– Однако тот мистер Уикс, которого я знаю, как никто другой, любит танцы и веселье!

– Что ж, возможно, с годами он стал более серьезным, – сказала, пожав плечами, Рейчел и вспомнила, какой напряженной была после бала рука Ричарда, на которую она опиралась, каким рассеянным и расстроенным казался его взгляд. В груди у нее возникло неприятное, щемящее чувство. После свадьбы муж с каждым днем становился все менее веселым, все менее радостным. – Сколько времени вы знакомы с мистером Уиксом? – спросила Рейчел.

– О, много лет. Мы впервые повстречались с ним, когда капитан Саттон вступил в армию и подружился с Джонатаном Аллейном.

– Вот как? Наверное, тогда мистер Уикс пришел к нему в дом по своим торговым делам?

– Вообще-то… – протянула Харриет Саттон немного смущенным тоном, – не совсем так. Мистер Дункан Уикс, которого вы, конечно, не можете не знать, многие годы служил кучером у лорда Фокса, отца миссис Джозефины Аллейн. После того как умерла его жена, Дункан Уикс жил вместе с сыном в комнатах над каретным сараем. Это было, как вы понимаете, не в Лэнсдаунском Полумесяце, а в Боксе, в поместье лорда Фокса. За это время ваш муж успел вырасти и из мальчика превратиться во взрослого мужчину. Но я уверена, он сам рассказывал вам о тех временах.

В этот момент вошла служанка с шоколадом, и Рейчел обрадовалась паузе в разговоре, которая давала ей возможность прийти в себя от изумления. «В таком случае неудивительно, что Джозефина Аллейн воспринимает меня как прислугу, раз я вышла замуж за сына ее кучера. А муж говорил, что его отец был конюхом на постоялом дворе». Она вспомнила, что рассказывал о себе Ричард во время недолгого ухаживания за ней, когда казалось, будто он выложил о себе все как на духу. Но выясняется, он старательно скрывал правду. С замиранием сердца Рейчел поняла, как мало на самом деле знает о муже.

– Откровенно говоря, нет. Об этом он не упомянул. Между моим мужем и его отцом стоит смерть… одного человека. И мистер Уикс никогда со мной не говорит о Дункане Уиксе. Мне хочется верить, что я смогу их помирить. Возможно, когда-нибудь это удастся, – сказала она сдавленным голосом.

– О! Простите, дорогая миссис Уикс, если я что-то сказала не к месту! Если бы я знала, то не завела бы разговора о вашей семье.

Харриет взяла руку Рейчел и пожала, чтобы выразить свое сожаление. Выражение ее подвижного лица было доброжелательным, и Рейчел снова смутилась. Она почувствовала, что наконец нашла человека, с которым может поговорить совершенно открыто, не боясь оказаться непонятой. «Доверие. Она внушает доверие. Ах, как сильно мне нужен такой человек рядом».

– В данном случае вы, конечно, осведомлены лучше меня и не должны извиняться, – ответила Рейчел. – У меня создалось впечатление, что мистер Уикс стремится забыть… о начале своей жизни и той поре, когда он мог только мечтать о лучшем будущем.

– Что ж, ваш муж очень мудрый человек, и нам всем не мешало бы придерживаться такой философии. То, кем мы родились, не должно влиять на наше будущее; важны наши собственные усилия, которые мы прикладываем, чтобы добиться более высокого положения, вы согласны? – проговорила Харриет.

– Увы, как ни заманчиво звучит эта мысль, общество ее не приемлет. – «Я, впрочем, родилась в благородной семье, но теперь мое положение гораздо ниже», – подумала Рейчел и продолжила: – В Англии, похоже, тот, кто родился в подлом звании, должен находиться в нем пожизненно, как бы ни стремился он наверх и чего бы ни добился. А тот, кто родился джентльменом, так им и останется, какие бы гадкие поступки ни совершил, какому бы пороку ни предавался.

Выражение лица у Харриет Саттон стало озабоченным.

– Мы действительно живем в несправедливом обществе и рады обманывать самих себя, – прошептала она. – Но, боюсь, упомянув о гадких поступках, вы имели в виду Джонатана Аллейна.

– По правде сказать, эта семья не выходит у меня из головы. Я собираюсь вернуться туда в качестве компаньонки мистера Аллейна, чтобы читать ему вслух, – сказала Рейчел и слегка улыбнулась, увидев, как на лице подруги появилось выражение недоверия.

– Но… я просто поражена, моя дорогая! Никогда бы не подумала…

– И я тоже очень бы удивилась такому обороту событий после моей первой встречи с этим человеком! Однако секрет, похоже, кроется в том, что я, по всей видимости, очень похожа на Элис Беквит.

Последовало молчание, во время которого Харриет деликатно отхлебывала свой напиток.

– Не понимаю, – наконец призналась она.

– И я тоже, миссис Саттон. Однако и мистер Аллейн, и его мать были решительно… потрясены, когда увидели меня в первый раз. И их служанка, которая, очевидно, знала мисс Беквит, отреагировала точно так же. И вот, по какой-то причине, он может выносить мое присутствие. А его мать считает, что ему пойдет на пользу, если я стану ему читать. Она думает, это его успокоит и… поможет ему поправиться.

– Но… это чрезвычайно странно, миссис Уикс! Я, конечно, очень рада этому… признаку выздоровления мистера Аллейна. Но мне все-таки непонятно, чем ему может помочь напоминание о персоне, которая его так безжалостно предала и обидела.

– И мне тоже, миссис Саттон, и мне тоже. Но, как бы то ни было, завтра мне предстоит идти к мистеру Аллейну читать для него книгу, – сказала Рейчел, чувствуя, как все в ней напряглось при этой мысли.

«А если он снова впадет в ярость и убьет меня, то, по крайней мере, на этот раз мне заплатят за подобное беспокойство, – подумала она. – И он знает. Он знает все об Элис», – эхом пронеслось у нее в голове.

– Дорогая миссис Уикс, я надеюсь… я очень надеюсь, что вы сможете ему помочь. Немногим бывает суждено оказаться в такой кромешной тьме. Ах, как бы мы обрадовались, узнав, что он пробудился от своего ночного кошмара.

Лицо Харриет Саттон было серьезным и печальным, и в ее голосе слышалось мало надежды. Рейчел почувствовала, что напряжение внутри ее возросло еще больше.

– Ну а теперь давайте перейдем к главной цели моего визита. Конечно, мне очень хотелось снова вас повидать, миссис Саттон, но вы обещали представить меня вашей дочери, – сказала Рейчел.

Харриет Саттон просияла и пошла к двери, чтобы позвать девочку. Кассандра Саттон, довольно высокая для своих восьми лет, была стройным, нежным созданием. Мягкий оливковый цвет кожи, зеленоватые глаза, волосы черные как вороново крыло.

– Здравствуйте, миссис Уикс, – застенчиво проговорила она, и Рейчел была очарована.

– Ты самая красивая девочка, которую мне когда-либо доводилось видеть, – сказала она тепло и увидела, что Кассандра затрепетала, довольная и смущенная. – Здравствуй, мисс Саттон. Как у тебя дела?

– Спасибо, мадам, хорошо, – ответила девочка, демонстрируя превосходные манеры.

– Проходи, Кассандра. Посиди с нами немного, – попросила Харриет Саттон, протягивая дочери руку.

Девочка подпрыгнула и уселась на кушетку рядом с матерью. На спокойном лице маленькой красавицы выделялись заостренный носик и тонкие темные брови. В ее облике, волшебном и притягательном, не ощущалось и тени сходства с угрюмой гордячкой по имени Элиза Тревельян.