Улоф Пальме просил руководителей Вьетнама постараться договориться с «красными кхмерами» полюбовно. Но не вышло. Официально Швеция не поддержала вьетнамское вторжение в Демократическую Кампучию, но и не осудила его.

В последующие годы, после свержения вьетнамцами режима «красных кхмеров», Генеральная ассамблея ООН ежегодно принимала резолюции с требованием вывести вьетнамские войска из Кампучии, за которые голосовало большинство членов ООН. Социалистические и некоторые неприсоединившиеся страны были против. А Швеция, как и другие северо-европейские страны, воздерживалась.

При этом шведская дипломатия продолжала свою традиционную политику балансирования между различными позициями. Проявлением чего стали всевозможные конференции, которые «красные кхмеры» проводили в 1980-е годы в Стокгольме. Шведские журналисты по-прежнему брали интервью у Пол Пота, который убеждал их, что «число людей, умерших в результате совершенных нами ошибок, составляет всего несколько сотен».

В декабре 1986 года Швеция предлагала свои посреднические услуги для налаживания переговоров между про вьетнамским правительством Народной Республики Кампучии и «красными кхмерами». Но эту инициативу отвергли обе стороны.

Среди стран Азии была одна, с которой у «красных кхмеров» складывались такие же неоднозначные отношения, как и со Швецией.

Казалось, что с Японией, капиталистическим и империалистическим государством, у «красных кхмеров» не могло быть ничего общего. Поэтому в апреле 1975 года представители «красных кхмеров» уведомили японского посла в Сайгоне о своем нежелании иметь дипломатические отношения c Японией в ближайшие двести лет. Но отношения с Токио все таки были.

В апреле 1976 года японский журналист Наоки Мабучи нелегально пересек таиландско-кампучийскую границу с целью сбора материалов для статьи о положении в Демократической Кампучии. Но очень быстро «красные кхмеры» поймали Мабучи и продержали его несколько недель. А затем отпустили. Японский журналист написал статьи, в которых в нейтрально-благожелательном тоне описывал кампучийскую действительность. Не исключено, что Мабучи проник на тер­риторию Кампучии с какой-то тайной миссией.

В это же время японские власти фактически запретили деятельность «кхмерского правительства борьбы за освобождение», которое создали в конце 1975 года бывшие лонноловские офицеры, сбежавшие в Японию.

В первой половине 1976 года «красные кхмеры» среагировали на политические импульсы, исходившие из Токио в виде официальных посланий японского правительства с предложениями об установлении дипломатических отношений между двумя странами. 31 июля 1976 года в Пекине представители министерств иностранных дел Демократической Кампучии и Японии подписали совместное заявление о восстановлении дипломатических отношений. А 19 сентября 1976 года министерства иностранных дел двух стран обменялись нотами, в которых подтвердили обоюдное решение установить дипломатические отношения на уровне посольств.

Но японское дипломатическое представительство в Пномпене так и не появилось, поскольку «красные кхмеры» опасались, что МИД Японии пришлет шпионов, которые выведают государственные тайны Демократической Кампучии.

В сентябре 1976 года министр иностранных дел ДК Йенг Сари провел в Токио переговоры со своим японским коллегой Киити Миядзавой, передав ему конфиденциальную просьбу кампучийской стороны об оказании экономической помощи. «Красных кхмеров» интересовали современные сельскохозяйственные технологии, позволявшие в сжатые сроки в несколько раз увеличить урожайность риса. После этого, вероятно, при поощрении правительства Японии, ряд японских компаний создали торговую ассоциацию для развития торгово-экономических связей с Демократической Кампучией.

В начале 1977 года одна из японских фирм поставила в Кампучию десять тысяч тонн изделий сталелитейной промышленности. Контракт подписали в Гонконге с кампучийской внешнеторговой фирмой «Рен Фунг», служащие которой сообщили о планах экспорта из Кампучии в Японию риса, каучука, креветок и пиломатериалов. А также о желании «красных кхмеров» закупать в Японии различное оборудование, изделия из стали и сырье для химической промышленности.

За первые четыре месяца 1977 года объем товарооборота между Японией и Демократической Кампучией составил семьсот миллиардов иен. Номенклатура кампучийского экспорта в Японию состояла из сельскохозяйственной продукции, текстильных изделий и детской одежды.

С января 1976 года до начала 1978 года объем двусторонней торговли между ДК и Японией достиг примерно пяти миллионов долларов. При этом общая стоимость японского экспорта в Кампучию в восемь раз превышала стоимость товаров, поставленных «красными кхмерами» в Японию.

В сентябре 1977 года, находясь с очередным визитом в Токио, Йенг Сари сообщил японским журналистам, что Демократическая Кампучия получает достаточно твердой валюты от продажи своих товаров, чтобы начать реализацию планов по модернизации сельского хозяйства страны. Судя по всему, «красные кхмеры» надеялись на помощь японцев в этом деле.

Летом 1978 года активизировалось политическое сотрудничество между двумя странами. В июне 1978 года, находясь с официальным визитом в Японии, Йенг Сари публично разоблачил «заговор ЦРУ и Вьетнама» с целью уничтожения Демократической Кампучии. Йенг Сари принимали премьер-министр Японии Такэо Фукуда, министр иностранных дел Сунао Сонода и другие высокопоставленные лица. В ходе переговоров стороны достигли договоренности о скорейшем открытии посольства Японии в ДК.

В сентябре 1978 года в Пномпень для вручения верительных грамот прибыл С. Сато, посол Японии в Китае и Вьетнаме, назначенный по совместительству и послом в Демократической Кампучии. В беседах с японским дипломатом Кхиеу Самфан и Йенг Сари пообещали ускорить ремонт здания японского посольства в Пномпене. Но «красные кхмеры» не успели. Вьетнамское наступление началось раньше.

В октябре 1978 года Демократическую Кампучию с двухнедельным визитом посетила японская делегация во главе с бывшим председателем Социалистической партии Японии Козо Сасаки. В составе делегации был журналист Сей Ито, который позже подготовил ряд публикаций для японского информационного агентства «Киодо Ньюс Сервис», в которых с симпатией описывалась внутренняя политика «красных кхмеров».

Накануне вьетнамского вторжения влиятельные японские газеты, со ссылкой на неназванные источники в правительстве Японии, опубликовали сообщения о негативном отношении японского руководства к планам Вьетнама начать агрессию против Демократической Кампучии. Токио намеревался пересмотреть свою политическую позицию по отношению к Вьетнаму в случае его военного вторжения в Кампучию.

Как Запад ушел с дороги

17 апреля 1975 года, когда «красные кхмеры» вошли в Пномпень, в кампучийской столице оставалось немного иностранцев: журналисты, бизнесмены, представители религиозных организаций, дипломатические сотрудники некоторых стран. Всех иностранцев «красные кхмеры» сначала свезли на территорию посольства Франции, а затем отправили на грузовиках в Таиланд. Затворники французской дипломатической миссии стали первыми свидетелями эксцессов, происходивших в Пномпене.

Однако, ни одно государство, ни одна международная организация не выразили даже намека на какой-либо протест против действий «красных кхмеров». Более того, мировое сообщество постаралось объяснить или даже оправдать их жесткие акции.

В этом отношении весьма показательна статья многолетнего советника королевского правительства Камбоджи француза Шарля Мейера, опубликованная 16 мая 1975 года в газете «Нью-Йорк Таймс»: «Кхмерские крестьяне никогда не любили города, которые символизировали французскую колониальную власть. Их отношение стало еще более враждебным, когда города превратились в цитадели новых мандаринов, перенявших западный образ