— Запечатайте чемоданы. Их следует поместить в отдельные сейфы в управлении службы безопасности. А я немедленно доложу обо всем в Берлин.

В понедельник утром Олендорф получил из Тренто радиограмму следующего содержания:

«До ваших дальнейших распоряжений в местном управлении содержатся арестованные сегодня двое мужчин и одна женщина, у которых изъяты поддельные документы. В машине, в которой следовали арестованные, обнаружены два чемодана с очень большим количеством британских банкнотов крупного номинала, точная сумма которых до сих пор не установлена. Трое подозреваемых утверждают, что они выполняют задание под грифом „государственная тайна“ в интересах подразделения, которое подчиняется непосредственно Кальтенбруннеру. Предполагаемым руководителем подразделения является доктор Вендиг, а местом дислокации — Шлосс-Лаберс, близ Мерано».

Олендорф прочитал донесение несколько раз, пока не заучил наизусть. Ему в голову тут же пришла мысль: «Вот, наконец, то, что мне нужно, чтобы под благовидным предлогом избавиться от Швенда». Он попросил секретаря немедленно соединить его с Кальтенбруннером.

Кальтенбруннер внимательно прочитал радиограмму, однако Олендорф, который наблюдал за своим шефом, так ничего не смог определить по выражению его лица. Выдержав паузу, он предложил:

— При всем моем уважении данный инцидент свидетельствует о том, что Швенд не в состоянии обеспечить соблюдение надлежащего уровня секретности при выполнении операции «Бернхард», не так ли?

Он собирался продолжить свою речь, но Кальтенбруннер перебил его:

— Давайте послушаем, что по этому поводу скажет сам Швенд.

Он позвонил в Шлосс-Лаберс. Швенд доложил, что капитан из Тренто уже связался с ним после того, как его несколько раз настойчиво попросили об этом Метцгер и его секретарша. Теперь все проблемы улажены. Винить во всем следует не его людей, а капитана полиции. Олендорфа, который прислушивался к каждому слову, эти объяснения удовлетворили не в полной мере. Для того чтобы хоть как-то подсластить пилюлю, Кальтенбруннер отрывисто бросил:

— В любом случае от Камбера следует избавиться.

— В Тренто? — уточнил Швенд.

— Нет. Передайте в Тренто, чтобы его немедленно передали вашим людям и отконвоировали в Мерано. Заберите чемоданы и сделайте так, чтобы все поскорее забыли эту историю.

В тот же день Камбера передали сотрудникам из отдела службы безопасности в Мерано, здание которого располагалось близ гостиницы «Бристоль», которые поместили его в камеру. Оба чемодана вернули в Шлосс-Лаберс, где Швенд сразу же организовал вечеринку с целью отпраздновать счастливое завершение инцидента. Но празднование проходило без обычного веселья, и даже сам Швенд казался озабоченным и даже раздраженным. Неожиданно Гертруда спросила его, что будет с Камбером.

— Я точно не знаю, — ответил Швенд. — Я получил послание Кальтенбруннера, где он говорит, что дело Камбера будут вести следователи гестапо из Больцано.

Метцгер отослал девушку и озабоченно поинтересовался:

— Может быть, было бы лучше, если бы о нем позаботились сотрудники службы безопасности?

— Завтра мы все узнаем.

Когда все разошлись спать, Швенд вызвал к себе Главана. Лично он предпочел бы дать Камберу денег и отослать его куда-нибудь подальше, например в Перу, но Главан придерживался иного мнения:

— У нас не остается другого выхода, кроме как передать его по инстанции, — заявил он. — Вы получили приказ от Кальтенбруннера и можете быть уверены, что он проследит за тем, чтобы он был выполнен.

— Но это будет убийством.

— А что было бы с вами и со всеми нами в случае, если бы он сумел скрыться с деньгами?

— В любом случае нас бы не казнили за это, — возразил Швенд. До рассвета они продолжали спорить о том, заслуживает ли Камбер смертного приговора, но Швенд так и остался при своем мнении. Он полагал, что приказ Кальтенбруннера следовало каким-то образом обойти.

На следующее утро Камбера привезли из тюрьмы. Сопровождавший его унтерштурмфюрер (лейтенант) СС из службы безопасности настаивал, что он должен сопровождать арестованного до самого конца. Напрасно Швенд, пустив в ход все свое обаяние и все имевшиеся у него аргументы, пытался убедить офицера отправиться обратно в Мерано в одиночестве. Все было бесполезно.

Должно быть, сам Камбер тоже уже находился во власти нехороших предчувствий. Он умолял Швенда:

— Пожалуйста, дайте мне любое наказание, но не отнимайте жизнь.

Тогда Швенд сделал последнюю попытку.

— Могу я поговорить с арестованным наедине? — спросил он унтерштурмфюрера.

— Да, но я буду находиться у дверей.

Они вошли на территорию замка, а Главан занялся машиной, на которой привезли Камбера. Швенд пояснил:

— Я получил приказ, который должен выполнить. Вас отвезут в Больцано, где вы предстанете перед судом. Как только вы окажетесь там, я ничем уже не смогу вам помочь. Я попытаюсь сделать так, чтобы мы сделали остановку по дороге. Если мне это удастся, вы сможете воспользоваться этим. Лично я предпочел бы отправить вас подальше за границу, но у меня есть приказ, и, как вы видите, унтерштурмфюрер не успокоится, пока не выполнит его.

Когда они снова вышли из здания, погода испортилась. Небо покрылось тяжелыми низкими тучами, откуда сразу же посыпались мелкие брызги дождя. С гор опустились похожие на призраков клочья тумана. Все сели в машину. Место водителя занял Главан. Рядом с ним на переднем сиденье расположился Швенд с автоматом в ногах, унтерштурмфюреру с Камбером досталось сиденье сзади. Как только машина выехала из замка, Главан поехал очень быстро. После одного-двух опасных заносов на скользкой дороге Швенд приказал:

— Пожалуйста, помедленнее. Мы не спешим.

— Хорошо, но чем раньше мы покончим с этим, тем будет лучше.

Они снова проезжали те же самые места, которые всего пару дней назад так радовали взгляд под солнечными лучами, что заставили Гертруду петь. Теперь окружающий ландшафт имел, скорее, похоронные тона. Никто не говорил, каждый чувствовал себя напряженным и подавленным. Швенд, раздав всем сигареты, попытался разрядить обстановку. Камбер жадно затянулся дымом. Только Главана, казалось, никак не волновало происходящее.

Они ехали через фруктовые сады, когда двигатель машины вдруг громко застучал.

— Что случилось с машиной? — с беспокойством спросил унтерштурмфюрер.

— Ничего страшного. Мне придется остановиться ненадолго, чтобы посмотреть, что с двигателем, пока мы совсем не заглохли.

Машина продолжала движение под ровными рядами яблоневых деревьев, с листьев которых все еще падали капли воды, хотя дождь уже кончился. Мотор машины застучал громче, и Главан предложил:

— Будет лучше, если мы сделаем остановку и посмотрим, что случилось.