— Твоя жизнь отравлена ненавистью, — возмутился Вильям.

Логан понял, что брат все тот же.

— Послушай, я не хочу снова ссориться с тобой… Вильям вздохнул.

— Неужели ты не помнишь, как мало мы по-настоящему были вместе?

— Думаешь, я этого не понимаю? Все эти годы я воевал, брал приступом города… На моих глазах гибли сотни людей! И все это время я размышлял… и ждал своего часа. Ждал слишком долго. И я хочу вернуть Фултон немедленно… Понимаешь? Немедленно!

Вильям смотрел на него так долго, что Логан не выдержал и отвернулся. Но Вильям придвинулся к нему вплотную.

— Кровь Христова! Эта безобразная метка в самый раз для твоей мерзкой рожи! — с улыбкой воскликнул Вильям.

Логан разразился хохотом. Хорошо оказаться дома!

Несмотря на попытки Вильяма отпраздновать его возвращение домой, Логан держался отчужденно. Не помогли ни обильный ужин, ни разбитная служанка.

Александр с любопытством наблюдал за мрачным Логаном. Сколько он знал его, тот всегда был одержим своей навязчивой идеей. Логан мечтал об одном — вернуть замок Фултон. Женщинами он никогда особо не интересовался и не был дамским угодником. Конечно, Логан нуждался в них, но, удовлетворив похоть, легко оставлял, никогда не проводя две ночи подряд с одной и той же женщиной.

Но в таком настроении, как сейчас, Александр своего друга еще не видел. Похоже, Логан не в ладу с самим собой. И что-то подсказывало Александру, что теперь это не имеет ничего общего с Фултоном.

Дождавшись, когда все обитатели Кэвиндейла разойдутся по своим спальням, Александр решился. Логан в одиночестве сидел у камина. Отблески пламени плясали на его угрюмом лице. Придвинув кресло, Александр расположился возле Логана и долго смотрел в огонь.

— Ты скучаешь по ней, верно? — спросил он наконец.

— Нет, — отрезал Логан. — Она может делать все, что ей заблагорассудится. Это меня не касается.

Александр понял, что попал в точку.

— Я ведь говорил, что заехал в Вестхэйвен по дороге из Лексингтона. — Он покосился на Логана и заметил, как в то глазах вспыхнуло любопытство.

— К чему ты клонишь?

— Просто подумал, может, тебя заинтересует, что в Вестхэйвене появился один занятный паренек… Вот с кем бы тебе объединиться!

— Паренек? — удивился Логан.

— Ну да… или женщина, выдающая себя за юношу. И притом крайне неумело.

Логан с подозрением взглянул на Александра.

— Одна из твоих плоских шуточек?

— Она пыталась уговорить и меня присоединиться к ней. Хочет набрать людей, чтобы отнять Фултон у Баркли. Логан побледнел.

— Солейс! — со стоном вырвалось у него.

— Смелая девушка! Жаль, что ей не суждено увидеть, как ее затея воплотится в жизнь.

— О чем ты?

— Девчонка вербует наемников, явно не понимая, что делает. Насколько я понял, денег у нее нет. А ведь не все они так благородны, как я.

Вскочив с кресла, Логан подошел к камину.

— Она добьется того, что ее прикончат.

Александр ухмыльнулся:

— Кажется, ты говорил, что тебе все равно.

— Нет, черт возьми!

Глава 27

Расположившись в самом дальнем уголке трактира «Вульфсинн», Солейс разглядывала мужчин, сидевших за столами. У самой двери устроился монах в коричневом плаще с капюшоном — скорее всего он держал путь в аббатство святого Михаила. Рядом с ним, уронив взлохмаченную голову на стол и не выпуская из заскорузлой ладони кружку с пивом, сладко похрапывал крестьянин. Третий, судя по иссеченному шрамами суровому лицу, был наемником. Он торопливо и жадно ел, ни на кого не глядя.

Забыв об ароматном рагу из кролика, Солейс не сводила с него глаз. Девушка поплотнее запахнула плащ и опустила капюшон на глаза. Ей уже до смерти надоело затягивать грудь, а вот в штанах было на диво легко и удобно. Правда, вначале они немилосердно натирали ей ноги, но вскоре она привыкла и по достоинству оценила преимущества этой одежды. Приятели Солейс, Митч и Джеффри, одобрили ее маскарад, и теперь мало кто заподозрил бы, что под личиной юного подмастерья кроется девушка.

Солейс надеялась, что если ей удастся собрать достаточное количество людей, то она вскоре вернет Фултон. Девушка ни на минуту не забывала об осторожности. Нельзя же подойти к приглянувшемуся человеку и предложить ему вступить в ее войско! Впрочем, к этому времени у нее уже созрел план. Солейс решила незадолго до наступления темноты, когда в трактире еще людно, пробираться в зал и, приглядев подходящего человека, заводить с ним разговор. И так каждый день, пока не наберется много людей.

Дверь распахнулась, и последние лучи заходящего солнца осветили помещение. Порыв ветра пронесся по залу, обдал холодом Солейс и угомонился. Осень была на исходе, а девушка прекрасно знала, что всякая попытка взять Фултон зимой обречена на неудачу. Отпущенное ей время истекало.

На пороге, заполнив собой дверной проем, появился мужчина. На две головы выше подскочившего к нему трактирщика, он казался великаном. Лицо незнакомца скрывал капюшон. Солейс пригляделась — на поясе мужчины висел меч. Наверное, один из людей Баркли. Нет, не похоже. Одежду незнакомца не украшал хорошо знакомый ей герб, да и цвета были не те.

Хозяин указал мужчине свободный стол рядом с Солейс. Тот, кивнув, направился туда, и у девушки перехватило дыхание: каждое движение мужчины было исполнено той неторопливой грации, какую дает только сила. Поравнявшись с девушкой, он немного помедлил, и Солейс могла поклясться, что его настороженный взгляд задержался на ней. Помедлив, он сбросил плащ и уселся за стол.

Лица мужчины Солейс по-прежнему не видела, однако хорошо разглядела его руки в тот момент, когда он небрежным жестом сдвинул меч к бедру.

Должно быть, наемник, решила она. Несомненно, ведь на нем кольчуга, да еще и меч в придачу. Значит, привык биться за большие деньги. Он был бы великолепным приобретением для ее будущей армии.

Хозяин трактира поставил перед незнакомцем кружку с элем.

Подождав, пока мужчина сделает несколько глотков, Солейс решилась подойти к нему. Краем глаза Солейс заметила, что кружка с элем почти утонула в исполинской ладони мужчины. Вдруг ей представилось, как эти руки сжимают чью-то шею, и по спине девушки пополз неприятный холодок. Увы, он был нужен Солейс. Собравшись с духом, она кивнула на свободный стул.

— Не возражаете?

Капюшон чуть заметно шевельнулся, и Солейс приняла; это за согласие. Сев напротив него, она пыталась угадать, что скрыто под низко надвинутым капюшоном, но лицо незнакомца было в тени, и ее попытки не увенчались успехом. «Впрочем, нет худа без добра, — подумала Солейс, — значит, и он не видит моего лица, а это уже хорошо». Однако что-то подсказывало ей, что надо держаться настороже. Интуиция убеждала ее, что этот человек опасен как сам дьявол.