– Мне бы очень хотелось иметь такую же дочь, как ты. Но муж скорее бы предпочел сына в надежде, что тот вырастет здоровым парнем, который станет помогать ему в торговле, – призналась Рейчел.

– А может, у вас будут и дочь, и сын? – предположила Кассандра. – Мне бы, например, очень хотелось иметь братика.

– Что ж, – произнесла Харриет, и ее улыбка стала немного грустной, – может, когда-нибудь он у тебя и будет. Остается лишь подождать, и мы узнаем, что там у Бога есть для нас в запасе. Да, моя милая?

Но взгляд, который она бросила на Рейчел, был полон тихой грусти, и та поняла: следующей беременности у ее новой подруги не предвидится. По возрасту капитана Саттона и его жены можно было догадаться, что их брак много лет оставался бездетным, прежде чем родилась Кассандра.

– У меня был брат, – проговорила Рейчел и тут же пожалела о сказанном. На нее снова нахлынула волна печали, которая накатывалась всякий раз, когда она вспоминала о бедном мальчугане. – Его звали Кристофер, – добавила Рейчел в наступившей тишине, потому что и Харриет, и ее дочь инстинктивно почувствовали, что спрашивать, куда подевался брат миссис Уикс, не следует.

– Кристофер… какое хорошее имя. Помнишь, у тебя был плюшевый медвежонок по имени Кристофер? – обратилась Харриет к дочери, обняла ее и нежно прижала к себе. – А теперь не перейти ли нам в музыкальную комнату, где ты, дорогая, сможешь развлечь миссис Уикс игрой на гитаре?

Распрощавшись с Саттонами, Рейчел направилась к дому, где жил Дункан Уикс, а придя туда, провела немало времени, стуча костяшками озябших пальцев по рассохшейся двери, потом она стала звать старика через подслеповатое окошко его комнаты. Помимо того что она обещала навестить свекра, как бы мало новостей у нее для него ни оказалось, Рейчел мучило жгучее любопытство – ей хотелось побольше расспросить старика о временах, когда он служил у Аллейнов, а Ричард был еще мальчиком. Через какое-то время у нее не осталось сомнений, что Дункана дома нет, а никто другой отпирать уличную дверь для его гостьи не собирается. Поэтому она двинулась дальше, по направлению к Эббигейт-стрит, погруженная в размышления о том, почему муж предпочел хранить от нее в тайне давнее знакомство с Аллейнами. Вполне вероятно, он просто не хотел признаться, возможно из гордости, что был их слугой? Или сыном их слуги? Но ведь рассказал же он ей о скромной профессии своего отца и даже хвастался, как высоко над ним вознесся. Наверно, ему хотелось убедить Рейчел, что он сам стал творцом своего успеха, а не попал в торговый мир в силу благодеяний бывшей хозяйки. Вот он и говорил, что миссис Аллейн является лишь его покровительницей и преданным клиентом… теперь Рейчел стало гораздо понятнее, почему эта светская дама интересуется тем, как идут дела у молодого виноторговца.

Рейчел разволновалась и потому шла быстро. Стало еще холоднее, и пар изо рта, уносимый назад встречным ветром, таял у нее за спиной. Она собиралась серьезно поговорить с Ричардом и настоять, чтобы тот все ей рассказал о своих отношениях с Аллейнами. Но мужа не было ни в погребе, ни наверху, так что у нее не оставалось иного выбора, кроме как ждать. Ричард вернулся домой, когда уже стемнело, и от него пахло вином, Рейчел, впрочем, не знала, оттого ли, что он много выпил, или запах шел от вина, пролитого на одежду, когда он торговал в лавке. Ричард улыбнулся и поцеловал ее в щеку, но тут же помрачнел, когда Рейчел завела разговор об Аллейнах и спросила, действительно ли его отец служил у них кучером.

– Я тебе уже рассказывал, – пробормотал он, садясь в кресло, чтобы стянуть с себя башмаки и согреть у огня промокшие ноги. Вскоре крепкий запах его носков поплыл в сторону Рейчел.

