о тварях, о Сыне же речение всегда, то значит, богоборцы, что Сын произошел не из ничего. Сын вовсе не из числа существ сотворенных, но Он – Отчий Образ и вечное Отчее Слово, не когда-либо не существовавший, но всегда Сый как вечное Сияние вечнаго Света. Почему же воображаете себе времена прежде Сына? И для чего по прошествии времен хулите Слово, которым и веки произошли? Как же время или век состоялись, когда еще, по вашему мнению, не явилось Слово, Которым вся… быша, и без Него ничтоже бысть? Или почему, подразумевая время, не говорите ясно: было время, когда не было Слова, но именование «время» закрываете к обольщению простодушных, вовсе же не скрываете своей мысли, даже и скрывая, не можете утаиться? Ибо опять означаете времена, говоря было, когда не был; не был, пока не рожден.

14) После этих доказательств еще с большим безстыдством говорят они: «Если не было, когда бы Он не был, но Сын вечен и пребывает со Отцем, то этим утверждаете, что Он уже не Сын, а брат Отцу». О, неразумные и упорные! Если бы мы называли Его только вечно соприсущим Отцу, а не Сыном, то была бы еще несколько правдоподобна притворная их богобоязненность. Если же, именуя вечным, исповедуем Его Сыном от Отца, то каким образом Рожденный может быть почитаем братом Родшему? И если вера наша – во Отца и Сына, то какое между Ними братство? Или как может Слово нарицаться братом Тому, чье оно Слово? Это возражение делается ими не как неведущими, потому что и сами видят истину. Но это иудейский предлог, предлог, как сказал Соломон, хотящих отлучитися от истины (Притч. 18, 1). Не от какого-либо предсуществующаго начала родились Отец и Сын, чтобы именоваться Им братьями, но Отец есть начало и родитель Сына, и Отец есть Отец, ничьим не был сыном, и Сын есть Сын, а не брат. Если же нарицается вечным Рождением Отца, то прекрасно нарицается, потому что сущность Отца не была когда-либо недовершенною, так чтобы собственно ей принадлежащее привзошло к ней впоследствии. Сын рожден не как человек от человека, так чтобы явился позднее Отеческаго бытия; Он Божие есть Рождение и как собственно сущий Сын всегда сущаго Отца существует вечно. Людям свойственно рождать во времени по несовершенству природы, Божие же Рождение вечно по всегдашнему совершенству естества.

Посему, если Он не Сын, но произведен из не-сущаго, то пусть сперва докажут это и потом, представляя Его себе тварию, вопиют: было некогда, когда Его не было, потому что твари, не имев прежде бытия, приведены в бытие. Если же Он – Сын (ибо сие глаголет Отец, о сем взывают Писания), Сын же не иное что есть как рождаемое от Отца, и рождаемое от Отца есть Его Слово, Премудрость и Сияние, что должно сказать? Не то ли, что утверждающие: было некогда, когда не было Сына, – подобно каким-то разбойникам, похищают у Бога Слово и прямо против Него говорят, что был Он некогда без собственнаго Своего Слова и без Премудрости, что был некогда свет без луча, был источник безводный и сухой? Хотя притворно боясь употребить именование времени во избежание укоризн, и говорят, что Сын – прежде времен, однако же, допуская какую-то продолжительность, в которую представляют Его несуществовавшим, не иное что разумеют, как время, и, приписывая Богу бытие без Слова, страшно нечествуют.

15) Если же, не желая, чтобы все явно их осуждали, исповедуют также и имя Сына, но отрицают, что Он есть собственное рождение Отчей сущности, как-будто невозможно сему быть без предположения частей и разделений, а тем не менее, также отрицают и то, что Он есть истинный Сын, нарицая Его Сыном только по имени, то не тяжко ли погрешают, о Безплотном представляя свойственное телам и по немощи своей природы отрицая то, что по естеству собственно принадлежит Отцу? Остается им, не разумея, как существует Бог и каков Отец, отрицать и Его, потому что Отчее Рождение по себе измеряют неразумные. Но хотя за такое расположение духа и за то, что почитают невозможным бытие Сына Божия, достойны они сожаления, однако же, справедливость требует спросить и обличить их, что, может быть, и приведет их в чувство.

Если, по вашему мнению, Сын из не-сущаго и не был, пока не рожден, то, без сомнения, Он по причастию наименован и Самим Сыном, и Богом, и Премудростию, потому что по причастию и все другия существа и освящаются, и прославляются как освященныя. Посему необходимо вам сказать, чей Он причастник? Все прочия существа суть причастники Духа; чьим же причастником, по вашему мнению, будет Сын? Причастником ли Духа? Но Сам Дух приемлет паче от Сына, как сказал Сын (Иоан. 16, 14), и неразумно утверждать, будто бы Сын освящается Духом. Следовательно, Сын причастник Отца, это одно остается сказать по необходимости. Чего же именно причащается Сын или откуда то, чего причащается? Если примышлено это Отцем совне, то Сын будет уже причастником не Отца, но сего бывшаго совне, и, имея это пред Собою, Сын не будет уже вторым по Отцу и может быть назван не Сыном Отца, но Сыном того, чего став причастником, наименован Он и Сыном, и Богом. Если же это и нелепо и нечестиво, потому что и Отец говорит: Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф. 3, 17), и Сын подтверждает, что Бог есть собственный Отец Его (Иоан. 8, 54), то явно, что Сын причащается не чего-либо совне, а Отчей сущности. Но опять, если то, чего причащается Сын, составляет что-либо иное, а не сущность Сына, то встречается равная прежней несообразность, потому что опять отыскивается нечто посредствующее между Отцем и сущностию Сына, какова бы ни была сия сущность.

16) Поелику же таковыя умствования нелепы и явно противны истине, необходимо сказать: что от Отчей сущности, то совершенно есть собственный Отчий Сын. Ибо выражение: Бог дает Себя во всецелое причастие, – равнозначительно сему: Бог рождает, а словом «раждать» что обозначается, как не Сын? Все существа по благодати Духа, даруемой Сыном, делаются причастниками Самого Сына, и из этого явно следует, что Сам Сын не есть чей-либо причастник, но чего причащаются другие от Отца, то и есть Сын. Ибо о причащающихся Самого Сына говорим, что они причастники Бога. И это-то означает сказанное Петром: да… будете Божественнаго причастницы естества (2 Петр. 1, 4), как говорит и апостол: не весте ли, яко храм Божий есте (1 Кор.