Рядом с этим человечком высится фигура грозного Вотрена, который с тем же успехом мог бы именоваться Феррагюсом или Видоком. Бывший каторжник тоже живет в мирном пансионе Воке, постояльцы которого и их нравы описаны мастерски остроумно. Циничный, предприимчивый, обладающий почти сверхъестественным даром подчинять себе ближнего, он стоит вне закона, являя тем не менее пример того, как в коррумпированном обществе преуспевший преступник пользуется всеобщим уважением. Он берет под свое покровительство молодого Растиньяка, недавно приехавшего в столицу из Гаскони, потрясенного лицемерием и грязью парижской жизни. Прекрасные женщины оказываются двуличными эгоистками: одни глумятся над родным отцом, другие обманывают мужей, третьи готовы на все ради пренебрегшего ими любовника. Повсюду царят жестокость, расчет, деньги. «Нет принципов, – уверяет Растиньяка Вотрен, – есть только события, нет законов, есть обстоятельства. Успех выпадает на долю того, кому удается обвенчать события с обстоятельствами, чтобы самому направлять их». И еще: «Принимая во внимание, что пятидесяти тысяч хороших мест все равно не найти, приходится пожирать друг друга, словно пауки в банке». Растиньяк по-детски наивен, но честолюбие его не знает границ. Это портрет самого Бальзака, его первые испытания чувств и шаги в свете. У героя, как у автора, две сестры, и старшую зовут Лора. Впрочем, у Оноре не было Вотрена, пришлось самостоятельно постигать жестокость окружающего мира. Теперь он надежно защищен от него и ему есть что сказать человечеству, погрязшему в пороках. Вот так соседствуют в «Отце Горио» возвышенная отеческая любовь, борьба не на жизнь, а на смерть новоявленных «выскочек» и город, словно специально созданный для тех, кто ищет удовольствий, жаждет денег и не гнушается ложью. Перипетии сюжета заставляют Растиньяка стать свидетелем смерти папаши Горио, присутствовать на его похоронах и, поклонившись свежей могиле, воскликнуть, как когда-то Бальзак, глядя с высоты Пер-Лашез на лежащий у его ног город: «А теперь кто победит: я или ты?» А потом он отправляется на обед к госпоже де Нусинген, дочери покойного, которая, как и ее сестра, и не подумала прийти на кладбище. Здесь Растиньяк может засвидетельствовать свою принадлежность к клану бесчувственных завоевателей, правящих этим проклятым городом.

Чтобы вдохнуть жизнь в своих персонажей, Бальзак, как всегда, полагается на воспоминания. Отец Горио похож на домовладельца, у которого автор снимал квартиру на улице Кассини; пансион Воке носит имя одного из жителей Тура, а само заведение – как многие подобного рода, где Оноре не раз останавливался на своем веку; отвратительная госпожа Воке, царящая в этом доме, получила свое произношение от госпожи Ганской; Вотрен – несомненно Видок; Растиньяк отчасти Бальзак в молодости; женщины, обитающие на страницах книги, наделены чертами тех, что когда-то многое значили для него. Но подлинные детали, переплавленные воображением писателя, породили ни на кого не похожих и вполне реальных персонажей. В этом романе впервые появляются действующие лица, заявившие о себе в других сочинениях. И то, что поначалу казалось совпадением, следствием небрежности автора, станет привычным, войдет в систему. Благодаря этому отдельные произведения и составят единое целое. Отныне будет существовать вымышленная вселенная с одними и теми же врачами, полицейскими, финансистами, ростовщиками, светскими львицами, законами. Читатель будет встречать их, словно старых знакомых, вступая в мир, не менее реальный, чем тот, в котором сам живет. Наряду с человечеством, созданным Богом, будет то, что сотворил Бальзак. И если у читателя есть хоть капля фантазии, он, безусловно, предпочтет второе первому. Самому Оноре ближе выдуманный им – а не тот, в котором копошатся его современники. Он не был бы удивлен, встретив на углу улицы Вотрена или Растиньяка. Круговорот героев потребует обращения к старым вещам, «переименования» персонажей, корректировки дат. В результате каждый новый роман будет становиться частью целого, не имеющего аналогов, усиливая ощущение истинности вымысла.

