слове «отношения» я чуть не заржал. Хватит уже этого цирка. Все что надо было — мы уже узнали.

Едва заметный кивок головы и Глеб вскакивает с кресла. Автоматическим движением выбивает у Риты пистолет, заламывает ей руки и через секунду девушка лежит обездвиженная лицом в пол.

На всякий случай ногой оттолкнул пистолет подальше от этой истерички. Достал телефон и вызвал полицию. Пусть менты дальше с ней разбираются.

Рита что-то кричала. Ругательства вылетали из ее рта со скоростью пулемета. А мне было плевать.

Сел в кресло, в котором до этого сидел Глеб и устало облокотился на спинку.

Руки все еще болели от соприкосновения кулаков с телом генерального директора.

Да и плевать.

Пусть делает что хочет. Хоть в тюрьму сажает — я готов отсидеть. Только вначале Настю вывезу в безопасное место. Подальше от этого чертового города, от этой конченой компании, и людей, которым плевать на судьбы людей.

Как она там? Я обещал приехать к ней еще два часа назад. Волнуется наверное.

Я видел, как она хочет отправить меня домой, но в глазах плескался страх. Не за себя — за меня. И это было безумно приятно. Понимание того, что моя девочка волнуется за меня — дорого стоит.

И я не за что на свете не упущу такое сокровище.

На удивление, полиция не заставила себя долго ждать.

Риту увели, а нас с Глебом попросили задержаться для дачи показаний. Пригласили на такое «мероприятие» и руководство.

Зарьев естественно тоже явился. Лицо уже начало опухать, местами начали проявляться синяки. Мужчина стоял, слегка пошатываясь, и при этом держался за ребра. Странно, что он в скорую не обратился.

Наверно, мне должно быть его жаль, или чтобы совесть хоть чуть-чуть царапнула. Но нет. Ничего подобного я не чувствовал. Достаточно вспомнить все, что произошло с моей девочкой и вновь злость накатывает.

Сжал кулаки, сдерживая порыв вновь кинуться на этого отморозка.

Кто-то рядом крепко сжал мое плечо. Глеб стоял за моей спиной и отрицательно качал головой.

— На тебя уже менты косятся, — прошептал он, кивая в сторону сотрудников правоохранительных органов.

— Я ничего не делал, — хрипло ответил коллеге.

— А и не надо, — усмехнулся он, опуская руку. — У тебя на лице все написано.

Мы проторчали в кабинете больше часа. Сотрудники полиции допрашивали нас, потом попросили написать заявление, потом подписи протоколов... И все это время я ждал, что стрельцов Зарьев тыкнет на меня пальцем.

Но нет. К моему огромному удивлению полицейские выполнили свою работу и молча покинули кабинет.

Я перевел взгляд на директора. Он заметил, что я на него смотрю и медленными шагами направился в мою сторону.

— Боишься, что в тюрягу заберут? — с усмешкой спросил он.

— Нет, — твердо ответил, с наслаждением рассматривая, как его лицо приобретает все новые оттенки синего.

— Что ж, — он пожал плечами и взглянул в окно. — Обычно я бы такого не простил. Испоганил бы тебе жизнь так, что ты бы благим матом орал, а потом еще и на коленях прощение вымаливал, — Зарьев повернулся ко мне, и я встретил его твердый, уверенный взгляд.

Генеральный директор выглядел так, словно не его избили несколько часов назад. Словно и нет этих жутких синяков на лице. Уверенный, властный, жесткий...

— Но не сегодня, — произнес бывший начальник. — Не спорю, что заслужил... И возможно будь у меня женщина, к которой я бы испытывал такие же чувства, как ты к Анастасии — отреагировал бы точно также. А может быть еще хуже, — на несколько секунд он замолчал, размышляя о чем-то своем, а потом кивнул. — Сегодня же заберешь свои документы из отдела кадров, а заявление перепишешь задним числом. И чтобы я духу твоего здесь больше не видел.