Пожалуйста, пусть они не сдадутся! Пусть она не сможет запудрить им мозги!

Из экипажа спустился ещё один полицейский. Голос его в отличие от первого был очень высоким – будто и не мужской.

– Смотрите, что я обнаружил, сэр.

Феликс осмелился выглянуть из канавы – и увидел, как магистрат принимает из рук сотрудника что-то довольно крупное и блестящее.

– Гляньте-ка на это, – протянул магистрат, вертя предмет в руках. Не что иное, как серебряная сахарница из Литчфилд-Хауса, которую Леандер во время оно украл в надежде продать её Пинчбек. Возможно, наконец-то ребятам улыбнулась удача, придя оттуда, откуда не ждали.

– Возможно, у меня недостаточно доказательств, чтобы обвинить вас в похищении ребёнка, мадам Пинчбек, – продолжил магистрат, издевательски подчеркнув обращение, – но нет сомнений, что вы виновны в воровстве. Констебль, препроводите её в заключение и свяжитесь с лордом Литчфилдом. Заседание суда назначим на утро понедельника. И сторожите эту негодяйку как следует, будьте добры.

Леандер

Пока констебль уводил возмущённую Пинчбек, мальчишки в канаве едва слышным шёпотом обсудили свой новый план.

– Мы должны выведать, куда её посадят, – сказал Феликс. – Чтобы стараться далеко не отходить от этого места, понимаешь? Давай я прослежу за ними. Пойду следом на безопасном расстоянии.

– А я приберу из экипажа ковчежцы, – предложил Леандер. – И тебя догоню.

Феликс потряс головой.

– Нет, лучше оставайся здесь. Я за тобой вернусь. А то ты можешь потеряться в городе и во что-нибудь влипнуть.

Феликс выскользнул наружу и побежал следом за Пинчбек, а Леандер ещё немного посидел в канаве, пока люди констебля обшаривали экипаж на предмет улик. Он мог только молиться, чтобы они случайно не захлопнули или не повредили их ковчежцы. Полицейские прибрали кошель с деньгами и целую коробку украшений и серебра, приговаривая, что наверняка всё это краденое, и наконец ушли, оставив экипаж и лошадей дожидаться прихода кузнеца.

Едва они достаточно удалились, Леандер вынырнул из канавы. Наконец-то удача! Наконец-то повезло! Удалось убрать Пинчбек с дороги, есть время заняться поисками Шарлотты! Они просто обязаны её найти. Отыскав свой старый мешок, мальчик принялся набивать его всем, что хоть отчасти казалось ценным и полезным. Он прибрал свой медальон – к счастью, не замеченный полицейскими – и надел цепочку на шею. Футляр со скрипкой Феликса люди констебля с очевидностью осмотрели, но признали не стоящим внимания. Инструмент был слишком старым, исцарапанным, на вид ценности не представлял. Леандер закрыл футляр – хотя он и чувствовал вину, что вынужден захлопнуть ковчежец друга, однако это был единственный способ нести скрипку, никак ей не повредив.

После обыска в экипаже был жуткий бардак, полиция перевернула всё вверх дном. Пара стеклянных кувшинов разбилась, их содержимое вместе с осколками рассыпалось по полу, в воздухе воняло смесью непонятных микстур. Леандер забрал лопату, перочинный ножик, маленький светильник и огниво. Гримуары по магии и свой сборник сказок решил оставить – книги штука тяжёлая и вряд ли будут полезны, всю возможную пользу из них ребята уже извлекли. Карты таро могли бы пригодиться Феликсу, который умел с ними обращаться, но они были рассыпаны по полу, и у Леандера не было времени собирать полную колоду, да он и не знал, сколько карт в ней должно быть. Ладно, может быть, это не имеет значения. Феликс как-то сказал, что не человек вытягивает правильную карту, но «сами карты решают, что они хотят сказать человеку». Так что Леандер сгрёб все карты, до которых по-быстрому мог дотянуться, и, не считая, затолкал их в мешок, надеясь, что этого хватит.

Собирая карты, он наткнулся на жёлтую Шарлоттину ленточку, замаранную отпечатком ботинка. Леандер в очередной раз передёрнулся, представив, что прямо сейчас она страдает где-то в заточении, перепуганная и одинокая, не зная, когда снова увидит белый свет.

Он хотел прихватить и корзину с едой, но та была слишком большой и тяжёлой, а полиция могла вернуться в любой миг. Леандер ограничился тем, что плотно набил оба кармана сушёными фруктами. Мешок неожиданно порвался от ветхости, когда мальчик закинул его на плечо, так что Леандеру пришлось стянуть с сиденья покрывало и выгрузить свою поклажу на него. Связав концы покрывала, он кое-как вскинул неудобный кривой узел на спину.

Как далеко полиция могла увести Пинчбек? Где её собираются содержать под стражей? Феликс сказал, что вернётся за ним, но, пожалуй, разумнее будет по крайней мере начать двигаться в том направлении, куда ушли люди констебля. Леандер не хотел рисковать – начать развоплощаться сейчас было особенно неуместно.

Ладно. Вперёд. Не теряя ни минуты. Пинчбек задержали, она не появится здесь по крайней мере до понедельника, до окончания суда. У них с Феликсом есть несколько дней свободы, которые можно всецело посвятить поискам своей подруги. Похоже, в конце концов судьба оказалась на их стороне.

Шарлотта

Было темно. К темноте Шарлотта давно привыкла. Стены её стеклянного фонарика были прозрачными, но изнутри она не могла видеть ничего. Темнота, однако же, не пугала её. Пугало отсутствие звуков.

Обычно из ковчежца всегда было хоть что-то, да слышно: отдалённые голоса, приглушённый стук копыт, птичье пение.

Где бы она сейчас ни находилась вместе с ковчежцем, здесь царило полное безмолвие.

Попытка сбежать от своей судьбы только ускорила неизбежное. Как в античных мифах, которые она с интересом штудировала некогда, просиживая часами в дядиной библиотеке. Ещё одна глупая смертная душа попалась в извечную ловушку… За тем только исключением, что Шарлотта, похоже, сейчас не была смертной. Если ей суждено сидеть в заточении – то не до смерти, а до конца времён.

Не об этом ли говорил Пеллар? Может, и её Пинчбек закопала в землю, как сундучок с кладом, и ей предстоит провести в этой могиле целую вечность?

Разве могла она помыслить о подобном кошмаре – вечная тюрьма без света, без звука, без осязания, без человеческих чувств?

Лишённая материального тела, Шарлотта не могла даже рыдать.

Леандер

Не успел Леандер пройти улицу до конца, навстречу ему выскочил задыхающийся от бега Феликс.

– Сюда. – Он махнул назад, откуда только что прибежал. – Быстрее! Пока её препроводили в дом констебля. Я видел, как её обыскивали, обшарили карманы – и, Леандер, они забрали книжку! В смысле её чёрный блокнот для записей, а это значит, что мы можем его стащить.

Чёрная книжечка, которую Пинчбек так бережно хранила от чужих глаз, не расставаясь с ней ни днём ни ночью, содержала кучу её личных заметок.

– Если она, например, написала, чтобы не забыть, куда спрятала ковчежец Шарлотты…

– Вот именно! – Щёки Феликса разрумянились, глаза сияли надеждой. – Идём скорей!