– Это возможно, но только в том случае, если мы сведем с вами более короткое знакомство. И если я смогу вам доверять.

– Я непременно постараюсь, чтобы это случилось. И как можно скорее.

Белла продолжила трапезу и вновь взгромоздилась при этом на своего излюбленного «конька». Долго и убедительно говорила о том, каким в ее представлениях должно быть новое общество, как этого добиться, какие трудности должны поджидать их на этом тернистом пути. Звонарев, как и прежде, избрал для себя роль благодарного слушателя.

– Рано или поздно Россия все равно встанет с колен, – говорила госпожа Розенталь, переходя от основных блюд к десерту. – Поймите, господин Звонарев, этого не может не случиться. Старые порядки изжили себя, а новые… Мы должны подтолкнуть. Подтолкнуть историю, так сказать. Никакого иного пути не существует, и мне хотелось бы знать, что и я своими действиями способствовала ускорению этого процесса.

Звонарев решительно подался вперед. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Беллы.

– Вы – замечательная женщина! – искренне произнес он. – Просто удивительная. И я, простите, не могу не выразить своего восхищения.

Она на мгновение смутилась, уронила салфетку, хотела было нагнуться, поднять ее, но в последний момент передумала. Щеки госпожи Розенталь залились пунцовой краской. Однако Степан не торопился ничего добавлять к уже сказанному.

Они расплатились по счету и вышли из трактира.

– Вас проводить? – предложил Звонарев.

– Нет-нет, не стоит. Возьмите мне только экипаж.

Ей не хотелось, чтобы он знал ее адрес, и Степан это понял. Настаивать не стал. Остановил пролетку, помог Белле подняться, а затем приподнял котелок над головой в знак прощания. Она протянула ему руку для легкого пожатия.

– Спасибо вам за ужин и за все, – пропела госпожа Розенталь. – Надеюсь, еще увидимся.

– Непременно. Я буду ждать этого. До свидания.

– До свидания, Степан Германович.

Она уехала. Некоторое время Звонарева одолевали сомнения, не последовать ли за ней, выяснить ее адрес, узнать, кто она на самом деле, но все же он отказался от этого плана. Пока он здесь, в России, и пока выполняет задание великого князя, ему, вероятно, еще не раз доведется встретиться с этой женщиной. Так куда торопиться?..

По приезде на Гороховую Степан обнаружил записку. «Завтра в девять часов будьте у известной вам особы. Дело, не терпящее отлагательств». Он узнал руку Цуревича. И сразу понял, о какой особе идет речь. Великий князь вновь пожелал личной встречи.

Звонарев выехал заблаговременно и без четверти девять уже входил в знакомые апартаменты, где состоялись их предыдущие встречи.

– Вы были вчера на заседании кружка, как мне известно, – без всяких приветственных речей выложил великий князь, останавливаясь на фоне окна и закладывая руки за спину.

Он стоял так, что Звонарев не мог видеть его лица. Впрочем, с некоторых пор ему это было и не нужно. Он лишь лениво пожал плечами. Осведомленность заказчика нисколько не удивила Степана. Он и прежде догадывался о том, что у князя есть свои осведомители внутри организации, которую госпожа Розенталь и ее единомышленники считали тайной. И это был кто-то из тех, кто так же, как и Звонарев, был сегодня на заседании.

– Был.

Князь не двинулся с места. Его статная фигура в серебристом свете луны казалась еще более подтянутой и величественной.

– Поведайте в общих чертах, о чем там говорилось.

Звонарев сдержал уже готовую скользнуть по губам кривую усмешку. Выходило, что осведомителей внутри организации ни у великого князя, ни у охранки не было. Скорее, где-то на подступах к ней. Иначе он не стал бы расспрашивать его о заседании. Но тем не менее Степан выложил все, что услышал на Кузьминской. Князь долго молчал, затем отошел от окна, сместился влево, но сел не в кресло напротив гостя, как обычно, а разместился за столом. В руках князя появился портсигар, который Звонареву уже доводилось видеть однажды. Князь закурил.

– Итак, ситуация обостряется, господин Звонарев. Не правда ли?

– Об этом судить вам, а не мне, – уклончиво парировал Степан. – Я лишь рассказал о том, что слышал.

– Ну, да. Разумеется, – теперь лицо князя скрылось за окутавшими его клубами сигарного дыма. – Я ценю вашу сдержанность не меньше, чем качество выполняемой вами работы, господин Звонарев. Однако же вы не могли не обратить внимания на то, что ныне покойный губернский чиновник Сербчук являлся не единственным обладателем бумаг за подписью генерала Корниевича. Точно такие же бумаги находятся и у других заговорщиков…

– Да, я обратил на это внимание.

– И наибольшую активность проявляет Рушанский, – князь слегка стукнул кулаком по столу. – Одна лидирующая фигура сменяется другой.

– Далеко не все члены кружка видят в князе Рушанском лидера, – позволил себе высказаться Звонарев, припоминая недавний разговор с Беллой. – Разумеется, у него есть сторонники, но пойдут за ним немногие.

– Вы в этом уверены, господин Звонарев? – даже за дымовой завесой было видно, как жестко блеснули миндалевидные глаза великого князя.

Степан снова пожал плечами и поправил едва не съехавший с колен саквояж.

– Так говорят.

– «Говорят» еще не значит «сделают», господин Звонарев, – с нотками пренебрежения в голосе бросил князь. – Вам ли этого не знать. У таких людей, как Рушанский и ему подобные, разговоры нередко расходятся с делом. Мы не имеем права рисковать!

Звонареву уже было понятно, к чему клонит собеседник. Впрочем, ему это стало понятно уже тогда, когда он прочел записку, доставленную на Гороховую. Великий князь наметил очередную жертву из числа заговорщиков. И, судя по тому, как складывалась текущая беседа, жертвой этой предстояло стать не кому-нибудь, а князю Рушанскому. Так оно и оказалось в действительности.

– Вам надлежит избавиться от Рушанского, – безапелляционно и все так же жестко возвестил великий князь после непродолжительной паузы.

Огарок его сигары ткнулся в пепельницу и был немедленно самым безжалостным образом смят ногтем большого пальца.

– И вновь несчастный случай? – уточнил Звонарев, заранее готовый предугадать ответ собеседника.

– Именно. Меня не волнует, что кто-то о чем-то может догадаться. Напротив, пусть знают. Несчастный случай неизменно настигает любого, кто встает во главе организации. Наглядный пример, господин Звонарев. Таким образом, в скором времени кружок их распадется изнутри.

В словах князя было зерно истины, и Звонарев не мог не признать этого. Однако имелось и кое-что еще, чего великий князь в расчет не брал. Личность самого Степана Германовича Звонарева. Вояж по России затягивался для наемного убийцы, число приговоренных росло, и все это вместе создавало для палача определенный риск. Рано или поздно где-то может произойти накладка. Чем скорее Звонарев покинет страну, тем лучше для него… Но в то же время отказываться от заказа было не в его правилах. И он задал традиционный вопрос: