– Теперь Готель узнает, каково это – потерять всё! Она потеряет свой драгоценный Цветок! – резко сказала Люсинда, заставив Руби рассмеяться.

Марта притихла, не присоединившись к веселью.

– В чём дело, Марта? – спросили у неё девушки.

– Но ведь она и так уже потеряла всё, разве нет? Она потеряла своих сестёр. Она потеряла свой дом. А теперь она теряет последний шанс вернуть своих сестёр.

– Что ты такое говоришь, Марта? – возмутилась Люсинда.

– Мы должны были сказать ей, – ответила Марта очень тихим голосом. Слёзы потекли по её лицу, заставив замолчать хихикающих сестёр.

– И мы бы так и сделали, если бы она не отвернулась от нас! – огрызнулась Люсинда. – Она ни за что не поделилась бы цветком! Она не заслуживает знать правду!

Марта настаивала, удивляя сестёр:

– Мы должны были сказать ей сразу же, как только узнали! А не ждать чего-то.

Люсинда покачала головой, словно пытаясь прогнать сомнения:

– Сейчас у нас нет времени говорить об этом. Я не буду тратить своё время на чувство вины из-за Готель! Если бы не она, Малефисента, возможно, была бы ещё жива!

Марта знала, что Люсинда права.

– Да знаю я, знаю.

Но разговор был прерван громким криком. Это была Руби.

– Что же, во имя всего святого, случилось, Руби?

– Готель нашла корону! Она нашла объявление о розыске!

– Ничего страшного, мои дорогие сёстры. Всё это было предначертано.

Руби кивнула на изображение в зеркале:

– А что насчёт этого огромного ножа у Готель в руках?

– Рапунцель не стоит бояться несчастливого конца. Не она жертва в этой истории. Эта роль уже была отведена Готель. О, её сердце будет разбито, мои драгоценные сёстры, и её душа будет растоптана. Я об этом позабочусь!

– Что ты имеешь в виду? Что ты имеешь в виду?

– Вот увидите, мои дорогие. Пусть Готель возьмёт свой нож и отправится в мир иной. Она знает о нём немногим больше, чем Рапунцель.

– Покажи мне сестёр! – закричала Готель в своё ручное зеркальце. Она ожидала увидеть насмешливое лицо Люсинды, смотрящей на неё. Вместо этого она увидела своих сестёр – своих настоящих сестёр. Примроуз и Хейзел. Их гробы были открыты.

– Что? Что это такое? – сердце Готель бешено колотилось. – А где миссис Тиддлботтом? Покажи мне миссис Тиддлботтом! – закричала она. Но в зеркале отражалось только её собственное лицо. – Покажи мне эту старуху! – снова закричала она.

В зеркале появилась смеющаяся Люсинда:

– Это ты старуха, Готель. Посмотри на себя. Ты умираешь без своего цветка. Ты забрала девочку из её семьи, солгала ей и заставила думать, что она твоя дочь! Ты посвятила свою жизнь лжи, как и твоя мать!

– Заткнись! Ты ничего не знаешь о моей матери!

– Мы знаем всё о твоей матери! Твоя мать солгала тебе. Ты же не её дочь! Не в том смысле, в котором ты думаешь! Ты когда-нибудь слышала, чтобы она говорила об отце? Нет! Это потому, что она создала тебя с помощью магии!

– Ложь! – завопила Готель.

– Нет, дорогая, это ты королева лжи, а не я! И ты, и твоя мать тоже. Загляни в свою душу, Готель. Правда скрыта там. И так было всегда.

Готель знала, что Люсинда говорит правду. Она знала это всю свою жизнь.

– Ну и что, если она действительно создала меня с помощью магии? Я всё ещё её дочь!

– Ты всегда была эгоисткой, Готель, слишком озабоченной собой, чтобы слушать кого-то ещё! Даже своих бедных сестёр, которые не хотели жить так, как ты планировала. Помнишь, как Мани сказала, что ты – это она? Ну, так и есть! Ты во многом на неё похожа! Ты её копия с таким же чёрным сердцем, но без её величия и без её силы!

