– А Вы, Оленька, москвичка? – задал Саша совсем уж дурацкий вопрос. Просто надо было сказать хоть что-нибудь.

– Сашик, мне надо кое-что из машины достать, проводи меня пожалуйста – перебила Аннушка.

Саша неуклюже поднялся с предательской подушки, а Оля покосилась на Сашины штаны, наглядно иллиюстрирующие тот факт, что Оля ему действительно нравится, и подняла лукавые глаза, однозначно говорящие что она – девушка наблюдательная, и иллюстрацию заметила и оценила.

«Да чёрт с ней, пусть смотрит, лучше уж так чем никак. Взрослые же люди-то…» – подумал Саша, перестав сгибаться вперед для маскировки иллюстрации – «Однако всё же странно. Вот же, Москва и отпуск. Как в юности прямо после медленного танца. Или как будто маленькую синенькую таблеточку заглотил случайно».

Аннушка за руку буквально вытащила его из зала, однако к машине не пошла. Развернулась, посмотрела в упор. На щеках румянец, глаза горят. Такой Саша её никогда раньше не видел, он до этого считал что у Аннушки темперамент – средний, ну может – чуть выше среднего, но никак уж не нимфоманка, а тут… Ну надо же.

– Сашик-котик, я сейчас с Женей уеду, ладно? А тебя или Оля подбросит – она на машине, или такси поймаешь, хорошо? – и не дожидаясь ответа: – Спасибо, спасибо, спасибо!

Аня чмокнула Сашу в щёку, метнулась обратно к входу в зал, и энергично замахала Жене рукой. Обменявшись с Евгением вежливыми кивками и посмотрев вслед быстро прошедшей мимо, почти бегущей парочке, Саша хотел было удивиться, но ему откровенно было не до того – Сашу как магнитом тянуло обратно в зал – к Оле. К Оленьке.

Ольга очень правильно посмотрела снизу вверх – так умеют только очень желанные девчёнки, и подвинула к Саше полную рюмку коньяка, очевидно, принесённую официанткой в его отсутствие. Однако рюмку Саша благоразумно брать не спешил – предстояло падение на подушку. Подушка на этот раз показалась черзвычайно правильной – сейчас они с Ольгой сидели так, что ближе некуда. Ох, как же чудестно пахли Олины волосы…

Ольга подняла на Сашу большущие глаза.

«А глазищи-то у неё, оказывается, зелёные… или синие? В полутьме на чёрно-белом зрении и не поймёшь…» – подумалась Саше, и тут мысли закончились. Надо было бы сказать что-нибудь умное, но… вот уж воистину бог дал мужчине мозг и сами-знаете-что, но недостаточно крови чтобы использовать оба эти органа одновременно.

– Экая Вы, Оленька, прелесть. – прошептал Саша очередную банальность.

– Сашенька, если уж мы сидим так близко что Вы, как честный человек, скоро будете вынужденны на мне жениться… – улыбнулась Оля. – может перейдём на «ты»?

– На брудершафт? – обрадовался собственной идее Саша, прикидывая, как бы дотянуться до коньячной рюмки не отодвигаясь от Оли. Отодвигаться не хотелось ни на секунду.

Оля сама скользнула змейкой, подхватила коньяк, подала, мимолётно прижавшись грудью к Сашиному локтю. И как ведь правильно прижалась, чертовка, совершенно невзначай, но недвусмысленно и чрезвычайно волнительно. И не успел Саша очухаться от этого ловкого женского шаха-и-мата, как пришла пора пить на брудершафт. Переплели руки, выпили, поцеловались. Поцелуй получился долгий, и Саша просто чуть было сознание не потерял.

– Зажги мне сигаретку, Сашенька…

Саша достал из кармана пачку, оттуда – две сигареты, Прикурил обе, протянул одну Оле. Возбуждение вроде бы начало отпускать, по телу пробежала волна расслабленной истомы.

Ольга курила, изучающе поглядывая на Сашу. Стряхнула пепел, выпустила тонкую струйку дыма, а потом два совершенно неинтеллигентных, но ровных, ловких колечка.

– Сашенька, а похожа я на твоих бывших девушек?

– Похожа, очень похожа на Ларису, … – Саша говорил и опять сам-себе удивлялся. Речь явно расклинило, и это хорошо, просто замечательно. Но с другой стороны… Ещё со времён щенячьей юности Саша вывел для себя железное правило: никогда не обсуждать, и даже не упоминать ранешних любовей в присутствии любовей нынешних. «Не знаю, не было у меня никого, я тебе мальчиком достался» – и всё тут. Такая простенькая превентивная мера заранее выдёргивала детонаторы из многих будущих конфликтов. А тут вдруг разоткровенничался, да ещё с таким удовольствием. Слова плясали где-то у голосовых связок, ожидая малейшего повода чтобы выскочить наружу. Саше чертовски хотелось чтобы его спрашивали, чтобы дали повод рассказать хоть что-нибудь. Саше уже и секса не хотелось. Верней – хотелось конечно, но где-то на заднем плане, а больше всего хотелось, говорить, убеждать, излагать факты, изливать душу если придётся. Главное – чтобы слушатель нашёлся.

– Сашенька, а как ты вообще в Америку попал?

«Так я же вроде и не говорил что я живу в Америке.» – хотел было ответить Саша, но вместо этого начал рассказывать как поехал посмотреть страну и застрял, что это была вторая самая большая ошибка его жизни, потому что первая была – уйти из армии, и первая она – потому что если бы не было первой – то не было бы и второй, и как повёлся в своё время на идею всесоветского безумия, кинувшись защищать Белый дом а августе девяносто первого, приложив таким образом руки к развалу СССР, и как был в полной уверенности тогда что совершает благое дело, и как получил за это дело иудину «засранку» – медаль »Защитнику свободной России», которой тогда гордился, и как ему за это теперь стыдно. И как старается переехать обратно в Россию, но не решается просто собрать вещи и метнуться в неизвестность, потому что староват для авантюр, а денег для того чтобы переехать безболезненно – нет, и скорей всего не будет. И что переезжать всё равно надо, потому что дети и так на пол-пути к тому чтобы вырости американцами. И как пытается поддерживать наших в Солт-Лейке в «русском» состоянии, и как его недавно пыталась завербовать американская военная разведка, и почему пыталась…

Причём, «почему» Саша догадался только сейчас – он совершенно кристально, пронзительно понял, к кому из его знакомых американцам скорей всего хотелось подкатиться. Вообще, очень многие мысли оформились в логичные выводы именно в процессе этого рассказа. Вот, раньше на вопрос зачем он собирает и поддерживает русскую компанию в Солт Лейк Сили, Саша обычно отшучивался, говоря что формирует удобную для себя среду обитания, а вот сейчас, именно сейчас понял, что действительно пытается удержать наших от обамериканивания. Потому что так – правильно. Правильно, и всё тут. И тут же понял (и конечно же немедленно озвучил), почему получается это у Саши не всегда и не со всеми – просто многим нашим некуда вернуться, даже – чисто теоретически, вот и приходится им американцами становиться.