— Можешь не отвечать, Макс, это не обязательно, — сказал Северов, после затянувшейся паузы. — Я и вопрос-то задал не для того, чтобы ты на него ответил.

Все-таки наш наставник парень любопытный, этого у него не отнять.

— А для чего тогда?

— Скажи, что такое по-твоему Система? — ответил он вопросом на вопрос. — Точнее, кто за всем этим стоит?

Хороший вопрос, конечно. Вот только откуда мне знать на него ответ? Я, конечно, думал над некоторыми вариантами, но это все такое — индюк тоже думал, но все равно в суп попал.

— Не знаю, Вить. К чему вопрос, собственно?

— Вот и я не знаю, Макс. Понимаешь, в отличии от тебя я в Системе не первый год, дорос до наставника, много чего умею, не последний самоцвет в Янтарном Доме, шрамов на мне не сосчитать… Ну вот и к чему все это? Куда я иду?

— Здесь каждый сам для себя решает куда он идет и каким путем, правильно?

— Правильно, я не об этом. Мне непонятно кто меня контролирует и зачем растит?

— Здесь большого ума не надо — какой у нас Дом выполняет функцию контроля? Правильно, Алмазный, вот оттуда ноги и растут. Ну, а кто за ними стоит и стоит ли вообще, это вопрос второй и больше риторический. Во всяком случае в наших с тобой рангах мы ответа на него не получим, это точно.

— Все правильно ты говоришь, Соболев, — мрачно усмехнулся наставник. — Вот только был момент, когда я устал идти и мне захотелось отдохнуть, понимаешь? Слишком непростая дорога у нас получается.

— Понимаю, не дурак, — ответил я. — Ну, а сейчас как?

— Что сейчас?

— Как сейчас самочувствие?

— Все нормально, — усмехнулся он. — Благодаря тебе, конечно. Шарики в ролики на место в башке встали. Нужно было бухлом их на место ставить, а меня видишь как — на тяжеленькое потянуло.

Некоторое время мы сидели молча и каждый думал о своем. Витька, наверное, о чудесном избавлении от «эйфории», я о том моменте, что, наверное, и я когда-нибудь устану идти и захочу немного отдохнуть, вот только когда именно это случится? Да и случится ли вообще? Впрочем, это не обязательно — у каждого свой путь.

— Ладно, Макс, спасибо, что выслушал. Не обращай внимания и не обижайся если что не так. Наверное, мне просто нужно было кому-то об этом сказать, такое иногда бывает.

— С чего бы мне обижаться?

— И у меня просьба — оставим этот разговор между нами, хорошо? — попросил Северов.

— Слушай, наставник, я парень не из разговорчивых, так что давай забудем эту тему навсегда и лучше о наших делах поговорим.

— Ну, окей, давай о делах, — кивнул Витя.

— Мы Селиванова завалили, знаешь?

— Знаю. Мне вроде как Системные сообщения так же, как и тебе приходят, а читать я пока не разучился.

— Мало ли, может быть ты из-за своей «болезни» никаких Сообщений не читаешь, откуда я знаю?

— Читаю.

— Ваньку один из охранников ранил, тоже знаешь?

— Вот этого не знаю, — Северов перестал жевать и выжидающе на меня посмотрел. — Сильно?

— Рана не очень большая, но в больницу еле успели, так что Лазарев считай что в рубашке родился — еще бы полчаса и не было бы с нами нашего волшебника.

— Понятно, — мрачно ответил Витя и отодвинул от себя тарелку. — Не хочу больше, спасибо, Макс. Блин, парни, что-то я последние пару вылазок как-то пропустил. Сука, наставник называется.

Я бросил косой взгляд на Северова и мне его даже как-то жалко стало, уж очень он распереживался, того и гляди слезу пустит. Вообще-то морально на него давить у меня цели не было, но с другой стороны — какого хрена? Пусть совесть немного помучает, я из-за него теперь должник у Беляева и хорошего в этом очень мало.

— Вить, у меня к тебе тоже просьба будет — ты только опять на это дерьмо не подсядь, хорошо? Второй раз я тебя вытаскивать не буду, итак по всей Москве побегал, уж лучше пусть меня «выключают» если что.

— Не переживай, не подсяду. Ладно, поеду я. Мне поспать нужно немного, а то у меня такое состояние, как будто я вот-вот сдохну. Спасибо за еду.

— А вот за это точно благодарить не стоит — накормить гостя это наша нерушимая славянская традиция.

Северов усмехнулся, встал и пошел одеваться.

— Где твой Тоторо делся? — спросил он, уже открыв входную дверь.

— Порвался, Вить. Долго объяснять, езжай лучше отдыхать, потом расскажу как-нибудь.

— Договорились, — махнул рукой наставник и вышел.

Закрыв за ним дверь я убрал со стола, открыл себе банку колы и набрал Беляева. Нужно же сказать человеку спасибо, правильно?

— Добрый день, Максим Соболев, — радостно поприветствовал он меня, что было весьма неожиданно, обычно он более сдержан. — Как там твой друг? Не звонил еще? Мы его тут немного в порядок привели: организм почистили, мозги на место поставили, ну и вообще, вернули в Янтарный Дом полноценного самоцвета.

— Я его уже видел, поэтому и звоню. Правда немного удивился, когда он меня набрал, я от тебя звонка ждал, чтобы тебе спасибо сказать.

— Ну, а какая разница? Главное что — твой друг в полном порядке и о наркотиках думать не будет. Во всяком случае, я на это надеюсь. Да и спасибо твое мне не обязательно слышать — я не за «спасибо» это делал. Так что, получается, я свою часть договоренности выполнил целиком и полностью, теперь очередь за тобой.

Понятное дело, что ты для меня найдешь что-нибудь этакое, за что ни один человек в здравом уме браться не будет, как в той историй с Ардейским поселком.

— Влад, я свое слово сдержу, не переживай. Или ты уже чем-то меня озадачить решил?

— Пока нет. Но этот момент обязательно наступит, так что когда я позвоню, ты уж бери телефон, не морозься.

— Не буду, не волнуйся, — заверил я его и отключился.

Вот все-таки мерзкий тип этот Беляев! Когда с ним разговариваешь, такое ощущение, что лягушку жуешь — такой-же скользкий и неприятный. Ну хрен с ним, с «сапфиром», до поры до времени можно его из головы выбросить.

Глядя на телефон я вспомнил еще одно дело, которое откладывать в долгий ящик не стоит. У меня же в машине окровавленная ночная рубашка Латуниной не зря лежит, нужно ее в дело применять. Где искать Бессонову мы понятия не имели — ключик, который мог на нее вывести мы сами лично уничтожили, так что теперь вариантов не много. Сегодня ехать к Лазареву уже поздно будет, тем более есть у меня одно не менее важное дело, а вот позвонить ему можно. По крайней мере уточнить теоретическую возможность решения нашей проблемы. Я набрал Ивана, тот ответил практически сразу.

— Привет, Максим, как дела? — голос бодрый, радостный, похоже раненое плечо его точно уже не беспокоит.

— Да все в порядке, Вань. Ты там как? Плечо не болит?