Я стиснула зубы и схватилась за стакан. Бесполезно. Слова вскипали. Я ухватилась за фразу, которую использовал Зависть, и позволила правде выскочить из моих губ.

– Нет. Я не люблю его. Но я не отрицаю, что есть влечение. Он привел меня в этот мир, продал мою душу своему брату и солгал о том, что он и есть мой будущий муж.

– Дама слишком много протестует.

– Шекспир. – Я чуть не закатила глаза. – Как пафосно и предсказуемо, что ты его процитировал. Мне стоит позавидовать твоей образованности?

Пронзительным взглядом он наблюдал за мной через край своего стакана.

– Странно, не правда ли, что у сицилийской деревенщины такой изысканный вкус к книгам. Или вообще к чтению.

Меня задели его слова.

– Возможно, у нас не было роскоши и слуг, Ваше Высочество, но мы умеем и читать, и писать.

– Я предполагал, ты скажешь мне, что твое мастерство связано с заклинаниями, которым тебя научила бабушка. Или с рецептами из вашей забегаловки, или еще какую-то чепуху.

– К чему ты клонишь?

– Просто любопытно, вот и все. И ты знаешь, как я обожаю полюбопытствовать.

Я ухмыльнулась. Это было прекрасным началом для моего следующего вопроса.

– Почему ты так любишь коллекционировать предметы?

– Меня больше всего интересуют небесные предметы. Хотя, это не совсем так. – Он засмеялся, как будто не мог поверить, что правда так свободно льется из него. – Меня сейчас интересует только один невероятный божественный предмет: Зеркало Тройной Луны.

– Что это?

Он щелкнул пальцами, и появился слуга. Он прошептал что-то так тихо, чтобы я не услышала, и слуга тут же убежал. Через мгновение он вернулся, держа стеклянную шкатулку с гравировкой. Выглядела она просто, непритязательно. Я немедленно перегнулась через стол, надеясь, что так мне будет лучше видно.

– Это зеркало богов. Я бы даже сказал, богинь. – Он провел указательным пальцем по стеклянной витрине, затем потер им большой палец, словно проверяя на наличие пыли. – Говорят, что в нем заключена магия Девы, Матери и Старухи, и он может показать тебе прошлое, настоящее и будущее, если попросишь. Как мне сказали, раньше оно работало именно так.

Прошлое, настоящее, будущее, найти. По спине побежали мурашки. Это было почти в точности то, что сказал заколдованный череп, вплоть до Девы, Матери, Старухи.

Зависть откинул крышку, показывая темно-лавандовое бархатное ложе с выемкой на том месте, где когда-то стояло ручное зеркало. Я изо всех сил старалась не реагировать. Но мое сердце бешено колотилось в груди. Если бы существовал божественный объект, который мог бы показать мне прошлое, он бы раскрыл убийство моей сестры.

Меня охватило волнение. Это было именно то, к поиску чего склонял меня череп. Я была уверена. Если бы у меня было зеркало, мне больше не нужно было бы беспокоиться о замужестве с Гордыней или Гневом и выборе своего места в Царстве Проклятых.

– Похоже на легенду для малышни.

– Во всех легендах есть крупицы правды. – На секунду его взгляд снова стал отрешенным. – Во всяком случае, говорят, что нужна книга заклинаний Старухи, Ключ Искушения и зеркало, чтобы активировать магию богини.

– Дай угадаю, – я понизила голос до заговорщического шепота, – ты собрал все, кроме зеркала.

– Моя дорогая, я думаю, тебе пора самой взглянуть на мои диковинки. – Зависть встал. – Пройдем?

Зависть пафосно распахнул богато украшенные двери и, внезапно, по-джентльменски отступил назад, позволив мне первой переступить порог комнаты с его диковинами.

Сомневаясь в его истинных намерениях, я на мгновение замешкалась. Не думаю, что он бы привел меня в логово вампиров, хотя с него станется…

Не забывая о кинжале на бедре, я вошла и, оглянувшись, остановилась.

В комнате не было вампиров, но стояли высокие призрачные гиганты. Она была устрашающе близка к тому образу, который у меня возник, когда я впервые встретила Зависть в мире смертных. Тогда я представляла людей, застывших в жутких позах на шахматной доске. Пол, на котором мы сейчас стояли, не был частью игры; он просто был выложен черно-белой мраморной плиткой. Застывшие существа были просто произведениями искусства, а не смертными, пойманными в ловушку садистского принца Ада.

Скульптуры стояли в безмолвном приветствии, некоторые из них были отлиты из бронзы, другие вырезаны из мрамора. Они были завораживающе красивыми, настолько реалистичными, что мне пришлось дотронуться, чтобы убедиться, что они не сделаны из плоти. Я никогда не бывала в музее, но видела иллюстрации в книгах, и не могла поверить в размеры его коллекции.

– Ты пребываешь в тихом изумлении, или это вино дает о себе знать?

Я моргнула, осознав, что все еще стою, как вкопанная.

– У меня было странное чувство дежавю.

Внимание Зависти скользнуло по моему лицу, но он только пожал плечами:

– Многие музеи и коллекции смертных созданы по его подобию. Неудивительно, что она выглядит знакомо.

– Я никогда не была в музее.

Что было правдой в достаточной степени, чтобы удовлетворить заклинание. Но я не могла избавиться от неприятного ощущения того, что несколько месяцев назад я смогла увидеть вспыхнувший образ этой коллекции. Я никогда не была в этом мире или в этом Доме демонов. Возможно, у меня начинал проявляться скрытый талант ясновидения.

По словам бабушки, магия нередко продолжала развиваться на протяжении всей жизни ведьмы. Также было бы разумно предположить, что недавно открытый мною Источник высвободил другую магию. Скрытый талант или нет, это не имело значения. Я вернула мысли в настоящее.

Комната была настолько огромной, что наши шаги разносились эхом, когда мы тихо подошли к подножию первой скульптуры. Мужчина в крылатом шлеме и бесшовной одежде стоял, протянув одну руку, держащую отрубленную голову Медузы. В другой руке он крепко сжимал меч. Мне стало грустно.

Зависть подошел к статуе с мягким выражением лица.

– Персей и Медуза. У смертных есть похожие скульптуры, но не настолько изысканные. Мастер уловил его опущенный взгляд, его нежелание превращаться в камень и быть проклятым.

– Потрясающее мастерство, но пугает.

– Не все истории заканчиваются благополучно, Эмилия.

Я знала это. В моей жизни произошли неожиданные повороты, большинство из которых не были к лучшему, и были явно далеки от идеала. У всех хранятся кости, если не целые скелеты, в шкафах душевной боли. Меня внезапно осенило. Я осторожно посмотрела на принца демонов. Зависти явно было мучительно больно. Мне стало интересно, кто или что разбило его сердце. Он поймал мой взгляд и пристально посмотрел на меня. Вопросы о его боли были бы не к месту. У меня была возможность расспросить, а он был бы вынужден ответить. Но не всеми секретами следует делиться.