Он отвел Садики на террасу и усадил его в чугунное кресло. Отсюда открывался чудесный вид на бухту Бейрута, Джуни и скалистый склон горы Ливан. Стояла поздняя осень, но солнце светило очень ярко, воздух был сухой и свежий, такой, что можно было разглядеть даже вершину горы, а на следы бомб, десятилетиями засыпавших эту землю, смотреть не хотелось. Феррис заказал в номер кофе и принялся за переговоры об оценках стоимости и подрядах. Поглядев на числа в бумагах Садики, он покачал головой и вынул калькулятор, сделав вид, что производит собственные расчеты, поглядывая в блокнот. Проверив все, он снял очки в массивной черной оправе и потер глаза.

— Это слишком дорого, — сказал он. — Мой шеф такого не утвердит.

— Помилуйте, мистер Скэнлон. Работая с «Аль Фаджер», вы будете уверены, что все будет сделано по высшему классу. Именно поэтому у нас такая хорошая репутация. Вследствие высокого качества работы. Ведь вы обратились к нам по этой причине, правда?

— Послушайте, Омар, друг мой. Безусловно, мы хотим получить наилучший результат, но мы не строим дворец. Вы же понимаете, мы — банк, нам следует аккуратно обращаться с деньгами, иначе люди перестанут доверять нам. Как я уже сказал, даже если лично я приму эти условия, их ни за что не утвердит мое начальство. Иначе этот филиал станет самым дорогим учреждением Юнибанка во всем мире. Нам следует договориться о более низкой цене.

Садики кивнул, и Феррис понял, что поступил правильно. Безусловно, первоначальная цена завышена. Здешняя жизнь — базар. И если американцы настолько тупы, чтобы сразу заплатить огромные деньги, зачем их останавливать?

— В рамках любого проекта можно добиться снижения цены, сэр. Мы можем попросить некоторых наших подрядчиков в Абу-Даби пересмотреть цены. Вы дали нам слишком мало времени, поэтому расчеты весьма приблизительны. На какую сумму вы рассчитывали, берясь за этот проект?

Феррис снова посмотрел в блокнот и принялся считать на калькуляторе. Он решил ускорить события, надеясь, что это не покажется Садики подозрительным.

— Думаю, начальство утвердит смету, если расходы окажутся примерно на двадцать пять процентов ниже, чем рассчитанные вами.

— Вероятно, вы не слишком хорошо разбираетесь в строительном бизнесе, мистер Скэнлон, — сказал Садики.

Феррис поежился. В тоне собеседника было что-то такое, что наводило на подозрения, что Садики раскусил его игру.

— Что вы хотите этим сказать? — резко спросил он.

Иорданец немедленно пошел на попятный.

— Двадцать пять процентов — слишком много. Для этого придется пожертвовать качеством. Не думаю, что вас это обрадует, даже за такую цену.

— Что ж, вот что я вам скажу. Назовите свою последнюю цену, ближайшую к моей, на двадцать пять процентов более низкой, чем ваша первоначальная. Я не стану драться с вами за каждый пенни, но постарайтесь сэкономить везде, где только возможно. Если вы сумеете сделать это, думаю, мы договоримся.

Садики сказал, что ему нужно позвонить в Амман, главному менеджеру. Они некоторое время разговаривали по-арабски, торгуясь, и Садики сделал пометки в своих бумагах. Потом он позвонил в Абу-Даби. Но посреди его разговора с ближайшего минарета прозвучал голос муэдзина, призывавшего правоверных к намазу. Ему эхом отдались такие же голоса с десятка других минаретов западной части Бейрута. Садики извинился и вышел в другую комнату, чтобы совершить молитву.

Он вернулся, явно посвежевший умом и духом. Без сомнения, он истый верующий. Извинившись за задержку, он закончил телефонный разговор. После споров с двумя субподрядчиками из Эмиратов он снова взялся за свои бумаги и через пару минут сообщил свою цену: половину от того, о чем просил Феррис. Когда они только начинали торговаться, Феррис примерно на это и рассчитывал, поэтому согласился и предложил назначить дополнительную встречу, через пару недель в Аммане, чтобы утвердить окончательную смету по проекту и сам проект. Встреча на территории Иордании нарушит режим секретности, установленный Хофманом, но это будет всего лишь раз, да и Феррису хотелось побольше побыть рядом с Алисой.

— Вот еще что, — сказал он, когда они уже были готовы скрепить договор рукопожатием, — пока вы в Бейруте, я хотел бы, чтобы вы встретились с нашим консультантом по безопасности, Хуссейном Ханафи. Это необычный человек. Думаю, он раньше был связан с… экстремистами, сами понимаете.

Сейчас Ханафи консультирует международные компании по вопросам безопасности, разъяснил Феррис. Отлично разбирается во всех этих брандмауэрах, электронных системах расчетов и интернет-безопасности. Поскольку он будет визировать окончательную версию проекта, было бы правильно посоветоваться с ним прямо сейчас.

Садики улыбнулся и кивнул. Похоже, его это не обеспокоило.

Консультант работал в Фахани, в Западном Бейруте, там, где когда-то располагалась штаб-квартира бойцов Ясира Арафата. В последнее время этот район стал местом неформальных встреч суннитов-фундаменталистов, которых было не слишком много в этом городе. Когда водитель направил машину в лабиринт переулков, Садики слегка занервничал. Не за себя, а за принимавшего его человека. На этой бандитской территории не место американцу, такому как мистер Брэд Скэнлон.

Когда они приехали к дому, где работал Ханафи, они увидели вывеску в окне второго этажа. «XX Глобал солюшнз». Садики взял Ферриса за руку, словно чтобы защитить его, и повел вверх по лестнице. Кто здесь главный, подумал было Феррис, но позволил Садики исполнять эту роль. Они вошли в офис, ярко освещенный, свежевыкрашенный и уставленный новой мебелью. За столом сидела женщина с платком на голове. Как только они вошли, она ткнула кнопку селектора, и им навстречу вышел мужчина-араб с глазами-бусинками, спрятанными под толстыми очками. Он представился Хуссейном Ханафи и повел их в кабинет, где стояли несколько компьютеров и книжный шкаф, забитый томами технических руководств «Майкрософт», «Оракл» и «Симантек».

Ханафи был настоящим компьютерным маньяком, уж это можно было сказать точно. Ливанское Второе управление следило за ним с момента его возвращения из Афганистана в 1998 году. Он потихоньку вел свое дело, консультировал администраторов нескольких джихадистских сайтов, собственно, откуда о нем и узнал Сами Азхар. Если он и подозревал о том, на кого он стал работать на самом деле, когда Азхар завербовал его в число своих провайдеров для тайных операций в Интернете, то, во всяком случае, не подавал виду. Это была ценная находка — реальный человек, с именем, которое многие деятели подполья хорошо знают. Команда Хофмана тайком установила в его кабинете две миниатюрные видеокамеры и микрофон.

Ханафи принялся говорить с архитектором на смеси английского и арабского, с ходу излагая список требований компьютерного обеспечения, которые повлияют на проект нового здания. Феррис сделал вид, что с трудом понимает, о чем речь, и спустя десять минут извинился и сказал, что покидает их, поскольку они и сами решат, как лучше всего выполнить проект здания в Абу-Даби. После того как Феррис уехал на машине, Садики и Ханафи разговаривали еще час, смеясь и шутя. Выяснилось, что у них даже есть общие друзья. И все это время не выключалась видео- и звукозапись, регистрируя все новую информацию.