Она поговорит с Джентри завтра, когда приедет пообщаться с Крачфилдом, который запросил свидание с ней. Он никогда еще не пытался связаться с ней сам и Джесси стоило признать, что она заинтригована.

Сейчас же она ехала к Энди, чтобы провести первый приятный вечер за долгое время. Хант ощутила легкий укол совести из-за того, что собиралась отдохнуть не с Лэйси, с которой так и не общалась с момента отъезда. Но она выкинула эту мысль из головы, настроившись на посиделки в роскошном особняке с интересной личностью, не страдающей расизмом. Такое можно было встретить не часто.

Проезжая по Россмор-авеню и следуя инструкциям Энди по поводу дороги к дому, Джесси в последнюю минуту изменила решение и свернула на бульвар Люцерна, улицу, где жили Миссинджеры. Она подъехала к особняку и остановилась, не заглушая двигатель.

Где-то там Майкл Миссинджер продолжал жить своей жизнью. Ей стало интересно, страдал ли он или уже забыл, махнул рукой и начал все сначала. Как долго он продержится, прежде чем снова пойти в разгул? И самое главное, манипулировал ли он Мэрисол, переложив всю вину на ее хрупкие плечики?

Джесси почувствовала, как начинает закипать, и решила, что лучше ей поехать дальше. Она переключила передачу и направилась к Энди. Ее дом оказался еще более огромным, чем особняк Миссинджеров. На первый взгляд трехэтажные апартаменты простилались почти на треть квартала, но в отличие от большинства других домов, у этого отсутствовали ворота. Что-то в этой мелочи заставило Хант еще больше проникнуться доверием к Энди.

Добравшись до входной двери, она нажала на звонок, сомневаясь в том, что кто-то вообще сможет расслышать ее стук. Через несколько секунд на крыльце появилась хозяйка дома, протягивая ей напиток.

– Я рискнула предположить, что тебе нравится мохито, – произнесла она.

– Сегодня я готова на все, – ответила Джесси, забирая стакан. – Спасибо.

– Добро пожаловать в мою не особо скромную обитель, – добавила Энди, проводя ее внутрь.

Хант обратила внимание, что хозяйка дома ходит босиком, и с удовольствием сбросила обувь.

– Могу поспорить это полный кайф, – сказала Энди, по всей видимости, заметив облегчение на лице Джесси, когда та разулась. – Проходи и чувствуй себя как дома.

Хант сняла пальто и вышла за Робинсон из огромного фойе в длинный мраморный коридор, обставленный скульптурами и картинами. Он показался ей бесконечным, но все же привел их к покрытой коврами гостиной, которая выглядела вполне обычно.

В помещение находилось два огромных дивана. Между ними расположился деревянный журнальный столик, заваленный не «The New Yorker» и «The Economist», а «Cosmo» и «People». Еще один маленький плюсик в ее пользу. В углу находился небольшой мини-бар, а прямо напротив висел огромный телевизор, занимавший практически все пространство от пола до потолка.

– Мне нравится четкое изображение, когда я смотрю сериалы, – произнесла Энди с легким южным акцентом, обратив внимание на то, как расширились глаза Джесси от увиденного.

– Это же домашний кинотеатр, – пробормотала она.

– Такова задумка, – ответила Робинсон. – Могу предложить экскурсию по дому, но это займет большую часть вечера, а лично я предпочла бы остаться здесь.

– Я не против.

– Отлично, – кивнула Энди, падая на один из диванов. – Я бы заказала пиццу. Как смотришь на это?

– Абсолютно за, – согласилась Джесси, усевшись на второй диван и бросив рядом свое пальто и сумочку. – Ты когда-нибудь приглашала своих подруг из Кантри Клаба сюда?

Энди лишь посмеялась над подобным предположением.

– Не особо, – сказала она. – Те, которых ты видела, Марлен и Кэди, сильно зависят от статуса. Они не из тех, кто сбросит обувь и пойдет гулять босиком. Их больше интересует «интерьер и имущество» в твоем доме.

– Звучит интригующе. Кстати, о Марлен. Она, вероятно, прыгала от счастья в тот день, когда арестовали горничную Миссинджеров?

– Мягко сказано. Она не забудет этот случай и будет всем повторять, что ее подозрения оказались верны. Как она сказала: «Надеюсь, это преподаст обожающим мигрантов ценный урок». Очаровательная девушка.

– Жаль, что мне пришлось подтвердить ее стереотипы, – ответила Джесси, стараясь не дать разыграться ощущению, что Мэрисол ни в чем не виновата.

– А нет предположения, что это ошибка или был вовлечен кто-то еще? – спросила Энди, а затем быстро добавила: – Я не пытаю тебя. Мне просто как-то не по душе от всего этого.

– Все нормально, – кивнула Джесси, подавляя аналогичные чувства. – Поверь, у меня тоже были подозрения. Но все доказательства ведут к ней. В любом случае, все выяснится в ближайшие пару месяцев. Все намного проще, чем кажется.

Энди наклонилась к ней поближе, несмотря на то, что они сидели на диванах в паре метров друг от друга.

– Скажи, если это неуместно, – тихо произнесла она. – Но в клубе пошли слухи, что сумасшедшая теория Марлен об «измене с боссом» была недалека от истины.

– Я не имею права вдаваться в подробности, – ответила Джесси, допивая мохито. – Давай просто скажем, что комплексы Марлен о том, что она всегда права, перебороть пока не удастся.

– Детка, это серьезный облом, – кивнула Энди и указала на пустой стакан. – Будешь еще?

– Конечно, – согласилась Хант, передав стакан и подогнув под себя ноги.

«Этот диван гораздо удобнее моей кровати».

Энди отошла к бару и закинула в стакан несколько кубиков льда.

– Никогда не знаешь, что в действительности происходит в доме другого человека, – сказала она. – Я бы никогда не подумала, что Майкл способен на то, чтобы связываться со служанками в «Бонавентуре». Это словно клише для богатеньких. Но, как я уже говорила, я никогда не была достаточно близка с их семьей. Скорее всего, я клюнула на уловку, предназначенную для зрителей, впрочем, как и все остальные.

– Да, – согласилась Джесси. – Ты даже никогда не узнаешь, что таится в сердце другого человека. Я прожила с одним парнем десяток лет, будучи уверенной, что мы неразлучники. Но затем он выкинул меня из нашего гнездышка.

– Я думала, что это твоя работа, – удивилась Энди, добавляя разные ингредиенты в напиток Хант. – Разве не этим занимается профайлер? Разве не заглядывает в сердца людей?

– Начнем с того, что я новичок, поэтому все еще нахожусь в режиме «проб и ошибок». Есть определенные причины, почему мне поручили именно это дело, а не поиски серийного маньяка, орудующего в городе. Более того, психологи не заглядывают в сердца людей. Они смотрят на преступление и доказательства, а затем рисуют портрет преступника, выделяя характерные для него черты. Сердца пусть принадлежат священникам.

– Верно, – согласилась Энди, протягивая мохито. – Сама видишь, что происходит, когда человек, забивая на образование, начинает делать свои предположения. Так что, закажем пиццу и выберем фильм?