Главврач, лысоватый мужчина преклонного возраста, позволил им занять почетные места посетителей, затем хорошо поставленным голосом представился:

— Решетников Павел Андреевич, заведующий отделением экстренной хирургии. С кем имею честь?

— Полковник Гуров и полковник Крячко, — коротко ответил Лев. — Сегодня к вам доставили женщину, Ольгу Камову. Я должен ее увидеть.

— ДТП? Есть такая пациентка. Только вот требование ваше я исполнить не могу. В данный момент она находится в операционной, — невозмутимо проговорил Решетников. — Скажу честно, пациент тяжелый. Все, что от нас зависит, мы делаем, но исход неоднозначен.

— Она может умереть? — Лев нервно сжал кулаки.

— Скажите, кто она вам? Родственница или подозреваемая? — с любопытством рассматривал его главврач.

— Ни то ни другое, — не вдаваясь в подробности, ответил Гуров. — В момент аварии она направлялась ко мне в Главк. Я хочу быть уверен, что ваша пациентка действительно тот человек, которого я ждал.

— Вот как? Вы не уверены, что наша Камова это и ваша Камова? Что ж, бывает. Тогда вам придется подождать. Операция продлится еще час, после этого я смогу дать вам возможность взглянуть на нее через стекло. В палату я вас не пущу, — заявил Решетников.

— Еще я должен осмотреть ее личные вещи. Они ведь у вас?

— Кое-что действительно у нас, остальное — в полиции. Нам отдали ее сумку. Ну, и одежда, разумеется.

— Я бы хотел осмотреть сумку прямо сейчас.

— Сейчас попрошу дежурную медсестру принести все сюда, — кивнул главврач.

Как только Гуров увидел сумочку, сразу понял, что в операционной находится его Ольга Камова. С этой сумочкой она была в кафе. Не слишком изящная вещица, скорее практичная. Кофейного цвета кожзам, местами потрескавшийся от долгого ношения, нелепые кисточки на замках. Гуров хорошо помнил, как Ольга копалась в этой самой сумочке в поисках записки. Вытряхнув содержимое сумки на стол, он разворошил кучу бесполезных вещиц вроде пудреницы, губной помады и прочего женского хлама. Розоватый лист бумаги был на месте. Больше ничего полезного обнаружить не удалось.

— Благодарю вас, Павел Андреевич, вы нам очень помогли, — собирая вещи обратно в сумку, поблагодарил Лев. — У меня к вам просьба: как только Ольга придет в сознание, свяжитесь лично со мной. Вот номер моего телефона. Ведь вас это не затруднит?

— Конца операции дожидаться не будете, — догадался Решетников.

— В этом нет нужды. Вещи ее. Моей Ольги Камовой, — пояснил Гуров. — И мне просто необходимо поговорить с ней как можно быстрее.

— Не уверен, что она вообще выкарабкается, — заметил главврач. — Перелом позвоночника в трех местах, обширное внутреннее кровотечение, гематома в затылочной части головного мозга. Нам повезет, если она переживет операцию.

— И все же моя просьба остается в силе. Будем надеяться на лучшее, — проговорил Лев, направляясь к выходу.

— Скажите, зачем она вам? Почему вы ей так интересуетесь? — остановил его Решетников. — Она попала в беду, эта женщина? Поэтому вы здесь?

— Так и есть. Женщина в беде, — ответил Гуров. — Но вам об этом беспокоиться не нужно. Она не преступница, если вы об этом. Просто в ее жизни наступила черная полоса.

— Я позвоню вам, — пообещал Решетников. — Если она очнется, вы узнаете об этом первым.

Выйдя из больницы, Крячко поинтересовался у напарника:

— Что собираешься делать, Лева?

— Надо ехать к дорожникам. Возможно, в машине были те документы, что Ольга везла мне. Хотя я в этом сильно сомневаюсь. По крайней мере, узнаем, как все произошло.

— Думаю, надо поставить в известность генерала. Действовать официально будет куда проще и быстрее. Сам знаешь, сотрудники ГИБДД нашего брата, оперативника, не особо жалуют.

— Черт, мы даже не знаем, где это случилось, — сердито проговорил Гуров. — Звони своему Славику, пусть даст подробности.

— Вернемся в отдел, — настаивал Крячко. — Нас полдня на месте нет, Орлов на части разорвет, когда узнает, что ты снова самодеятельностью занимаешься. Все детали сможем узнать на месте, обдумаем все хорошенько, тогда и поедем.

— Хорошо, ты езжай в управление, а я — к дорожникам. Нужно успеть осмотреть машину по горячим следам. Они не станут искать то, что буду искать я. Место выясню по дороге.

— А я? — растерялся Станислав.

— Вызови такси, я оплачу, — ответил Гуров, завел двигатель и уехал, оставив друга стоять на тротуаре.

Тот тяжело вздохнул и заковылял к стоянке такси.

В отдел Гуров вернулся только к двенадцати. Заглянул в кабинет, дал знак Крячко следовать за ним и направился прямиком к генералу Орлову. Тот оказался на месте. После недолгих препирательств с секретаршей Орлова полковники были допущены в кабинет генерала. Увидев лицо Гурова, генерал отложил бумаги и встревоженно спросил:

— Что-то не так?

— Дело дрянь, Петр Николаевич, — опускаясь на свободный стул, произнес Лев. — Думаю, в подвале подмосковного дома произошло убийство. Я прошу разрешить нам со Стасом заняться этим делом вплотную.

— Вот те на! — протянул Орлов. — То вы с Крячко в один голос твердите, что заниматься бомжатником не ваше дело, а то вдруг являетесь и объявляете, что готовы расследовать его чуть ли не в одиночку. Чем вызваны такие перемены?

— Меня сюда не приплетай, Петр Николаевич, — заявил Крячко. — Я сам пока не при делах.

— Значит, снова Гуров, — вздохнул Орлов. — Ладно, выкладывай, что там у тебя.

— Вчера у меня состоялась беседа с женщиной по имени Ольга Камова. Ее муж работает в адвокатской конторе в Подмосковье. Чуть меньше месяца назад он пропал. Жена хотела, чтобы я помог с поиском. Сегодня она должна была привезти мне его документы. Я хотел ознакомиться с ними, прежде чем дать ответ. Ко мне она не доехала, попала в автомобильную аварию. А приметы ее мужа совпадают с приметами одного из найденных бомжей.

— И поэтому ты считаешь, что всех бомжей убили? Сомнительное заявление, — покачал головой Орлов.

— Я считаю, что это дело требует вмешательства. Адвокат мертв, его жена при смерти. Я ездил к ребятам, которые занимались ДТП. Документов при женщине не обнаружено, да и вся эта ситуация с аварией сильно смахивает на подставу.

— Поясни! — потребовал генерал.

— Авария произошла на участке дороги, где движение практически никогда не бывает интенсивным. Машина просто свалилась с объездного моста вниз на магистраль. Эксперты еще разбираются, но уже готовы подтвердить: скорости, с которой ехала машина, было бы недостаточно для того, чтобы утащить машину с трассы. Поэтому-то они и склоняются к варианту с суицидом. Убитая горем женщина решила разом покончить с душевными страданиями. Наверняка официальная версия будет такова. Муж ее бросил, она не смогла этого вынести и решила покончить с собой.