Возвращаться обратно в дом жрицы не было никаких сил. Мне проще было замерзнуть под закрытой дверью насмерть, чем вернуться в то тревожное место.

— Свееер…

Окно резко открылось, заставив меня вздрогнуть, и в темном проеме, ежась от ночного холода, показался Алис.

— ‎Ярка, совсем сдурела? Ты чего здесь ходишь, воешь?

— ‎Пустииите погреееться, — жалобно протянула я, шмыгнув носом.

Алис обернулся в комнату, кажется, один недовольный волчара отдавал ему указания.

Лис хохотнул, но быстро состроил сочувственную мину и признался:

— Не завидую я тебе, подруга, — потом хмыкнул весело и сказал, — ну что, пошли к двери. Открою.

Я энергично закивала головой, ничего не боясь и просто радуясь, что в этой деревне предпочитают дома строить большие, но одноэтажные. Ночуй князь на втором этаже, едва ли докричалась бы.

В сенях, с одеялом наперевес, меня уже ждал хмурый Свер.

— Скажи-ка мне, Огневица, с каких пор ты из хворой человеческой девки превратилась в нечисть? — спросил он, еще на пороге принявшись заматывать меня в одеяло.

— ‎Да вот как меня в доме жрицы поселили, так и превратилась, — проворчала я, послушно крутясь в его руках, стараясь облегчить Сверу заматывательный процесс.

— ‎Вот бы она нечистью и правда была, — тихо и весело протянул Алис, наблюдавший за всем со стороны, — а коли она девка простая, так изведешь ведь горемычную. Ласковый ты наш…

Свер на него только цыкнул, но крутить меня стал осторожнее.

— Не могу я у Йеры ночевать, — пожаловалась негромко, когда меня усадили на расстеленную постель в дальней комнате. Судя по всему, заняла я место лиса, который устроился прямо на полу, беззаботно привалившись головой к моему колену, — лучше уж на улице, или в конюшне, но только не у жрицы.

— ‎Тоже темный дух чуешь? — с жалостью погладили меня по голени.

— ‎Ага.

— ‎Тяжко тебе будет завтра ночью на празднике.

— ‎Это еще почему? — встрепенулась я, обеспокоенная словами Алиса.

— ‎Сегодня, так уж и быть, ляжешь здесь, а завтра подумаем, что с тобой делать, — постановил Свер, не дав лису совсем меня застращать. Зря, наверное. Если бы я знала, чего мне ждать, то, может, не беспокоилась бы так сильно, — занимай мою кровать.

— А ты?

— ‎На полу лягу.

Я просто умилилась его самоотверженности, но лично мне, как еще больному человеку, очень хотелось иметь большую и теплую грелку.

Когда я выдала эту мысль на всеобщее осмысление, Алис только гыгыкнул и скромненько сообщил, что он тоже тепленький, за что тут же получил по макушке и приуныл. Потому что Свер был больше, и теплее, и точно во сне не толкался.

* * *

Не знаю, что там себе подумал староста, когда в комнате, в которую вечером положили двух оборотней, появилось третье неучтенное тело, но поутру смотрели на меня все с уважением.

Еще бы, это ж значит, что я настоящая, всамделишная, стопроцентная Огневица, а не какая-то там мелкая нечисть, раз смогла в дом войти. Да не просто в дом, защищенный обережными символами, но для надёжности еще и на железный замок закрытый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Все почему-то делали особый акцент на то, что замок был именно железный, и смотрели на меня восхищенно-восхищенно. Напрягающе так.

Ну да, нечисть с железом не дружит, ну да, обереги меня и на порог пустить не должны были, ну да, я типа Огневица.

— Он тебя к себе привязал? — обеспокоенно спросила Йера, поймав меня после обеда во дворе. Пока я куталась в теплый тулуп, она разгуливала в тонком платье из черненого льна, подпоясанная плетеным пояском. Брошка у нее была серебряной, с двумя полосами. В то время как у большинства жителей здесь, как я успела заметить, они были латунными и насчитывали четыре, а то и пять полос.

У старосты, как и у дубра, встреченного нами в деревне Стравичей, был золотой круг с одной полосой. Я не спрашивала у Свера, что это значит. И так ясно, что таким образом у них иерархическая структура обозначается, и это было очень занимательно. Странно и непривычно, но интересно.

— Кто привязал? — не поняла я.

— ‎Князь, — и столько сочувствия было в ее взгляде, что мне даже не по себе стало, — не по доброй же воле ты к нему сквозь защиту и железо прошла.

— ‎Вообще-то, по доброй.

Попытка осторожно отнять свою руку, в которую она крепко вцепилась, успехом не увенчалась. Впору было звать на помощь.

— Но как же?

— Да вот, как-то так получилось. Сама пошла, сама ему служу и вам советую.

— ‎А как же Смаг?

— ‎А Смаг, — сказала, опасливо покосившись направо, туда, где по моим ощущениям, стояло капище их бога. Я вполне обоснованно боялась наказания за такую наглость, в то же время надеясь, что ничего мне не сделают. Волчица же со мной мирится как-то, может и Смаг как-нибудь перетерпит, — не запрещал.

— ‎Яра! — вожак наш, спаситель мохнатый, появился как нельзя кстати. Я уж думала, что никогда она мою руку не отпустит, но вот, раздался его сильный голос, Йера вздрогнула и разжала пальцы, возвращая мне свободу. — Иди сюда.

— ‎Князь, как вы видите, зовет, — радостно улыбнулась я и поскакала по промерзлой земле, кое-где укрытой утоптанным снегом, к Сверу.

— ‎Звал, Волчий князь? — весело осведомилась я. Вчера, впервые только услышав, как к нему здесь обращаются, я опасалась, что это признак неуважения. Но нет, Волчий князь – он Волчий князь и есть. Для дубров такое обращение – знак запредельного уважения.

— ‎Звал, — кивнул он, проигнорировав мою улыбку, — пойдем.

Хорошее настроение меня покинуло быстро. Собственно, не стало его аккурат в то мгновение, как я поняла куда меня ведут.

Я искренне считала, что на капище Смага мне делать нечего, и совсем не хотела к нему идти. Свер считал иначе и, если учесть кто из нас был большим и сильным князем, мое мнение в расчет не бралось.

— Ты должна все увидеть до начала праздника, чтобы потом не испугалась.