Старая солдатская пословица «Солдат спит, а службы идёт» была актуальна во все времена. К тому же ему не мешало привести мысли в порядок. Уставившись невидящим взглядом в вечернее небо, он вздохнул и принялся вспоминать.

Вспоминал годы, проведённые в училище. Обучение в спецшколе, куда допускали одного из тысячи. Друзей, живых и погибших, командиров, страны, где успел побывать. В общем, всё то, чем жил все свои двадцать восемь лет. Но вскоре его мысли свернули в уже привычное русло. К тому, каким образом он до такой жизни докатился.

* * *

Налунга и сама не знала, в какую сторону ей лучше направиться. Добравшись до побережья, она задумалась, что делать дальше. Больше всего ей хотелось вернуться обратно, в тот привычный и такой знакомый мир, но это было невозможно. Опальная королева отлично знала, что, едва появится во дворце, тут же будет схвачена и посажена в яму.

Окончить свою жизнь на алтаре, став жертвой Ваала, ей очень не хотелось. Взяв себя в руки, Налунга ещё раз огляделась и решила двигаться дальше, туда, куда отправились северяне. Она подумала, что, догнав их, сможет договориться о защите. Как ни крути, а это именно из-за них она вынуждена была бежать из собственного дворца.

Думать о том, что сама приказала заманить воинов в ловушку, Налунга не хотела. К тому же в глубине души, она была уверена, что лучше быть живой рабыней северян, чем мёртвой королевой, зарезанной на алтаре. О том, что догнать корабль белых варваров ей не удастся, она старалась даже не думать. Ведь сами они даже не сомневались в исходе такой гонки.

То и дело подгоняя кобылу, она останавливалась только затем, чтобы дать возможность своим телохранителям немного перекусить и оправиться. Между тем сидевшие рядом с ней служанки уже открыто флиртовали с воинами, строя им глазки и посылая многообещающие улыбки. Налунга и сама удивлялась силе и выносливости этих ребят, которые могли бежать рядом с двуколкой целый день без остановки, а потом ещё по очереди караулить их маленький бивак, предварительно разбив его. На пятые сутки этой гонки Налунга вдруг увидела, что даже эти неутомимые бойцы то и дело спотыкаются, а лица их заметно изменились.

Теперь вместо улыбок на них была только пыль и усталость. Глаза ввалились, а кожа из чёрной превратилась в серую. Сообразив, что рискует остаться без охраны, Налунга на очередной остановке внимательно оглядела воинов и, подумав, приказала им садиться в двуколку. Растерянно переглянувшись, воины дружно поклонились и молча уселись.

Тряхнув поводьями, Налунга направила лошадь по едва заметной тропе. Растерянные воины сидели молча, пытаясь переварить все нововведения. Ехать в одной повозке с королевой было величайшей честью, и никто из них до этого момента не мог себе даже представить такого.

Теперь, после стремительного бегства, многие вещи, к которым она так привыкла и считала чем-то естественными, ей приходилось пересматривать. Причём делать это ей приходилось прямо на ходу. Понимая, что больше не может придерживаться дворцового этикета, бывшая королева задвинула свою гордость подальше и попыталась принять окружающий мир таким, каков он есть.

Спустя ещё неделю путники увидели порт и золотые купола Гизы. Понимая, что самой ей в городе появляться опасно, Налунга приказала одному из воинов отправляться в порт и выяснить, там ли ещё корабль варваров. Остановившись в тени пальмовой рощицы, она приказала разбить лагерь и, устроившись на расстеленных покрывалах, принялась ждать.

Тёплый морской бриз и шелест пальмовых листьев навевали дрёму. Налунга и сама не заметила, как уснула, подложив под щёку ладошку. Пробуждение её оказалось очень неожиданным и неприятным. Из объятий сна её вырвали конский топот, грубые голоса и пронзительный боевой клич телохранителя.

Испуганно распахнув ещё сонные глаза, девушка вдруг поняла, что их лагерь подвергся нападению. Три десятка воинов окружили лагерь, взяв всех его обитателей в кольцо обнажённой, сверкающей стали. Смуглые, бородатые, поджарые, словно высушенные жарким солнцем, они держали сабли с привычной небрежностью опытных воинов.

Обеих служанок Налунги уже скрутили, а стоявшего на страже воина отвлекали, атакуя сразу с двух сторон. Орудуя своим копьём, телохранитель пытался удержать противников на расстоянии от своей госпожи, но силы были слишком не равны. Налунга заметила, что нападавшие не наносят воину смертельных ударов, хотя возможностей у них было больше чем достаточно.

Лёгкие сабли со свистом мелькали у его тела, заставляя закрываться и делать ошибки. Наконец один из нападавших, изловчившись, нанёс ему удар плашмя по запястью, заставив скривиться от боли и выпустить копьё. То же самое тут же повторил и второй воин. Третий удар пришёлся по голове телохранителя, отправив его в беспамятство.

Воина связали и, поставив на колени рядом со служанками, набросили на шею верёвку. Теперь настала очередь Налунги. Нападавшие шагнули было к её ложу, когда резкий окрик вдруг остановил их. Сквозь кольцо окружения проехал воин на высоком кауром жеребце и, склонившись с седла, внимательно всмотрелся в замершую девушку.

– Поверить в это не могу, – рассмеялся он, выпрямляясь. – Сама королева Налунга спит на голой земле у дороги, как обычная девчонка. Что же такое случилось в городе черепов?

– Меня обманули и предали, – растерянно пролепетала Налунга, пытаясь вспомнить, где видела этого человека.

Гибкий, поджарый, широкоплечий, с аккуратно подстриженной бородой и лихо закрученными усами. Узкий изогнутый нос, напоминавший клюв хищной птицы, и большие чёрные глаза, смотревшие на собеседника внимательно и чуть насмешливо. Придя в себя, Налунга вспомнила, что этот воин приходил в город черепов, сопровождая купца, приехавшего за рабами.

Этого барса пустыни звали Аль-Руффи. Он и его люди промышляли охраной караванов, торговлей, разведением верблюдов, а иногда грабили на дорогах. Быстро оглядевшись, Налунга не заметила работоргового каравана или паланкина купца, которого могли бы сопровождать эти пустынники.

– Вы едите одни? – спросила девушка, ища выход из положения.

– Мы привели в Гизу очередной караван и решили поохотиться на джейранов, когда наткнулись на вашу стоянку. Согласись, что проезжать мимо таких красавиц просто грешно, – улыбнулся Аль-Руффи, кивая на служанок. – Но ещё больший грех упустить какой бриллиант, как ты.

– Что ты собираешься делать со мной? – спросила Налунга, услышав, как дрогнул её собственный голос.

– То, что хотел сделать с того момента, как увидел, – хищно оскалился воин. – Там, в городе черепов, я знал, что никогда не смогу приблизиться к тебе, но теперь, когда ты в моей власти, я получу своё.

– Меня преследует очень сильный колдун. Тебе лучше держаться от нас подальше. Вам всем, – быстро произнесла девушка, облизывая пересохшие губы.

– Может, это и так. А может,