— Вот, полюбуйтесь! Писаки расстарались.

В кабинете генерал-лейтенанта Петра Николаевича Орлова в это утро было многолюдно. Весь высший состав Главного управления МВД столицы собрался. «Начальник устраивал головомойку подчиненным», как выражался в таких случаях полковник Гуров, друг и соратник Орлова. Сам Орлов уже успел побывать у вышестоящего начальства и теперь «выпускал пар»:

— Читай, Гуров, ты у нас мужик грамотный, донеси до умов здесь присутствующих, какими эпитетами награждают наши структуры господа журналисты, — подтолкнул он утренний выпуск местной газеты в сторону полковника.

Тот неспешно поднял ее, развернул — на первой полосе крупным шрифтом был набран заголовок: «Подмосковные бомжатники: куда смотрит полиция?» — и иронично спросил:

— С выражением, товарищ генерал?

— Можешь даже в лицах, — парировал Орлов. — Читай, Лева, не тяни резину.

— «Трагедия в пригороде столицы шокировала население всей страны, — начал Гуров. — В пустующем доме, давно требующем сноса, найдены трупы десяти человек. Трагедия развернулась глубокой ночью, и лишь бдительность местных грибников позволила оперативникам «оперативно» прибыть на место происшествия. Сколько тела пролежали бы в заброшенном здании, не окажись на месте происшествия грибники с собакой, остается лишь гадать. По предварительным данным, идентифицировать тела полиции не удалось. Да и будут ли их идентифицировать? Версия из официальных источников сводится к тому, что граждане без определенного места жительства собрались в подвале заброшенного дома для распития спиртного сомнительного происхождения. Прежняя версия о возникшей эпидемии, унесшей жизни десяти людей, не подтвердилась, и это само по себе является хорошей новостью. Но не для тех, кто умер в том страшном месте. Станут ли правоохранительные органы внимательнее относиться к подобного рода притонам? Будут ли власти реагировать на столь вопиющие случаи равнодушия к человеческой жизни? Десять членов нашего общества, попав в стесненные жизненные обстоятельства, были предоставлены сами себе. Вот что на самом деле привело к трагедии. Не метиловый спирт, обнаруженный в подвале, унес жизни тех людей. Равнодушие властей и соответствующих структур — вот истинная причина их смерти. А ведь среди тех, кто расстался с жизнью всего сутки назад, могли быть ваши родственники. Друзья, коллеги, соседи. Все, кто неравнодушен, кто желает оздоровления нашего общества, требуйте опознания погибших! Требуйте достойных похорон для тех несчастных, имена которых до сих пор неизвестны, и тогда…»

— Довольно! — оборвал чтение на полуслове генерал. — Общая картина вам ясна. Правоохранительные органы в лице местного участкового допустили возникновение притона и чуть ли не собственноручно угробили десяток чистейших людей. Таково общественное мнение.

— Чего же они раньше молчали? — проворчал подполковник Седых из управления дознания. — Сами-то где были? Или в их обязанности не входит защищать живых?

— Ты, Иван Степанович, помолчи! — обратился к нему один из офицеров. — Сейчас не о них речь.

— Да что вообще об этом говорить? Померли бомжи, туда им и дорога.

— Сами себя опоили, а полиция виновата.

— Чище город будет!

Собравшиеся высказывались, поддерживая мнение Седых. Орлов дал им выговориться, после чего хлопнул ладонью по столу и отчеканил:

— Вот об этом в газете и пишут. Бомжи — значит, и думать о них не стоит. А ведь эти самые бомжи когда-то были полноправными членами общества. Быть может, вашими коллегами, соседями. В этом нас и обвиняют!

— Что мы-то можем сделать? — за всех задал вопрос полковник Крячко.

— Всем подразделениям заучить наизусть список примет каждого из погибших в заброшенном доме бомжей, прогнать по всем базам, опросить каждого жителя Москвы, но к концу месяца выдать мне список фамилий пострадавших. Такой список, который мы могли бы предъявить журналистам, — заявил генерал. — И никаких отговорок! Задача ясна?

— Товарищ генерал, у нас и без бомжей дел невпроворот, — проговорил Седых, — куда еще и это?

— Все туда же, Седых, все туда же, — остывая, произнес Орлов. — Ладно, закончим на этом. Будут подвижки, докладывайте.

Сотрудники цепочкой потянулись из кабинета. Генерал провожал их усталым взглядом.

— Гуров, Крячко, задержитесь! — вдруг сказал он.

Оба полковника вернулись к столу. Орлов дождался, когда кабинет опустеет, и, ослабив узел галстука, снова заговорил:

— Достали эти чертовы писаки! Теперь начальство отчетами задолбает.

— Крепко приложили? — намекая на беседу в верхах, спросил Гуров.

— Не то слово. Президента так не оплакивали, как этих бомжей.

— Дались они им, — проворчал Крячко. — Если бы не журналисты, даже не дернулись бы. Защитнички.

— Твоя правда, Стас, — согласился Орлов. — Но так уж карты легли. По новостному каналу каждый час призыв крутят: требуйте опознания! С кого требовать-то? По домам ходить?

— Пустое это все, — смахнул со стола газету Лев. — Очередная сенсация и только. Появится новый материал, про бомжей мигом забудут.

— Хорошо хоть не эпидемия, — хмыкнул Крячко. — Вот бы был номер, если бы эпидемиологи там какую-то заразу обнаружили. Тогда нам точно хана.

— Оставим журналистов, — поморщился генерал. — Ты, Лева, покопайся в приметах. Память у тебя отменная, а на телах этих несчастных наколок больше, чем в тату-салоне. Есть и зоновские. Вдруг да вспомнишь имя владельца? Как у тебя с текучкой?

— По замоскворечному убийце дело передали в прокуратуру. Осталась пара отчетов по вымогателю и еще кое-что по мелочи, — отчитался Гуров. — Не переживай, Петр Николаевич, взгляну я на твои приметы.

— Вот и славно! Идите, парни, работайте. Мне еще доклад для «вышек» готовить, — махнул рукой Орлов, отпуская оперативников.

Гуров и Крячко вернулись в кабинет. Списки с приметами найденных тел лежали у каждого на столе, дежурный расстарался, распечатал в двух экземплярах. Не откладывая дело в долгий ящик, Гуров занялся изучением списков. Крячко последовал его примеру. Впрочем, нудное занятие Стасу быстро наскучило. Он отшвырнул от себя бумаги, вскочил со стула и, зашагав по кабинету, принялся разглагольствовать:

— Не понимаю я этих журналюг, чего им неймется? Ну, померли бомжи. Отравились суррогатом, так теперь их что, в ранг святых возводить?

— Тебе же сказано: они — полноправные члены общества, — наставительно произнес Лев. — Надо хотя бы попытаться.

— Мне одно непонятно, как они умудрились все сразу упиться? Ведь эта дрянь на всех по-разному действует, верно? — Крячко остановился в центре комнаты, ожидая подтверждения.

— Так уж сложилось, — пожал плечами Лев. — Послушай, вот это тебе о чем-то говорит? Два скрещенных клинка между большим и указательным пальцами. Что-то смутно знакомое, не могу вспомнить.