– Нет, мистер Уикс, я слышала только о том, что Дункан Уикс работал конюхом, а миссис Аллейн является покровительницей нашей торговой фирмы.

– Так и есть. И если бы ты углубилась в расспросы, я бы все объяснил. Но тебе, кажется, уже подробно обо всем доложили. Вообще-то, другая сочла бы неприличным выслушивать от посторонних сплетни про мужа.

Он откинул голову и пристально посмотрел на жену тяжелым от усталости, но по-прежнему внимательным взглядом.

– Я не спрашивала про тебя, я спрашивала про Аллейнов. Раз уж работать у них скоро придется и мне, хотелось побольше разузнать об этих людях. Миссис Саттон, по вполне понятным причинам, думала, что я знаю, каким образом наша семья связана с Аллейнами.

– Ну и какая разница, что ты не знала полной картины? Это ничего не меняет.

– Мистер Уикс, я…

– Чего якаешь? – оборвал ее Ричард, произнеся всего два коротких, жестких слова.

Рейчел вспыхнула:

– Я не понимаю, почему ты решил, что должен держать это от меня в тайне. Вот и все. – «И почему ты так предан Аллейнам, хотя в то же время тебя обижает любое упоминание о них».

Ричард пожал плечами и закрыл глаза.

– У меня был долгий и утомительный день, моя дорогая. Давай на сегодня покончим с этим. И не найдется ли в этом доме еды для хозяина?

Рейчел подождала на тот случай, если муж захотел бы прибавить еще что-нибудь или она нашла бы в себе достаточно смелости, чтобы продолжить разговор. Когда не произошло ни того ни другого, расстроенная, она встала и пошла накрывать мужу на стол.

Следующий день выдался ненастным. Свинцово-серые тучи заволокли все небо, и дул сильный ветер, который уносил прочь туман и дым очагов, а заодно швырял в прохожих жалящие крупинки мокрого снега, которые, словно иглы, вонзались в лицо Рейчел, когда та шла по направлению к Лэнсдаунскому Полумесяцу. Она шагала как можно медленнее, чтобы отсрочить свое появление в доме Аллейнов с его мертвым воздухом и странными, печальными обитателями, обожающими подглядывать за гостями. Остановившись, она сделала несколько глубоких вдохов и напомнила себе о долге перед мужем, о чувстве сострадания к Джозефине Аллейн и о своем желании побольше узнать об Элис. Рейчел понятия не имела, как долго ей предстоит читать Джонатану Аллейну или сидеть с ним, но надеялась, что это займет у нее самое большее час или два. С ней не было заключено никакого определенного соглашения, и потому она чувствовала себя вправе уйти в любое время. Ей обещали платить, но она не была в услужении. Обо всем этом Рейчел вспомнила еще раз, когда поднималась по ступеням крыльца, ведущим к парадной двери.

Джозефина Аллейн заметила ее первой. Она снова стояла рядом с птичьей клеткой и разговаривала с канарейкой. Та поворачивала голову в сторону хозяйки и поглядывала на нее внимательным немигающим взглядом, но при этом не издавала ни звука.

– А, это вы, миссис Уикс. Хорошо, что пришли. А моя маленькая пичужка грустит и не хочет петь. Ей не в радость мои угощения и мои разговоры, – сказала хозяйка дома задумчиво, предлагая канарейке подсолнечное семечко, но та лишь посмотрела на него и не склюнула.

– Насколько я знаю, они иногда начинают выводить трели, если им посвистеть, – сказала Рейчел, продолжавшая стоять у двери, не уверенная, нужно ли ей идти дальше или нет.

– Вот как? Жаль. Настоящей леди не следует свистеть. Какая грубая привычка. К тому же от этого образуются морщинки у рта. Может, велеть это сделать Фалмуту? Пусть попробует. Но вообще-то, я никогда не слышала, чтобы за все двадцать лет службы у меня этот человек издал хоть один веселый звук. Боюсь, от его общества моей бедной крошке взгрустнется еще больше, – сказала Джозефина и с едва заметной улыбкой посмотрела на Рейчел.