Кто-то несильно пнул его в бок, и Пес поднял голову – не перебраться ли под другую скамейку? За его столом клевал носом одинокий студент или, может, молодой школьный учитель, существо безобидное. Хозяин пивной собирал кружки. Пес совсем уже решил подхватить колбаску и потрусить домой, но тут рядом со студентом присела молодая фрау. Фрау была чистенькая и даже хорошенькая, но от ее запаха у Пса вздыбился загривок и задергалась верхняя губа. Фрау пахла мокрой шерстью, прошлогодней листвой и свежей кровью.

Она оглядела сонного студента, сняла с него очки, а потом каким-то особенным движением толкнула его лицом в стол. Юноша обмяк. Вдоль его спины прямо под морду Псу скатилось нечто эфемерное, но в то же время осязаемое и зримое – прозрачный клок не то полиэтиленового пакета, не то тумана, оно слабо светилось и вздрагивало в полутьме. Плохо соображая, что делает, Пес схватил этот клок. И тотчас вровень со своими глазами увидел бешеные желтые глаза, изумленные и злые.

В один прыжок Пес вылетел из-под скамейки и помчался к родному кладбищу. На что он надеялся, удирая от разъяренной волчицы, он и сам не понимал. Лязг зубов и брань оборотня раздавались у него над самым ухом, он мчался по темным улицам, задыхаясь и не помня себя от страха. Протиснулся в калитку, ободравшись о прутья, кубарем пролетел через двор, стукнулся лбом о двойные двери западного портала – и повернулся, зажимая уши и рыча, хотя, конечно, понимал, что драка будет недолгой.

Но волчица молча стояла у самой калитки и с ненавистью смотрела на большой круглый фонтан в центре двора. Колонну над чашей фонтана венчал кельтский крест, ровесник Римской империи. Сен-Матиас-Кирхе была построена на месте старой христианской базилики, а ту возвели еще во времена Константина, тоже на руинах старого святилища. Многие поколения оборотней обходили это место стороной, и теперь волчица, как ни была рассержена, топталась в нерешительности. В свете полной луны Пес видел каждую шерстинку на ее загривке. Наконец оборотень коротко рявкнул и скрылся за оградой. Мгновение спустя пес услышал стук каблуков.

Пес перевел дух и плюхнулся животом на ступени – лапы не держали. Прозрачный клок все еще свисал у него из пасти. Осторожно выложив его перед собой, Пес принялся рассматривать свое приобретение. И что, скажите на милость, с этим теперь делать? На себя натянуть, как чулок? Или съесть? Не пахнет ничем, только светится и подрагивает, как белая тряпка в воде лунной ночью. Наткнись он на такую штуку случайно, поморщился бы и прошел мимо.

Пес подумал еще немного и опасливо втянул в себя туманный клок. Глотать не стал, сунул под язык. С улицы раздался близкий женский смех.

Животу и лапам стало немедленно холодно. Пес вскочил – и чуть не упал снова: каменные ступени резко дернулись вниз, а массивное медное кольцо на двери, всегда бывшее вровень с носом, вовсе исчезло из виду. Задние лапы выросли и облысели. Пес в ужасе посмотрел на передние. Святый Боже, во что они превратились!

В груди нестерпимо болело, голова кружилась, в глазах щипало. Господи, Господи, что же это. Тысячи назойливых мыслей облепили голову, как мошкара. Где добыть одежду? Как теперь быть? Есть ли у него душа? Что с ним будет, когда он умрет? Что скажет сторож, когда завтра придет с мясными обрезками? Почему его бросила мама?

Дыши, сказал себе Пес. Дыши. Вот так. Сейчас можно завернуться в черное пальто, оно уютно пахнет псиной и довольно теплое. С кладбища можно уйти раньше, чем появится сторож. Одежду получше дают в миссии на Каролинг-штрассе, там же, между прочим, дают и денег, пять евро в день, не так плохо. Бесплатные кормушки тоже есть. Надо дождаться утра, а после начинать новую жизнь. Поджимая ноги и дрожа, Пес добрался до своего пальто. Стало чуточку легче. Повозившись, Пес лег на бок и свернулся клубком, хотя с нелепым человеческим телом это удалось не так хорошо, как обычно. Нужно пережить ночь.

Немного согревшись, Пес повздыхал, поплакал и уснул. Проснулся он замерзший, в слезах и какой-то слизи, текущей из носа. Первое, что он увидел, были его родные, рыжие лохматые лапы. Пес выскочил из пальто, задрал голову к серому утреннему небу – и завыл, со всхлипами, тявканьем и стоном, и выл так до тех пор, пока ему не полегчало.

Успокоившись, Пес проверил свою находку. Может, выпала во сне? Но волшебный комок был на месте, между языком и щекой. Что же это означает? Это, люди добрые, означает, что он стал оборотнем, вот что. Может, не чистокровным, но все же оборотнем. И с наступлением ночи он снова превратится в человека. От одной только мысли об этом пса передернуло. Опять мерзнуть, беспокоиться о всяких глупостях, плакать, видеть сны? Бессмертие души, лучшая участь – о чем он только не передумал, пока засыпал. И что, вот так – каждую ночь? Всю жизнь? Да какая кухня, его не утешит ни одна кухня на свете, если каждую ночь придется думать, где теперь его мама и кому он такой нужен.

Надо было срочно что-то съесть или хотя бы напиться. Пес встряхнулся и побежал через кладбище к фонтану на церковном дворе. Вкуснее воды не было во всем городе, а пить с каждой минутой хотелось все больше.

Но у фонтана уже кто-то был. Нагнувшись над чашей, он пил из ладони быстрыми, жадными глотками. Пес остановился посреди двора, готовый к бегству. Человек распрямился, а потом тяжело осел на каменную скамейку у фонтана, и Пес узнал ночного студента.

Студент имел такой вид, будто всю ночь продирался сквозь ежевику, а потом как следует вывалялся в грязи. На левой щеке виднелись следы зубов – встретился с кем-то из местных, а как себя прилично вести – не знает, догадался Пес. Очки его, конечно же, так и остались на столе у пивной, он близоруко прищурился, когда Пес подошел ближе.

– Собака, – тихо сказал человек. – Как же я теперь понимаю тебя, собака.

Я теперь тоже получше знаю вашу породу, подумал Пес. Студент свесил покусанные руки с колен и заплакал. У Пса сжалось где-то внутри, в пустом желудке стало жарко и горько. Он подошел ближе, к желобу с водой у основания чаши. Туда тонкой струйкой стекал излишек, прежде чем неспешно исчезнуть в стоке. Пес помедлил еще немного. Тяжело вздохнул, поковырял за щекой языком, плюнул невесомый клок в воду, посмотрел, как тот расправляется и начинает тихонько светиться, а после несильно толкнул носом человека под локоть.

Тот поднял голову, и Пес показал ему – бери, чего ждешь. Человек опустился на колени, зачерпнул обеими ладонями, прижал к лицу. Постоял так, часто и прерывисто дыша, а потом отнял руки. Встал, выпрямился во весь рост и посмотрел на Пса.

– Собака, – сказал он уже совершенно другим тоном, как будто что-то влилось в его голос, так что даже позорный укус на щеке теперь выглядел боевым шрамом. – Собака моя хорошая. Пойдем-ка домой, нечего тебе здесь шляться.

Я знаю, где ты потерял вчера очки, подумал Пес и вильнул хвостом.