– Ты чего подбородок выпятил? – сказала Наташка. – Там сейчас погибель, а ты – подбородок… – Снова представила Наташка уплывающую в океан собаку.

– А ты чего глазами крутишь? – сказал Наташке Коля. – Там сейчас героизм творится, а ты глазами крутишь.

Только Ленька ничего не сказал – не было Леньки в комнате.

Наташка и Коля выскочили в коридор. Ленька стоял в небольшой толпе ребятишек, в основном малышей, перед радиоточкой, укрепленной в коридоре на самодельной полочке.

«Четвертый день пурга качается над Диксоном…» – запел тонкоголосый, очень старательный хор.

– Завал, – сказал Коля. – У всего хора слуха нет. Ленька открыл дверь в музыкальную комнату. Крикнул с порога:

– У Воронина острова льды разорвало!

– «Четвертый день…» – пропел хор и умолк. Руководительница Лиля Ивановна включила приемник.

– Я – РУН-семьсот. Вас понял, – сказало радио в тишине. – Высылаем самолет для эвакуации… «Фиалка», запросите, как у вас с самолетами?

– Я – «Фиалка». Только что был рейсовый. Ушел в порт Тикси. Базовый вертолет вылетел на зимовку Дальнюю с акушеркой.

Хор шмыгнул носом. Мигнул голубыми глазами. А Ленька уже мчался по лестнице. Разве можно сидеть на месте, когда у людей беда? Я знал одного мальчика, который, прочитав в газете, что где-то случилось землетрясение, наводнение или переворот, начинал двигать и переставлять мебель. Родители, возвратись с работы, не могли узнать своего дома, зато знали, что где-то случилась беда. Отец мальчика надумал мебель приклеить к полу эпоксидной смолой, но мама мальчика не разрешила портить паркетный пол.

– Пусть двигает. Это ему полезно для общего и физического развития.

Ленька, Коля и Наташка мчались по большому, хорошо оснащенному спортивному залу. Они проскочили бы этот зал единым духом. Но в углу, опоясав живот полотенцем, здоровенный десятиклассник выжимал штангу. Он уже выжал ее и так стоял со штангой на весу, наверно, тренировал выдержку.

– У Воронина, – сказал ему Ленька в выпученные глаза, – льды под полярной станцией лопнули.

Десятиклассник опустил штангу на грудь, потом на пол и так шумно выдохнул, словно Ленька был мухой, которую нужно сдуть.

Ленька, Коля и Наташка вбежали в читальню. Тихо в читальне и мало народу.

– Читаете тут и ничего не знаете! – закричал Ленька то ли с ужасом, то ли с восторгом. – У Воронина острова льдину разорвало. Станцию заливает! – Он включил приемник.

– Я – РУН-семьсот. Вызываю Архангельск. Срочно высылайте самолет для эвакуации научной станции в районе острова Воронина.

– Вот! – сказал Ленька.

Читатели молча кивнули и принялись читать дальше. Коля посмотрел на их отрешенные лица. Кто в читальне в воскресенье сидит? Только самые невероятные книголюбы.

– Может быть, ты зря паникуешь? – спросил Коля. – Может быть, это и не смертельно? Подумаешь, льдина лопнула – на другую перескочат, и все.

Книголюбы снова оторвались от книжек. Они смотрели на Колю, как если бы он заблеял козлом или закукарекал. Ленька выхватил у одной девчонки книжку, схватил другую у мальчишки, толстого и лобастого. Составил книжки на столе впритык.

– Вот она, льдина. Понял?.. Вот она лопнула… – Ленька немного раздвинул книги. – Это еще ничего… Вот они начали расходиться. – Ленька широко раздвинул книги. – Это тоже пока ничего. Но вот… – Ленька принялся медленно сближать книги. – Это уже чего… – Ленька надвинул книги одна на другую, – И все. Понял?

– Понял, – киснул Коля. – Траурная музыка по всей Арктике.

Наташка положила рядом с книгами конфету и обертке.

– А это, – сказала она, – оторвалась от больших льдин маленькая льдинка и уплывает в океан. А на льдинке собака ЖУЛИК совсем, совсем одна.

– Жалко собачку. – Коля послюнил палец, прочертил им от глаза к подбородку. Развернул конфету и съел. – Собачек всегда жалко… – Заметив, что ребята смотрят на него с укором и недоумением, Коля принялся хохотать. Он хохотал так громко и так искусно – с бульканьем, с хрюканьем, с подвизгом, с подвывом, с переливами, – что Наташка захохотала тоже, и Ленька захохотал – не выдержав. А книголюбы сказали:

– Нечего вам тут хохотать, тут вам не комната развлечений.

– Баклажаны, – сказал Коля им всем. – Чувства юмора вам не хватает. В самый трудный момент нужно шутить. Это еще Архимед обнаружил – он из нашего города, из Одессы. – Коля помолчал и вдруг сказал ни с того, ни с сего: – Меня бы не отправили, если бы знали, что он меня лично не встретит.

– А почему с тобой мама не полетела? – спросила Наташка.

– Чего?

– Мама, говорю.

Коля отвел глаза и опустил голову. Ленька прислонил к Наташкиному носу кулак.

– Ух, Наташка. – Он прошептал Наташке что-то на ухо. Можно было расслышать только: «Она уже год…»

Наташка прикрыла ладошкой разинутый было для возражений рот.

– Кто под нами вверх ногами? – вдруг спросил Коля.

– Австралийцы, – сказала Наташка.

– Правильно. – Коля засмеялся совсем не весело. А Лёнька сказал:

– Пошли тропики поливать.

Ребята пробежали по коридору, который назывался «Картинная галерея». На стенах висело много репродукций картин на тему «Советский Север». Потом оказались в рекреации, уставленной растениями. Над каждой группой растений надписи: «Зона пустынь», «Субтропики», «Тропики» и тому подобное. В «Тропиках» росли пальмы и другие соответствующие растения. Ленька принялся совать палец в горшки и кадки.

– Кто-то уже полил, – бормотал он. – Пусть поливают, пусть. Зальют корни, кто отвечать будет? «Зона пустынь» занюханная. «Степи и саванны» тоже. У них как вода остается – всю на тропики льют… – Ленька все же полил маленькую, в палец высотой, пальму, вздохнул и предложил: – Идем, кто кого в шашки обдует.

Можно было еще заглянуть в теплицу, где круглый год произрастают свежие огурцы, редиска, салат и аккуратно-красные помидоры, в кабинет автодела, где стоит разобранная на основные узлы машина ГАЗ-69; в кабинет иностранного языка с прозрачными кабинами и наушниками, где крутились бобины магнитофонов с записями самого чистого произношения, где можно было посмотреть фильм, предположим, об Англии с комментариями на чистейшем английском языке. Можно было увидеть многое другое, что приготовили ребятам взрослые люди для их умственного, духовного и физического развития в трудных условиях Крайнего Севера… Но ребята уже входили в игровую комнату…

В игровой комнате в азартном возбуждении сидело несколько игроков.

– Играете? – сказал Ленька, войдя. – А между прочим, у Воронина острова катастрофа.

– Снимут, – спокойно ответил ему шахматист, стриженный под нулевку, и кивнул на радио. – К ним уже самолет из Архангельска пошел… И не такое слыхали, – пропел он, продвигая пешку. – И не такое у нас бывало…

Ленька почесал в голове, послушал шум помех, достал из шкафа шашки и жестом пригласил Колю к столу. Наташка вдруг сунулась:

– А что это – чувство юмора? – Она, видать, долго