– А мои сёстры? Что насчёт них?

Люсинда рассмеялась:

– Они даже не твои настоящие сёстры, Готель! Я имею в виду, ну же, посмотри на них! Твоя мать велела Якобу забрать их из соседних деревень. Она заколдовала их, чтобы те стали твоими помощницами, когда ты унаследуешь её владения. Примроуз бы развлекала тебя, а Хейзел должна была стать твоим сердцем! Но всё пошло не так, совсем не так, и теперь ты одна. – Люсинда снова рассмеялась и продолжила: – Посмотри на себя! Матушка Готель! Ты такая же мать, какой была и твоя собственная. Ты точно такая же, как она. Эгоистичная, жестокая и любящая манипулировать, но ты напрочь лишена её честолюбия и её магии! Какая же ты жалкая! Ты зря потратила свою жизнь. Боги, неудивительно, что твоя мать с трудом выносила твой вид!

– Мне всё равно, даже если они не мои настоящие сёстры! Я их люблю! Они лучшие сёстры, чем ты когда-нибудь вообще могла бы себе представить.

– Ах, ты их любишь! Ты действительно так думаешь? – спросила Люсинда. – Если бы это было так, то ты сразу бы отдала им кровь своей матери и не беспокоилась бы, что они смогут читать твои мысли!

– Я не хотела, чтобы они знали, какая я на самом деле! Мне было страшно!

– Если бы они были твоими настоящими сёстрами, то уже знали бы, какая ты на самом деле, как знаем мы.

– Ты узнала это с помощью магии.

– А что сказала Примроуз, когда мы попытались вернуть её и Хейзел к жизни? Что же это были за слова, которые она произнесла, на миг вернувшись из-за Грани? – спросила Люсинда.

– Позволь нам умереть.

– Да, «позволь нам умереть»! Это были её слова, и всё же все эти годы ты пыталась найти способ вернуть их обратно. Она скорее снова умрёт, чем будет жить с тобой – точной копией своей мерзкой матери-убийцы! Женщины, которая убивала детей, ослепляла их и заставляла выполнять свои приказы! И ты потворствовала этому! Ты же думала, что это совершенно естественно!

– И ты тоже! Я знаю, чем ты занимаешься!

– Ты знаешь наши сердца так же, как мы знаем твоё. Видишь ли, Готель, ты всю свою любовь сосредоточила не на тех сёстрах. Они не понимали тебя. Не так, как мы.

– Что ты имеешь в виду?

– Теперь уже слишком поздно, Готель. Иди за Цветком. Следуй за своей дурацкой навязчивой идеей и посмотри, куда это тебя приведёт. Ты найдёшь молодых людей в «Сладком утёнке». Советую тебе поторопиться, пока они не ушли. Это недалеко от того места, где ты сейчас находишься. Мы видим их в наших многочисленных зеркалах. Мы наблюдаем. Из зеркал. Оттуда, где мы всегда были. Оттуда, где мы всегда будем. – И зеркало потемнело, оставив Готель в одиночестве. Всё именно так, как говорила её мать.

Злые сёстры продолжали наблюдать за происходящим из мира грёз. Зеркала с поразительной скоростью высвечивали разные образы, рассказывая им историю – историю, которую они уже знали. История, написанная задолго до этого, но только теперь появившаяся на страницах их книги. И у них было такое чувство, что их Цирцея читала эту книгу, когда история только началась. Они позаботились о том, чтобы предостеречь Готель. Цирцея всё увидит. Она увидит их добрые дела и простит их. Она позволит им освободиться. Но как бы они ни старались, они не могли увидеть Цирцею. Они не знали, где она и что делает. Они не могли увидеть Няню или происходящее в королевстве Морнингстар. Сёстры знали, что это дело рук Цирцеи.