сама догадалась, что может быть причиной звонка, и прибыла незамедлительно. Адвокат без обиняков предложил ей освободить квартиру, в связи с желанием законного владельца занять ее.

Требования Анны назвать последнего и предъявить соответствующие документы он проигнорировал, как не имеющие отношения к делу. Одновременно он предъявил ей опись антикварной мебели, произведений живописи и ценных вещей, которые должны находиться в квартире к моменту ее освобождения.

Опись была составлена Норманом фон Краузе и нотариально заверена. Она являлась составной частью распоряжения о предоставлении Анне возможности временного проживания в квартире. Все в ней перечисленное объявлялось непременной принадлежностью квартиры. К описи прилагалось примечание, в соответствии с которым отсутствие любого из предметов, перечисленных в описи, в момент заселения законного владельца, должно квалифицироваться как кража.

Эта опись и особенно примечание просто взбесили Анну. Она ни слухом, ни духом о ней не знала и уже распродала некоторые предметы, которые посчитала «древним хламом». К последнему она отнесла и часть антикварной мебели.

Вскочив на ноги, и чуть ли не брызгая в нескрываемом гневе слюной, она крыла своего покойного мужа площадными ругательствами и обещала Арнольду испортить жизнь до конца дней его.

Арнольду ничего не оставалось, как нажать под столом кнопку вызова персонала. Сотрудники, уже давно прислушивавшиеся к крикам из-за двери кабинета, явились незамедлительно и насладились в полной мере этой скандальной сценой.

Опомнившись под взглядами посторонних людей, госпожа Анна ретировалась, забыв свою шляпу. Секретарша Арнольда смогла догнать посетительницу и передать ей головной убор лишь уже на выходе из здания.

Арнольд удовлетворённо потирал руки. Он догадывался, какими чувствами в отношении Анны руководствовался дядя Норман, придумав эту опись и особенно, примечание к ней.

— Гениально! Ловко! Эта опись — ничто иное, как изощрённая месть Анне. Значит у него были серьёзные основания не желать ей добра. Уже этой описи достаточно, чтобы выиграть у неё дело. Он точно знал, что Анна выставляла на продажу обстановку квартиры. Значит, обвинение в краже ей гарантировано. И чтобы замять дело, ей придётся отказаться от квартиры. Таким образом, может быть, даже не понадобиться прибегать, к тому, что он обнаружил в конфиденциальном конверте. А ему после того, что он услышал сейчас от Анны в адрес дяди Нормана, хотелось пустить в ход эти бумаги.

Но он не стал торопить события и просто известил коммунальные органы и полицию, о направленном им, как адвокатом владельца квартиры, требовании к Анне освободить квартиру. Он просил назначить независимую комиссию для описи имеющегося в квартире имущества.

На следующий день адвокат Анны попросил Арнольда о встрече. Арнольд этого ожидал, но не так скоро.

Коллега восхитился предусмотрительностью бывшего владельца квартиры, придумавшего, как он сказал, «этот финт» с описью. Он предложил Арнольду не возбуждать дела о краже антикварной мебели, если Анна просто съедет с квартиры. И положил на стол проект соглашения об этом.

Арнольд даже читать не стал. Он понял, что Анна напугана, боится быть скомпрометированной в общественном мнении, что тут же пагубно отразится на ее бизнесе. Он заявил, что никакие сделки невозможны, пока независимые органы не проведут инвентаризацию оставшегося имущества, и он, как адвокат, не представят список отсутствующих вещей законному хозяину квартиры. Возможно, хозяин потребует возврата каких-то предметов или компенсацию за них. Только после этого можно будет переходить к поискам компромиссов.

Разумеется, дабы впоследствии не возникло недоразумений с имуществом после ухода Анны, ей следует удостоверить своей подписью, что опись произведена в ее присутствии, и что она с ней согласна.

С тем адвокат Анны и отбыл к своей клиентке или хозяйке. Арнольд так и не понял его статуса.

Через Виталия адвокат известил Екатерину Заикину о предпринимаемых им шагах и получил от неё полный карт-бланш.

Европейская бюрократическая машина медленно проворачивает свои шестерни. Прошло несколько недель, пока комиссия для описи была создана, ее полномочия утверждены, а председатель изъявил готовность приступить к делу. Но Анна не пустила комиссию на порог и отказалась передать ключи от квартиры законному представителю владельца. Она понимала, какую угрозу несёт опись, которая может стать основанием для предъявления ей обвинения в краже. А пока она пыталась вернуть проданную мебель. Но для этого требовалось некоторое время.

Арнольд предвидел такой оборот дела и не стал обращаться в суд с иском к Анне о воспрепятствовании в доступе в квартиру. Он понимал, что именно этого от него ждут, чтобы начать серию бесконечных судебных разбирательств по встречным искам Анны к нему, в связи с цепляющимся один за другим незначительными поводами. И такая ситуация могла длиться годами. Это создавало угрозу разорить Екатерину бесконечными судебными издержками. А противная сторона могла спокойно продолжать безвозмездно пользоваться чужой квартирой, так как на время судебных разбирательств ее статус, как находящейся под судом, по закону замораживался.

Поэтому Арнольд обратился в полицию с требованием обеспечить немедленный допуск в квартиру ее собственнику. Полиция щепетильно отнеслась к своему функционалу по охране частной собственности и после недельных бюрократических согласований прибыла к дверям квартиры. Под угрозой принудительного взлома двери Анне пришлось впустить представителей власти и передать ключи Арнольду. Второй комплект она не захотела отдавать, несмотря на совет своего адвоката избавиться от них, во избежание возможных недоразумений. Но Анна на что-то ещё надеялась.

На следующий день опись была произведена, но Анна отказалась подписать ее, поручив сделать это своему адвокату, но не как ее представителю, а просто, как свидетелю. В ходе составления описи, приглашённые Арнольдом заранее слесари, успели поставить новые замки, и Анна была вынуждена в тот же день освободить квартиру.

Вечером Арнольд известил об этом Екатерину.

Она уже неплохо справлялась с немецким языком и смогла не только понять адвоката, но и поздравить его с успехом на его родном языке.

Главное было сделано. Екатерина могла хоть завтра въезжать в квартиру. Конечно, можно было согласиться с предложением адвоката Анны и принять квартиру в том виде, в каком она ее оставила и заключить сделку о снятии претензий к Анне. И Екатерина согласна была в принципе так поступить. Но сам Арнольд к такому исходу дела был не готов. Как говорится, «пепел дяди Нормана стучал ему в грудь» не только потому, что Анна облила грязью покойного мужа, но ещё и потому, что он получил сведения о том, что доставшийся Анне по наследству бизнес фон Краузе находится в упадке. Ее страсть к рискованным операциям ради быстрого обогащения привела к огромным долгам и ради покрытия некоторых из них она шла, в том числе, на распродажу имущества из квартиры. Он предложил