Василий Щепетнев

Переигровка – 5 Фарватер Чижика

Глава 1

4 августа 1976 года, среда

Чижик оценивает позицию

– Я требую, слышишь, требую, чтобы ты сказал: какие у тебя отношения с Надей?

Кажется, мне уже это кто-то говорил. Из Бочаровых. Или нет? Обыкновенное дежа вю?

– Хотите боржомчику, Екатерина Еремеевна? Прямо из холодильника, прохладный, вкусный боржом, – предложил я.

– Ты не увиливай, а отвечай!

Я всё же принёс бутылку, поставил на стол. Она мгновенно запотела – жаркий нынче август. Взял открывашку, раскупорил и разлил в два стакана, один себе, другой гостье. Незваной, но что с того?

Екатерина Еремеевна Бочарова нагрянула внезапно, и внезапность эта была спланирована самым тщательным образом: девочки в городе, а я, стало быть, в одиночестве, слабый, растерянный и беспомощный, как мне устоять?

Но я попробую.

– Пейте боржом, Екатерина Еремеевна, это во всех отношениях полезно. Во-первых, восполнение влагопотери, во-вторых, соли, необходимые в жару, поддерживают электролитный баланс, в-третьих – просто вкусно. Что же до отношений с Надей, так они, отношения, процесс обоюдный. Вам лучше у Нади спросить, а я, что я… Ладно, отвечу: отношения у нас хорошие.

– Надя от тебя беременна? – спросила в лоб Бочарова-старшая.

– Это вопрос деликатный, я бы сказал, интимный, и посторонним…

– Я не посторонняя, Чижик, я мать, и я ответственна за будущее своих детей!

– Что мать, сомнений нет. Ответственна? Ну, пусть так. Но почему вы у Нади не спросите?

– Она не ответит!

– Тогда вправе ли я раскрывать её секреты?

– Ты должен!

– Правда?

– Я мать! И я не допущу!

– Что именно?

– Чтобы ты, Чижик, ушёл от ответственности!

– А разве я собираюсь уходить от ответственности, уважаемая Екатерина Еремеевна? С чего вы это взяли? Да и как можно уйти от ответственности? Я уже принял её!

– В самом деле?

– Разве я давал когда-то повод усомниться?

– Вы… Вы, Михаил, должны меня понять: я ведь мать, я желаю детям только лучшее! И я волнуюсь!

Ага, теперь на «вы», после кнута – пряник.

– Волноваться, конечно, не запретишь, но я полагаю, оснований для беспокойства нет. Вы пейте, пейте! Очень он вкусный, боржом!

Екатерина Еремеевна взяла стакан и выпила махом. От облегчения.

– Я… Я тогда пойду? Вам ведь заниматься нужно, Михаил Владленович?

Прогресс, уже и по отчеству величает.

– Безусловно нужно, Екатерина Еремеевна!

И она ушла.

Такая вот позиция сложилась на доске жизни, да.

Человек отличается от животного ещё и тем, что думает о будущем. Строит планы на много лет вперёд. Вот и Екатерина Еремеевна строит планы. Ничего о свадьбах-женитьбах не сказала, но сказала главное: «я желаю детям только лучшее!» Искренне и честно.

Не Наде. Детям. Юрию, Никите, Ивану.

Ситуация такова: Надя – успешна. У неё хорошая работа – исполнительный директор «Поиска». И в плане общественного положения хорошая, должность исполнительного директора фактически номенклатурная. И в денежном отношении тоже хорошая: одна премия за первое полугодие – две тысячи с лишком. Не говоря уже о зарплате. У Нади есть автомобиль, новая – или почти новая – «троечка». Надя вот-вот получит квартиру, и не простую, а двухкомнатную, улучшенной планировки, тридцать восемь метров жилой площади. И по партийной линии всё хорошо: Надя теперь в бюро райкома комсомола, что для студентки немалый успех. Надя часто бывает за границей, и какой границей – Чехословакия, Австрия, Англия, Соединенные Штаты, а сейчас вот в Швейцарию поедет, и не просто в Швейцарию, а через Германию, ту, которая Федеративная. И каждый раз привозит чемодан импортных чудес: одежда, обувь, бельё, косметика, радиоаппаратура, да мало ли что можно привести из Англии, Швейцарии или Федеративной Германии, особенно когда у тебя в кошельке валюты не на двадцать пять рублей, а куда больше. В общем, по меркам Чернозёмска, не жизнь, а сказка! А что у остальных детей Екатерины Еремеевны? Теснота, неуют, и, прямо скажем, нехватки. С теснотой, положим, вышло облегчение: Надя живет у Ольги, старший сын, Юрий, с женой и ребенком, наконец, вселились в кооперативную квартиру, и осталась Екатерина Еремеевна с мужем и младшим сыном Иваном в трёшке, жить можно. Но средний сын, Никита, тот, что в Хабаровске, хочет вернуться в Чернозёмск. Не глянулся ему Хабаровск. И жить негде, комнатушка в хабаровском общежитии для семейного человека не счастье. Вот вернётся, и снова будут пятеро в трех комнатах, и шестой на подходе. При одной кухне и одном санузле – разве хорошо? А ресурсов на новую кооперативку нет, а там ещё младшенький, Ваня женится, и что тогда?

Надя, давай-давай, ты должна помочь семье!

И Надя помогала. Большую часть зарубежных покупок отдавала в семью. Те продавали по знакомым, вещи уходили влёт, а выручка шла на кооперативную квартиру. Юре. Ну, и просто деньгами помогала. Но когда Юра, старший, получил, наконец, долгожданную жилплощадь, она сказала – хватит.

А как же Никита, возмутилась мама. Ему же тоже нужна квартира, он женат, и скоро будет ребёнок!

Надя спорить не стала, просто поставила перед фактом: перестала давать деньги и вещи. Ну не дело, когда сестра содержит взрослых трудоспособных работающих братьев. Не дело!

Теперь же Екатерина Еремеевна увидела новую возможность. Надя беременна, ура! Три месяца – срок невелик, но материнский глаз всё подмечает!

Нет, ей вовсе не улыбалось, чтобы дочь вышла за меня замуж, отнюдь. Что в том проку? Я ведь не возьму на баланс братьев, это однозначно. Скупой я. У меня зимой снега не допросишься. Ну, может, пару снежинок, не больше. Но алименты, алименты! Двадцать пять процентов! От доходов Чижика! Чижик только в Ливии миллион заграбастал (наши об этом помалкивали, но Би-Би-Си…), а двадцать пять процентов от миллиона долларов… Это будет… Это будет очень и очень много! Деньжищи! И на квартиры детям, и на автомобили, и на всё-всё-всё остальное!

Так – примерно! – думает Екатерина Еремеевна. Ну, мне кажется. Моделирование чужого сознания – штука несложная, при известном навыке, конечно. Играя за доской, непременно моделируешь сознание соперника: если я схожу так, он ответит этак, я опять так, он опять этак. Не сознание вообще, а конкретное. Таль прежде всего будет искать атаку, Петросян – надёжность, Бронштейн – парадоксальный ответ, а Фишер – просто лучший ход. В повседневной жизни то же самое. Мышление повинуется инстинктам и чувствам – агрессии, страху, любопытству и другим. Здесь – забота о потомстве через корысть.

Но Екатерина