Почему в гостиницу? Потому что я сам попросил. Мне нужно было подумать, а в доме сэнсэя Норобу могли замучить расспросами соседи. Семейство Окамото не хотелось лишний раз напрягать, и так слишком много пользовался их добротой.

Обо всем немногом, что мне успел поведать Ватанабе, я рассказал Мизуки, пока мы ехали. Умолчал о том, что я попаданец — всё-таки это не такая уж информация, о которой принято кричать на каждом углу.

Мизуки выслушала. Она позвонила оябуну и выложила всё, что касалось Сакурая. Тот перезвонил через пять минут и сказал, что после совещания с вакагасирами было решено отложить выдачу Киоси клану Хаганеноцуме-кай. Но предупредил, что теперь смерть Сакурая Ёсимасы и моё личное дело. И я ответственен за то, чтобы вернуть свою команду в целости и сохранности.

Конечно же я ответил, что приложу все усилия и совершу всё, что от меня зависит. Сделаю даже больше, лишь бы Казено-тсубаса-кай не потеряла лицо. Почему-то снова это словосочетание пришло мне на ум.

Хотя нет. Я знаю, почему так сказал — в то время я думал о неизвестном ноппэрапоне. О том, что какому-то существу приделали моё лицо, а потом в него вселили дух Сакурая. Ни за что бы не поверил, если бы сам не вселился в тело пухлого хинина.

Кстати, благодаря тренировкам моё тело не такое уж и пухлое — оброс мышцами, убрал жирок, спал с лица. В ванной гостиничного номера я взглянул на себя скептически. Для такого небольшого отрезка времени, пока я нахожусь в Японии — не так уж и плохо. Не дрыщ, но мускулистый крепыш. Ещё немного и вообще дойду до того уровня, когда стану жилистым и стремительным. Как в прошлой жизни… Главное — не останавливаться на достигнутом.

И не дам другим меня остановить!

Только ежедневный труд над собой приведет к успеху. Нужно каждый день становиться на шаг ближе к цели. Как говорил товарищ Маргелов: «Сбит с ног — сражайся на коленях, идти не можешь — лежа наступай». Лишь непрерывное движение принесет победу. Так, в постоянном движении, живет акула без сна и отдыха. Так, в постоянном движении, живет Игорь Смельцов в теле Изаму Такаги.

Я разглядывал разложенные на кровати стеклянные шарики, рогатку и шнурок. Складывал их и так, и этак. Пытался прикинуть что и как, но ничего на ум не шло. Перед глазами периодически возникала игла, входящая в тело Ватанабе.

А ведь её кончик был чем-то смазан. Чем-то таким, что должно поразить человека наверняка. Я использовал в своих вылазках яд колумбийской лягушки. Вряд ли у Сакурая было что слабее. Но это скажут только после медэкспертизы.

Откинувшись на подушку, я уставился в потолок. Мозг кипел от деятельности так, что дымок выходил из ушей. И всё равно я ничего не мог придумать. Что за стеклянные шарики? Какого хрена рогатка? Почему шнурок?

Я даже схватил один, натянул жгут и выпустил в противоположную стену. Шарик с дзиньканьем разлетелся на осколки. Но и это ничего не принесло. Кроме того, что пришлось собирать мелкие кусочки стекла, чтобы утром не напороться на острые края.

Созванивался с мастером Нагаи, с Масаши. Конечно же называл пароль, прежде чем поговорить. В нескольких словах поведал о том, кто скрывается под моей личиной. Они посочувствовали, а Масаши пообещал захватить мою сумку с учебниками на завтрашний день.

Ну да, «Черное кумитэ» так и останется «Черным кумитэ», а вот школу ещё никто не отменял. У меня и так уже слишком много косяков, чтобы её ещё и пропускать. Всё-таки за это уплочено…

Уже поздним вечером я бухнулся на подушку, крутя в голове сочетания: шнурок, стеклянные шарики, рогатка. С такими мыслями я и заснул.

Хорошо ещё, что завел будильник, а иначе мог бы запросто проспать всё на свете. Вставать так не хотелось, что пришлось съездить себе пару раз по щекам, чтобы проснуться. Холодная вода при умывании полностью взбодрила меня. После этого я отправился на ежедневную пробежку и разминку. Сегодня бой, так что не надо особо перенапрягаться, но и разогреться-размяться было необходимо.

После горячего чая и яичницы, захваченных в фойе гостиницы, я окончательно пришел в себя. Теперь надо быстренько смотаться в школу, отсидеть пару занятий, ободряюще улыбнуться Кацуми и подмигнуть Сэтору Мацуде. Пусть его перекосит от моей наглой рожи.

Всё так и получилось. Я успел к первому уроку, перехватил сумку с учебниками у Масаши, а Джун Танака передал мне бэнто, которое заботливо упаковала Аяка. Всё схвачено и подхвачено. Люблю, когда жизнь идет как отлаженный механизм и с утра всё получается. Если всё с утра как надо, то и день потом задается хороший — это замечено из прошлой жизни.

Кацуми даже украдкой чмокнула меня в щеку, пока я отвернулся к Джуну и не успел среагировать, чтобы её остановить. Взамен она получила удивленный взгляд, причем не только мой.

— Госпожа Утида, у вас сегодня губы сорвались с привязи? Чего это они чмокают кого попало? — попытался обратить я всё в шутку.

— Не кого попало, а тебя, — прогудел шмелем Джун. — Мне вот чмока не досталось.

— Я тебя тоже поцелую, потом, если победишь в «Оммёдо кудо», — улыбнулась Кацуми. — А тебя чмокнула, Изаму-кун, потому что утром прислал красивые цветы…

Я прислал? Вот прямо-так как по лбу пяткой зарядила. Я же ничего не посылал… Я удивленно перевел взгляд на поднявшего брови Джуна и покачал головой.

— Да ладно тебе. Не делай такое удивленное лицо. Вот и записка есть, — протянула розовый конвертик девушка.

Вот и на тебе, вот и утро «пошло как надо». Сюрприз как он есть. Я взял конвертик. Внутри каллиграфическими иероглифами было написано:

Самой красивой девушке на свете. И.

Вот и всё. Какой-такой «И»?

Кацуми подумала, что это первая буква моего имени. А вот я ощутил укол ревности. Прямо в сердце кольнуло, как вчера Ватанабе…

С какого хрена какой-то «И» дарит цветы Кацуми?

— Так это точно не ты? — потянула было на себя конверт Кацуми.

Был большой соблазн ответить, что это сделал я. Просто из вредности. Чтобы досадить этому самому «И», но я помотал головой.

— Нет, это точно сделал не я, Кацуми-тян. И это может быть человек, который…

Я сделал многозначительную паузу, чтобы она поняла — этот неизвестный человек может быть вовсе не её поклонником. Прошлый раз Исаи вызвал её, и она доверчиво пошла. Вот только это был не настоящий Исаи, а дух комиссара в теле друга…

— Я поняла, Изаму-кун, — моментально посерьезнела Кацуми. — Надеюсь, что это не всё так плохо, как мы думаем.

— Но чмок я тебе не верну, — ответил я.

— А мог бы, — шутливо толкнула она меня в бок. — Тогда бы я точно поверила, что цветы от тебя.

Мимо прошел Сэтору Мацуда. Он смерил нас презрительным взглядом, а я подмигнул в ответ. Как и хотел. Как и думал — его лицо перекосилось, но он справился с собой и показал на часы, мол, наслаждайся последними мгновениями.