— Ох, не будь дурой.

— Я дура. Да, конечно, я дура! Но ты так или иначе даешь мужикам понять, что не прочь отправиться с ними домой, не так ли? Ну так вот, знаешь, как это называется? Вымогать деньги обманным путем, — проговорила Ви с видом оскорбленной добродетели. — Ну и кто ты после этого? Ты, верно, собираешься замуж за Адама?

— Не знаю. Но если я и выйду за него, я хочу, чтобы у нас был дом, как полагается… Ничего такого у нас пока быть не может. Может, если бы нам удавалось больше откладывать…

— А он уже предлагал тебе выйти за него?

— Ну, в общем… Считай что да.

— А, — горько проговорила Ви, — все мужчины — подлецы и эгоисты. Какое платье ты сегодня наденешь?

— Наверное, белое.

— Я бы не стала. У Мэри тоже есть новое белое платье.

— Какое мне дело до нового платья Мэри?

— Ей это будет неприятно. К тому же она тебя недолюбливает.

— Нет, я так не думаю.

— Она ревнует. Ей кажется, ты строишь глазки мистеру Носсероссу.

— Я?! Строю ему глазки? Она ненормальная!

— Она знает, что ты нравишься Филу.

— Ты тоже ненормальная. Если и так, то это только платонически. Все видят, что он просто без ума от Мэри, хотя одному Богу известно, что он в ней нашел.

— Она стерва, — сказала Ви, — она говорит гадости за твоей спиной.

— Какие гадости? — спросила Хелен.

— О, ничего особенного.

— Брось, скажи мне.

— Только пообещай, что не будешь это повторять. Ну вот, она сказала Йетте, что ты лесбиянка.

— Что?

— Не обращай внимания на…

— Как она смеет говорить обо мне такое! Ну погоди, попадется она мне, я все ей выскажу.

— Это правильно, — закивала Ви, — так и поступи.

— Я скажу ей все, что о ней думаю.

— Но будь осторожна, — сказала Ви, — не забывай о том, что она тоже босс, да еще похлеще Носсеросса. Она запросто может вышвырнуть тебя на улицу.

— А мне плевать!

«А ее точно вышвырнут!» — не без злорадства подумала Ви и сказала:

— В конце концов, ты одна из лучших хозяек в клубе. Фил так сказал. Они тебя ни за что не уволят.

— Да и зачем им это нужно? Я приношу им немалые барыши… Хотела бы я быть владелицей такого заведения. Готова поспорить, Носсеросс зарабатывает на этом минимум фунтов сто в неделю.

— Больше! — воскликнула Ви. И вдруг ее озарило. Она закричала: — Хелен! А ты вполне могла бы открыть клуб не хуже «Серебристой лисы»! Это не так уж и дорого. Адам мог бы стать управляющим. Ты была бы главной хозяйкой, отбирала бы себе лучших клиентов, а еще нашла бы дело для меня, и мы бы работали вместе!

Хелен с интересом посмотрела на Ви:

— А это неплохая мысль.

— Тогда почему бы это не сделать?

— Мне потребуется гораздо больше денег.

— Так достань их… тем или иным способом, и вы с Адамом могли бы начать.

— Но Адам, скорее всего, не захочет…

— Почему?

— Ему не нравится такая жизнь. Он хочет заниматься своим делом, скульптурой.

— Тогда возьми дело в свои руки, а он пусть занимается скульптурой. Или вы с ним можете поработать вместе, скажем, годик; предположим, ты будешь зарабатывать пятьдесят или шестьдесят фунтов в неделю. Сколько же это выйдет за год?

— От двух тысяч пятисот до трех тысяч фунтов.

— Боже правый! А тут еще Коронация не за горами. На одном этом можно здорово погреть руки. Лондон будет гулять на всю катушку. А когда вы заработаете несколько тысяч фунтов, идите и занимайтесь скульптурой сколько влезет.

— А знаешь, Ви, бывает, что и в твоей голове появляются светлые мысли!

— А как ты его назовешь? «Клуб Хелен»?

— Нет. Как насчет «Адам и Ева»? или «Запретный плод»?

— Потрясно! — сказала Ви. — Для начала вам потребуется совсем небольшая сумма. Только надо поторопиться, чтобы успеть к Коронации. У тебя двадцать фунтов. Уверена, что у Адама не меньше пятидесяти. Значит, всего семьдесят…

— Этого мало, — сказала Хелен.

— Ну, Господи Боже мой, так пойди и заработай еще. Ты ведь уже не девственница. Ну вот и подсуетись. Кто об этом узнает, в конце концов?

— О нет, я не смогу. Если Адам узнает, он больше не захочет меня видеть.

— А голова тебе на что? Вот одна моя знакомая, француженка, так она зарабатывает за день аж целую пятерку, пока ее муж торчит на работе. Она этим уже целый год занимается, а он так ничего и не знает.

— Нет. Я не могу на это пойти.

— Послушай, ты же не будешь заниматься этим только потому, что тебе это нравится. Это же для дела — Боже правый, люди вытворяют вещи и похуже, и ничего. Вот смотри, какой-нибудь старикашка заставляет свою дочь выйти замуж за делягу, чтобы погреть на этом руки. Ну и что? Разве это не одно и то же?

— Возможно. Но мне это претит.

— Господи Боже мой, у одной женщины по прозвищу Линкор Мэгги был клуб. Некоторые еще называли ее Касо Мэгги. Она наживалась на девочках и вышла замуж за лорда. Он-то женился на ней ради денег, а эти деньги достались ей сама знаешь как… Уж если лорды на такое способны, то извини меня! Возьми и сними квартирку для этих дел. Обзаведешься новыми знакомыми. Работенка не пыльная…

— Нет, я не смогу. Хотя, может статься, мне еще повезет. Зря мы затеяли этот разговор. Теперь я буду об этом думать, а уж если что-то запало мне в голову, я не успокоюсь, пока не доведу дело до конца…

— Послушай-ка меня. Скажем, в следующий раз в клуб придет парень вроде Фабиана, и ты уединишься с ним на часок. Наверняка заработаешь пятерку. А что потеряешь?

— Самоуважение.

— Ох, не смеши меня! Что, по-твоему, лучше ему пудрить мозги, что ты, дескать, пойдешь с ним, а после того, как тебе удалось выклянчить у него пару фунтов, сделать ему ручкой.

— Может, ты и права, но…

В коридоре послышались тяжелые шаги.

— Это Адам! — сказала Хелен. — Все! Больше ни слова о клубах!

Она прошла в его комнату. Адам стоял у зеркала, изучая синяк на шее.

— Милый! — воскликнула Хелен. — Ты что, ударился?

— Нет. Старый Али немного перегнул палку, только и всего. Ты бы на него посмотрела. «Борись, черт тебя дери, борись! Тьфу! Ударь меня, если сможешь! Будь мужчиной!..» И бах, бах, бах! Вот это старикан!

— Ужас какой-то… А это что? — Она показала на большой прямоугольный пакет, лежащий на диване.

— Глина.