— Выпусти моего отца оттуда, тварь!

А вот за тварь можно и ответить. Я не знаю как у меня это получилось, но купол с того угла где находился мой несостоявшийся жених приподнялся и втянул в себя ещё одного пленника.

— Это что? — ошарашенно вопрошал мой родственник, бабушка молча наблюдала за происходящим, мне показалось, что она онемела навсегда.

— Купол, — ответила я. — Вроде воздуха я им туда нормально выдала, пока дышат, — сообщила я. — Говард мне надо с тобой поговорить.

— А они тут навсегда останутся? — поинтересовался мой дедушка.

— Нет, буду уезжать — развею, — заверила его я и потянула моего предка на кухню.

Времени у меня было не так уж и много, вернее я не очень представляла, насколько времени хватит этого самого воздуха в куполе.

— Ну, ты крута! — сообщил мне дед, присаживаясь на стул за обеденным столом.

Мне показалось или он мной восхищался?

— Времени, я полагаю, не много, — решила я перейти сразу к делу, достала лист и начала допрашивать дедушку.

Дед знал не так уж и много. Собственно я предполагала, что он не особо в курсе по поводу взаимоотношений Жосьеров в те годы. Но некоторые вопросы он таки одарил ответами.

Семейство Жосьер знатный, но уже давно бедствующий род. Финансовое положение семьи достаточно плачевное, и породниться с семьёй Арсенини они желали. И вроде как было предложение к Иларии, но тут дед был не уверен. Оба семейства были лояльны друг к другу, не враждовали и не дружили.

— А дар мужского обаяния у них семейный? — задала последний вопрос я.

— А я не знаю, — дедушка совершенно искренне пожал плечами. — Я как-то не обращал на это внимание, был занят музыкой. Хотя, пожалуй, около любого мужчины из семейства Жосьеров всегда вилось слишком много женщин. Ты точно не хочешь замуж за этого молодого человека?

— Если ты ещё раз меня об этом спросишь, я буду тебя называть дедушкой, — в ультимативной форме заявила я. — Ты мне лучше подскажи, есть ли кто из старых слуг, кто работал в доме Жосьеров, а сейчас ушли оттуда.

— Есть одна старуха, живёт в деревушке Ромели, в двух километрах от Вероса. Она буквально год назад покинула дом Жосьеров. Это единственная женщина, которая в моей памяти неразрывно связана с этой семьёй, по-моему, она попала туда ещё девчонкой. И проработала у них всю жизнь. Она очень стара, доживает своё век у племянницы.

Пока я выясняла, как мне найти эту деревню, вошла бабушка и медленно произнесла:

— Мне кажется нашим гостям под этой круглой штукой плохо.

Я выскочила в коридор, оба Жосьера сидели на полу, привалившись к стеклянной стене купола, и явно были бледноваты. Я подошла поближе и, постучав по стенке моего шедевра щёлкнула пальцами, попросив кого-то (кто так хорошо исполнял мою просьбу о куполе) развеять шедевр. И он послушно развеялся.

— Бабуль, я убегаю, мне надо в колледж, замуж я пока не собираюсь, и тем более за этого придурка, — протараторив всё это я чмокнула бабушку в щёку, потом обняла вышедшего в коридор деда, улыбнулась всем самой доброй своей улыбкой и убежала.

Уже в карете я вдруг поняла, что день у меня выдался жутко суматошный, и мне казалось, что это ещё не все новости на сегодня.

Лика ждала меня с нетерпением. Тётя Лёка оказалась гораздо информативнее моего деда.

— Прадед твоего Алера… — начала Лика.

— Он не мой! — деловито прервала я отчёт подруги.

— Ой, принципиальная. Слушать будешь? — Лика усмехнулась, а я поймала себя на мысли, что она немного изменилась после поездки в столицу. Увереннее в себе стала, что ли…

— Говори, — позволила я, вздыхая.

— Так вот: прадед Алера сватался к Иларии. И даже были уже некие договорённости, но тут на пути девушки встретился Эмилио Фиори, в которого девушка влюбилась без памяти. Парень ответил ей взаимностью, ну а чары Жосьеров на неё больше не действовали. В общем, свадьба расстроилась, но наметилась другая. Собственно семья твоего дедушки ничего не теряла, даже наоборот приобретала, ибо семья нового жениха была состоятельной и влиятельной.

— Ну и пироги… — пробормотала я.

— Какие пироги? — не поняла Лика.

— Да, это наши исконно русские выражения, — решила пояснить я. — У меня мама когда, что-то рассказывала, любила приговаривать в конце: «Вот такие пироги с котятами».

Ой, лучше бы я этого не говорила, так как подруга совсем запуталась, предположив, что у нас пекут пироги с кошачьим мясом.

Начало декабря ознаменовалось приездом матери Лики, и скандалом по поводу места проведения предстоящей практики. Она требовала дочь в свой мир.

— Тебе эта практика не понадобится, всё равно работать не будешь, — говорила она настолько громко, что у нашей двери собрались почти все наши девчонки.

— Нет! — заявила Лика. Исподлобья глянув на мать.

— Ты мне перечить будешь? Превратила себя в чучело, выкрасилась.

Какая ты теперь безликая? Ещё и жених от тебя откажется, что мы делать будем? Ты о брате и обо мне подумала? — и вот на этом моменте уже разозлилась я. И догадайтесь, что я сделала?

Ага, я по привычке запихнула женщину в купол, и даже про воздух подумала. Ну не люблю я, когда орут на меня или моих друзей. А Лика мне уже как сестра была.

— Быстро собирайся! — скомандовала я.

Лика вопросов задавать не стала, а покидав первое попавшееся в сумку, накинула курточку (холодало уже на улице) и вылетела из комнаты. Я собиралась не так поспешно, искоса поглядывая на ошарашенную женщину под колпаком. Та что-то кричала и грозила мне кулаком.

Собрав свои вещи, я выглянула в коридор. Эля успокаивала Лику, немного поникшую, хотя изначально запал у подруги был боевой. Я позвала Маизу:

— Спрячьте Лику у себя в комнате, и пусть все разойдутся по своим комнатам. Мне надо выпустить Ликину мать из купола.

Не знаю, почему я выбрала именно Маизу, но почему-то мне чудилось, что она не предаст.

Выпущенная из-под купола женщина попыталась было наброситься на меня с кулаками, после чего оказалась снова заточена под стеклянный колпак, правда уже с минимумом воздуха и в очень миниатюрном. Купол ей очень шёл, полностью подчёркивая фигуру, только вот воздух быстро кончился и женщина начала задыхаться.

— Надеюсь, вы поняли, что на меня орать не стоит? — спросила я, когда развеяла купол.

Мать Лики жадно задышала, зло зыркнула и спросила:

— Где моя дочь?

— Думаю, у Вас больше нет дочери! — это я, конечно, смело заявила, но более умного мне в голову ничего не пришло в данный момент.