Рейф скользнул под деревья, и до него донеслись стоны. Мужчина сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, его ружье валялось на земле в нескольких футах от него. Держа под прицелом незнакомца и внимательно наблюдая за ним, Рейф ногой отбросил ружье в сторону, затем отобрал у него револьвер.

– Вам следовало уехать, – ровным голосом произнес он.

Охотник за наградой свирепо уставился на него снизу вверх глазами, полными боли и страха..

– Ты сукин сын, ты прикончил Орвела!

– Первый выстрел сделали вы с Орвелом. А я – только последний. – Рейф перевернул Орвела на спину носком ботинка. Пуля попала в сердце. Он собрал оружие Орвела.

– Мы не хотели причинять вам вреда – просто хотели развлечься. Соскучились по обществу.

– Да уж. Так соскучились по обществу, что потеряли голову и открыли пальбу. – Рейф не поверил его наивным оправданиям. Этот человек был грязным, небритым, и от него воняло на целую милю. Откровенно тупая злоба сверкала в его глазах.

– Правда. Мы просто хотели немного побеседовать.

– Откуда вы знали, что мы здесь? – Чем больше Рейф размышлял об этом, тем менее вероятным ему казалось, что они могли заметить дым. Также непохоже было, чтобы эти двое их выследили: во-первых, они пробыли под навесом уже два дня, а во-вторых, эта парочка не казалась ему настолько

– умелой, чтобы пройти по тому неприметному следу, который он оставил.

– Просто проезжали мимо, заметили ваш дым.

– Почему же вы не поехали дальше? – Рейф бесстрастно разглядывал его. Кровь заливала грудь охотника, но рана, видимо, не была смертельной. Похоже, что пуля раздробила ключицу. Рейф задавал себе вопрос, что теперь с ним делать.

– А какое ты имеешь право приказывать нам ехать дальше? Орвел сказал, ты просто не хочешь ни с кем делиться женщиной... – Он замолчал, испугавшись, что выболтал лишнее.

Глаза Рейфа сузились от холодной ярости. Нет, они не заметили никакого дыма. Они заметили Энни, когда она ходила за водой. У этих двух кусков дерьма на уме был не выкуп, а насилие.

Теперь он стоял перед выбором. Умнее всего было бы пустить этому ублюдку пулю в голову, и мир от этого только стал бы чище. С другой стороны, это было бы хладнокровным убийством, а Рейфу не хотелось опускаться до такого уровня.

– Вот что я сейчас сделаю, – сказал он, направляясь к лошадям и беря их за поводья. – Я дам тебе время поразмыслить о своих неправильных поступках. Много времени.

– Куда это ты отправился с лошадьми? Это кража!

– Я их не возьму, просто отпущу.

У охотника за женщиной отвисла челюсть.

– Ты не можешь!

– Черта с два не могу.

– Как же я доберусь до врача без коня? Ты мне раздробил плечо.

– Плевать мне, доберешься ты до врача или нет. Если бы я получше прицелился, тебе бы не пришлось беспокоиться о своем плече.

– Проклятие, парень, ты же не можешь просто так меня здесь бросить!

Рейф взглянул на него своими холодными светлыми глазами и ничего не сказал. Он двинулся прочь, уводя лошадей. – Эй, погоди-ка! – Человек пристально вглядывался в него. – Я знаю, кто ты. Будь я проклят! Были так близко и даже не знали – десять тысяч долларов! – Которых ты не получишь. Человек ухмыльнулся.

– Я спляшу джигу и поставлю выпивку тому, кто в конце концов ее получит, ты, недоносок.

Рейф пожал плечами и провел лошадей мимо раненого, пытающегося подняться на колени. Без лошадей, без оружия маловероятно, чтобы он добрался до какого-то города. Но даже в этом случае ему понадобится несколько дней, а может быть, недель. К тому времени, по расчетам Рейфа, они с Энни будут уже далеко. Ему не нравилось, что теперь станет известно, что он путешествует с женщиной, но приходилось рисковать. Охотник не смог как следует разглядеть Энни и не сможет описать ее.

Вдруг какое-то неожиданное движение, легкий шорох насторожило Рейфа. Он бросил поводья и резко обернулся, привычно припав на одно колено и одновременно выхватывая револьвер. Очевидно, у раненого был еще револьвер за поясом на спине – пуля пролетела там, где долю секунды назад находилась голова Рейфа, она только обожгла ему плечо. Выстрел Рейфа попал в цель.

Незнакомец рухнул назад, к стволу дерева, его рот и глаза были открыты, что придавало лицу выражение глупого удивления. Потом глаза его погасли, и он свалился набок, уткнувшись лицом в землю.

Рейф успокоил мечущихся лошадей и посмотрел на мертвого. Усталость неожиданно охватила его. Проклятие! Неужели это никогда не кончится?

Оружие убитых было грязным и в плохом состоянии. Он отбросил его в сторону, но взял патроны. Обыскал седельные сумки в поисках пищи и нашел кофе. Лживые ублюдки. Расседлал лошадей и похлопал по крупу, прогоняя их прочь. Несомненно, на свободе им не могло быть хуже, чем в руках у тех двоих. Потом забрал припасы, которые могли пригодиться им с Энни, и пошел обратно к нависающей скале.

Энни все так же сидела в углу, обняв руками колени. Лицо ее было бледным и напряженным. Она не шевельнулась даже тогда, когда Рейф вошел и бросил на землю мешок с припасами.

Он присел перед ней на корточки и взял ее руки в свои, пристально вглядываясь в лицо, чтобы убедиться, что осколки камня не задели ее.

– Ты в порядке?

Она сглотнула.

– Да, а ты – нет.

Рейф изумленно посмотрел на нее.

– Почему?

– Твое плечо.

Только после ее слов он ощутил жжение в левом плече.

– Ерунда это, просто царапина.

– Кровь идет.

– Не очень.

Медленно, с трудом Энни выползла из угла и пошла за своей медицинской сумкой.

– Сними рубаху.

Рейф повиновался, хотя рана действительно была всего лишь ожогом и из нее сочилась сукровица. Он пристально наблюдал за Энни. Она же не спрашивала о двух проходимцах.

– Один из них был уже мертв, – первым начал Рейф. – Другой только ранен. Когда я уводил лошадей, он вытащил из-за пояса второй револьвер. Его я тоже убил.

Энни опустилась на колени и осторожно промыла царапину ореховой настойкой. Рейф вздрогнул от боли. Руки у нее тряслись, но, глубоко, вздохнув, она заставила себя успокоиться.

– Просто я так испугалась, что тебя ранят, – сказала она.

– Со мной ничего не случилось.

– Всегда есть вероятность, что однажды случится и с тобой. – Энни удивилась, что человек, который и мускулом не дрогнул, когда она лечила гораздо более серьезные раны чем эта, так скривился от легкого жжения. Она наложила на его плечо скользкую ильмовую мазь и легкую повязку. Как он и сказал, рана оказалась несерьезной.

Рейф спрашивал себя, следует ли рассказать Энни о том, что на уме у тех двоих были вовсе не деньги. И решил, что ни к чему. Когда Энни закончила бинтовать, Рейф притянул ее к себе, крепко целуя и обнимая, впитывая всем телом ее особое тепло, чтобы прогнать холод смерти.