– Я тоже.

Эмили плотнее закуталась в пиджак, наблюдая за вращением флюгера в виде чулка над главным входом загородного клуба.

– Кем из персонажей Хэллоуина ты хотела бы быть? – спросила она.

В последнее время Эмили мыслила категориями Тристы, пытаясь решить, каким из видов макаронных изделий, парковых аттракционов или растущих в Роузвуде деревьев она могла бы стать.

– Женщиной-кошкой, – не раздумывая, ответила Триста. – А ты?

Эмили отвела взгляд. Сейчас она чувствовала себя ведьмой.

Удивив Эмили своим внезапным появлением на пороге кабинета истории школы, Триста объяснила, что ее отец – пилот авиакомпании U.S. Air, и ей полагаются большие скидки даже на билеты, купленные непосредственно перед рейсом. Вчера, получив эсэмэску от Эмили, она решила немедленно прилететь сюда, чтобы вместе сходить на маскарад, а потом переночевать на полу в ее комнате. Эмили не знала, как сказать Тристе: «Зря ты приехала»… да и не хотела ей это говорить.

– Когда мы встречаемся с твоей подругой? – спросила Триста.

– Она уже, наверное, здесь.

Эмили пошла с парковки мимо стоявших один за другим в ряд восьми «БМВ» седьмой серии.

– Круто.

Триста смазала губы бальзамом Chapstik и передала гигиеническую помаду Эмили, соприкоснувшись с ней пальцами. Эмили пробрала сладостная дрожь. Она посмотрела на Тристу и по блеску ее глаз поняла, что той владеют столь же искушающие мысли.

У стойки работника, обслуживающего парковку, Эмили резко остановилась.

– Послушай. Я должна кое в чем тебе признаться. Мы с Майей вроде как встречаемся.

Триста безучастно смотрела на нее.

– И я сказала ей, и родителям тоже, что ты моя подруга по переписке, – продолжала Эмили. – Что мы с тобой переписываемся уже несколько лет.

– О, в самом деле? – Триста шутливо подтолкнула ее локтем. – А разве не проще было бы сказать правду?

Сглотнув комок в горле, Эмили носком туфли растирала опавшие сухие листья под ногами.

– Ну… боюсь, она бы не так поняла… если бы я рассказала о том, что произошло… в Айове.

Триста пригладила волосы.

– А что, собственно, произошло? Мы просто потанцевали. – Девушка хлопнула Эмили по плечу. – Боже, она что, прямо вся такая собственница?

– Нет. Не совсем.

Эмили смотрела на путало, стоявшее на газоне. На территории клуба таких декораций для Хэллоуина было три, однако на флагштоке неподалеку спокойненько сидела ворона и ничего не боялась.

– Я тебе мешаю? – прямо спросила Триста.

Ее розовые губы имели точно такой оттенок, как любимая пачка Эмили, которую она надевала в ту пору, когда занималась балетом. Голубое платье подчеркивало красоту груди, плоский живот и округлость ягодиц. Триста была как спелый сочный персик, и Эмили хотелось впиться в нее зубами.

– Да нет, что ты, – выдохнула она.

– Отлично. – Триста надела маску. – Тогда я сохраню твой секрет.

Едва они ступили в шатер, Эмили нашла Майя. Развязав маску кролика, она приникла к Эмили в страстном поцелуе. Целуясь с ней, Эмили открыла глаза и заметила, что Майя смотрит прямо на Тристу, будто бравируя близостью с Эмили.

– Когда ты от нее отделаешься? – шепнула ей на ухо Майя.

Эмили отвела взгляд, притворившись, что не услышала вопроса. Они пошли по залу. Триста то и дело хватала Эмили за руку, восклицая: «Как красиво! А подушек сколько!», «В Пенсильвании столько горячих парней!», «А девчонки в бриллиантах!» Она ходила с раскрытым ртом, как ребенок, впервые попавший в Диснейленд. Когда возле бара толпа школьников оттеснила их друг от друга, Майя сняла маску.

– Слушай, она как будто выросла в герметично запаянном террариуме. – Майя выпучила глаза. – Каждой мелочи удивляется!

Эмили глянула на Тристу. Та стояла, облокотившись о барную стойку. Возле нее терся Ноэль Кан, он поглаживал Тристу по руке, – видимо, задался целью ее соблазнить.

– Она просто взволнована, – пробормотала в ответ Эмили. – В Айове все довольно примитивно.

Склонив голову набок, Майя отступила на шаг.

– Вообще-то странно, что твоя подруга по переписке живет в том самом городке, из которого тебя на прошлой неделе выперли. Удивительное совпадение!

– Ничего удивительного, – буркнула Эмили, глядя на мерцающий зеркальный шар в центре шатра. – Она из того же городка, где живут мои двоюродные братья и сестра, и наша школа сотрудничала с ее по программе обмена. Мы начали переписываться пару лет назад.

Майя плотно сжала губы, напрягла подбородок.

– Она чертовски привлекательна. Ты подбирала себе друзей по фотографиям?

– Это же тебе не сайт знакомств.

Эмили пожала плечами, стараясь принять безразличный вид. Майя бросила на нее многозначительный взгляд.

– Если бы по фотографиям, твой выбор был бы вполне логичен. Ты любила Элисон ДиЛаурентис, а Триста очень на нее похожа.

Эмили застыла на месте, только водила глазами туда-сюда.

– Вовсе нет.

– Как скажешь.

– Слушай, Майя, а где ты берешь свою банановую жвачку? – спросила Эмили, тщательно подбирая слова.

Майя смешалась.

– Папа привез коробку из Лондона.

– А в Штатах ее можно купить? Ты видела, чтобы еще кто-нибудь ее жевал?

У Эмили гулко забилось сердце. Майя удивленно уставилась на нее.

– Что за дурацкие вопросы? При чем тут банановая жвачка? – Не дожидаясь ответа, Майя шагнула в сторону. – Слушай, я в туалет, ладно? Не уходи никуда без меня. Вернусь и поговорим.

Эмили смотрела вслед Майе, лавировавшей между карточными столами, и ей казалось, что в животе у нее пылают угли. Почти тотчас же из толпы выступила Триста с тремя пластиковыми стаканчиками в руках.

– Они с алкоголем, – возбужденным шепотом поведала она, показывая на Ноэля, который все еще стоял у барной стойки. – У того парня фляжка с чем-то спиртным, он мне немного налил. – Триста огляделась. – А где Майя?

– В туалет пошла.

Триста сняла маску, и на ее лицо упали блики от огней, освещающих танцпол. Может, она и впрямь чем-то напоминала Эли – розовые губки бантиком, большие голубые глаза, широкие скулы. Эмили взяла у нее стаканчик: сначала она выпьет, а об остальном подумает позже. Триста возбуждающе водила теплым пальцем по ее запястью. Эмили старалась сохранять невозмутимость, хотя чувствовала, будто сейчас растает.

– Каким цветом ты сейчас хотела бы быть? – шепотом спросила Триста.

Эмили отвела взгляд.

– А я – красным, – все так же шепотом призналась Триста. – Но… не бешеного оттенка. А таким, знаешь, густым, темным, восхитительно сексуальным красным. Чувственно-красным.