Теперь Бальзак точно знает, что «Отец Горио» – ключ к возведению собора во славу человеческого существования. Но сколько предстоит отредактировать, пересмотреть, переделать. Иногда ему кажется, что с пером в руках он сражается с семиглавой гидрой. «Вас должно удивлять только то, – пишет он герцогине д’Абрантес, – что я до сих пор жив».

Зюльма Карро, которая родила сына и надеется, что неуловимый Оноре приедет повидать ее, дождалась от него только жалобы: «Еще никогда не подхватывал меня столь сильный вихрь; никогда еще ум человеческий не был влеком столь ужасающим в своем великолепии произведением. Я рвусь к работе, словно игрок к карточному столу, сплю по пять часов, работаю восемнадцать и в конце концов убиваю себя этим. Но воспоминание о вас, освежая, придает мне сил». Его приглашала к себе (через дядю, герцога Фитц-Джеймса) госпожа де Кастри, решившая восстановить с ним нежные дружеские отношения. Бальзак ответил отказом, называя ее в письме церемонно «мадам». Та возмутилась: «Я не собираюсь просить у вас привязанности, когда-то обещанной. Если в сердце у вас ее больше нет, не стоит и говорить о ней… Милый мой, порывают с любовницей, но не с другом, другом, который хочет разделить с вами и радости, и горести, которого вы знаете уже три года, с которым вместе размышляли, который так грустен и болен! Боже, сколько мне еще осталось и почему мои дни должны быть омрачены невзгодами и горестями? Эта „мадам“ причинила мне боль!.. Я так страдаю! Я хорошо знаю вас, вы так суровы только со мной? Не могу поверить в это, ведь я осталась той же… Ваше молчание скажет мне, что все кончено. Так кончено или нет? Вы все еще любите меня, я ваш друг, ваша Мария. Прощайте. И не заставляйте ждать ответа, который заставит биться мое сердце».

С ответом он не спешит, хотя ему льстит, что женщина, когда-то отвергнувшая его ухаживания, унижается теперь, выпрашивая у него дружбу. В следующем письме она дает ему понять, что винит в их несложившихся отношениях его писательский успех. На этот раз он отвечает, не без участия, но и не без некоторой чванливости: «Да, вы слишком мало меня знаете, если думаете, что успех может до такой степени опьянить меня, что я забуду того, кого люблю. Для меня успех ничего не значит, так как он говорит о признании многих. Счастье – вот все для меня. Его может дать только один человек, и этот человек заменит для меня весь мир».

В начале 1835 года выбившийся из сил Оноре едет в Булоньер, к госпоже де Берни. Из-за болезни она стала совсем маленькой, ее немощь приводит его в отчаяние, словно, глядя на то, что осталось от Дилекты, окончательно расстается с молодостью. «У нее аневризма сердца, – пишет он Ганской. – Эта драгоценная жизнь потеряна, в любое мгновение смерть может забрать у меня ангела, который четырнадцать лет хранил меня, цветок одиночества, которого никогда не коснулся свет, мою звезду. Слезы не дают мне работать. Она требует внимания, я не располагаю своим временем, она же консультируется с врачом по поводу того, как лучше развлечь меня. Она пытается скрывать от меня свои страдания, хочет казаться здоровой… С ней я теряю значительную часть жизни, такой благородной, а вы так далеко, что остается только одно – броситься в Сену». Говоря с таким волнением о госпоже де Берни, Бальзак уверен, что может себе это позволить: единственная женщина, к которой Ганская не станет его ревновать, это бедная, не представляющая никакой опасности Дилекта.