Из отчета следует, что транспорт подрядчика сделал по 300 рейсов в каждом из шести гарнизонов Восточного округа, подвозя воинов на парады. Казалось бы, у армейцев должны быть свои автомобили, не такси же они будут вызывать, случись война. Однако война-то как раз в планы Минобороны не вписывается. Закрываешь глаза и видишь, как офицеры убеждают солдат-срочников не убирать свои казармы, а доверить это дело профессионалам. И дрова не вздумайте пилить, и картошку чистить – министерство платит за это миллионы частным фирмам. Правда, известен такой случай: в штаб округа приехала группа поставщиков, а дежурный солдатик их не пустил, поскольку пропусков у них не было. Тогда по звонку предпринимателей прибежал полковник, схватил солдатика за шею, «подтащил к стене и, удерживая правой рукой за голову, умышленно нанес не менее 5 ударов затылочной частью его головы о стену». Цитата из приговора не должна вводить в заблуждение: на суде полковник отделался небольшим штрафом и продолжает служить Родине в той же должности.

С 2004 г. по личному указанию президента Путина в дагестанском селе Ботлих на высоте почти в тысячу метров начали строить городок для 33-й горной мотострелковой бригады. Место стратегически важное (вторжение боевиков в Ботлихский район послужило началом второй чеченской войны), не пожалели 14 млрд рублей. Возвели 300 капитальных строений, в том числе казармы, ангары для техники, школу, детский сад, кафе, двенадцать 36-квартирных домов, прачечную, пекарню, котельную, баню и т. д. В 2007 г. городок заселили контрактниками, а спустя всего 4 года перевели бригаду в Майкоп по приказу Генерального штаба.

Кстати, каждый новый глава Минобороны ремонтирует здание Генштаба в Москве. Хотя само строение сдано военным в 1982 г. и средств на него не пожалели: отделанный мрамором, змеевиком и гранитом, Генштаб обещал простоять без капитального ремонта 50 лет. Тем не менее при Сергее Иванове на ремонт потратили 3 млрд рублей. Спустя всего 2 года после его завершения Анатолий Сердюков замутил новую «дизайнерскую» капиталку – на 10 миллиардов. Но потом пришел Сергей Шойгу…

Нет-нет, новый министр просто начал строительство Национального центра управления обороной (НЦУО) на Фрунзенской набережной, которое поедает бюджетные миллиарды по сей день.

Помимо сильной армии, обыватель не представляет себе державную Россию без освоения космоса. Еще в начале 2015 г. программа развития космической отрасли до 2020 г. предполагала астрономические расходы в 2,7 трлн рублей. Оставаясь среди мировых лидеров по тратам на космос, наша страна хуже всех умеет зарабатывать на полетах и стартах.

Получается досадный диссонанс: за последние 10 лет государственные расходы России на космос выросли в 14 раз. Относительно ВВП мы тратим в 12 раз больше Китая, который недавно запустил луноход, готовит высадку своих астронавтов на Луну и грозит потеснить Россию с позиции космической державы № 2. На нашу страну приходится всего 1 % изобретений, связанных с космосом, хотя 70 % нашего орбитального оборудования эксплуатируется более 20 лет. Доставка грузов в космос, по которой Россия впереди планеты всей, – это только 1 % «космической» экономики.

По данным отчета Space Foundation, лишь треть мировых вложений в космос приходится на государственные вложения. А остальное – это коммерция, в первую очередь спутниковое телевидение и рынок навигационных услуг. В России почти нет частных инвестиций в космос, а к государственным вложениям относятся не по-хозяйски. За десятилетие так и не удалось увеличить долю России на мировом рынке ракетно-космической техники, которая не поднимается выше 11–12 %, несмотря на многократный рост ассигнований. С советских времен считается, что супердержава обязана присутствовать на орбите – не важно зачем. Но одно дело – полет Гагарина, а другое – бесконечное обновление МКС, в котором многие специалисты не видят смысла. Конечно, полететь на Марс было бы престижно и сегодня. Но при нынешней организации дела у России нет на это ни малейшего шанса.

Счетная палата в 2013 г. сочла систему управления космическим хозяйством крайне неэффективной. В 2010 г. программу выполнили на 40 %, в 2011 г. – на 67 %, а в 2012 г. – на 73 %. Бюджет при этом рос в разы, а «Роскосмос» требовал еще и еще средств. Сотрудник федерального агентства рассказывал: «Чаще всего за космическими исследованиями стоит изобретение велосипеда: придумывают вещи, десять лет назад опубликованные в открытых источниках, чтобы освоить деньги. Это Сизифов труд, позволяющий содержать огромную сеть НИИ и КБ, многие из которых бесполезны. Даже наш недавний директор Владимир Поповкин признавал, что у нас стоимость произведенной продукции на сотрудника в 3–4 раза ниже, чем на Западе, и в отрасли слишком много лишних людей. Поэтому ракету «Ангара» создавали 20 лет и половину денег разворовали. Агентству надо бы выбрать один стратегический приоритет: например, полет на Марс. И на эту задачу всем навалиться. А мы лезем во все щели: и на Марс, и на Луну, и на Меркурий в рамках международного проекта «Бепиколомбо», не говоря уже о резко возросшей военной составляющей. Разумеется, ни сил, ни денег на все это не хватит. Но лоббисты «Роскосмоса» всегда умели неплохо доить бюджет, а сегодня у них появилось два новых козыря. Участие во всех возможных международных проектах по космосу представляют как средство против изоляции России. А раздутые расходы на исследования – это наш ответ на санкции».

В 2016 г. доклад главы Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева наделал шуму: выходило, что Россия усиленно возвращается в Советский Союз по части собственности. Если в 2005 г. на государственные предприятия приходилось 35 % ВВП, то в 2015 г. – уже 70 %. Из оставшихся частникам 30 % можно вынести за скобки иностранный капитал и всевозможных «королей госзаказа», которые, как один, тесно связаны с государством и первыми лицами. И учесть теневую экономику, которая достигает 20–25 % ВВП. И тогда получается, что внутри уравнения останется что-то вроде социалистических Венгрии или Югославии, где простым смертным разрешалось владеть только мелкими и средними предприятиями, которые тоже в любой момент могли отобрать. Понятно, что наращивание госсобственности тесно связано с желанием продлить пребывание у руля. Но не по этой ли причине российская экономика остановила свой рост задолго до начала конфронтации с Западом?

Россиянина со школьной скамьи учат, что когда государство забирает что-то у вороватых буржуев – это хорошо. «Правильные» цари Петр Первый и Иван Грозный как раз этим и занимались – земли объединить, все полномочия государю, бояр на плаху, сокровища – в казну. В 1990-е народ с возмущением роптал, что крупнейшие заводы уходят за бесценок каким-то выскочкам, которых позднее стали называть олигархами. А на 2000-е пришелся пик популярности президента Путина, при котором наблюдался обратный процесс – олигархов прижали, крупнейшую нефтяную компанию «ЮКОС» национализировали, ряд стратегических заводов тоже вернули в казну. Почему же теперь Игорь Артемьев говорит, что «уровень государства в экономике достиг «красной черты»? И если мы дальше пойдем тем же путем, то наша экономика будет неэффективной, а граждане – бедными? Потому что госкомпания госкомпании рознь.