земля круглая, то почему я смотрю на море и вижу, что она плоская? – задал он очередной вопрос.

– Я же говорил, она очень большая. Настолько большая, что тебе так кажется. Можешь попробовать доплыть до края, если не веришь моим словам, но через много дней, если плыть в ту сторону, наткнёшься на континент. Его можно обойти и плыть дальше, но тогда ты придёшь к большому скоплению островов, а потом снова наткнёшься на Африку, только с другой стороны.

– Ты хорошо знаешь устройство земли, – задумчиво протянул Свейн, внимательно слушавший его пояснения.

– Этому нас всех в детстве учат, – усмехнулся Вадим.

– Вот теперь я точно уверен, что ты не из нашего времени, – неожиданно вздохнул Юрген. – В нашем времени таких знаний просто нет.

– Есть. Это знают египетские жрецы и китайские учёные монахи, – возразил Вадим. – Но они скрывают свое знание, потому что не могут правильно объяснить его.

– Вот за что всегда не любил всяких святош, – тут же ответил Юрген. – Нет, чтобы поделиться знаниями, научить других. Они всё прячут, всё скрывают.

– Знание – это сила, которая помогает держать в повиновении других. Тех, кто не может этого знать. Придёт время, и в Риме появится другая религия, которая заставит весь запад склониться перед её могуществом. Даже ваших потомков.

– Что?! – зарычал Свейн, хватаясь за кинжал.

– Это правда, друг. Придёт время, и так будет. И даже если ты меня убьёшь, от этого ничего не изменится. Я говорю то, что будет, и от меня здесь ничего не зависит, – пожал плечами Вадим.

– И кому все будут поклоняться? – мрачно спросил Свейн.

– Так называемому божьему сыну, умершему на кресте, – вздохнул Вадим, уже жалея, что завёл этот разговор.

– Молиться трупу на кресте? – с возмущением переспросил Юрген.

– Да. И эта религия будет существовать до моего времени.

– Это сколько же лет? – растерянно спросил Свейн.

– Не знаю. Я не знаю, какой сейчас год, потому и не могу сказать тебе точно. Кроме того, до определённого момента у каждого народа был свой календарь.

– Это ещё что такое? – спросил Юрген.

– Календарь – это способ определять и отсчитывать дни, недели, месяцы и годы.

– Как ты сказал? Недели и месяцы? – переспросил Свейн.

– Ты часто говоришь «седмица» и «луна». Это и есть недели и месяцы.

– До чего же всё запутанно, – покачал головой Юрген.

– Вот именно поэтому и ввели один для всех календарь. Чтобы всё стало проще и понятнее, – улыбнулся Вадим.

На этом краткий курс географии и природоведения был окончен. Но кормчий и дальше продолжал приставать к Вадиму, ставя его в тупик самыми неожиданными вопросами. Понимая, что должен отвечать правду и говорить как можно понятнее, бывший спецназовец принялся вспоминать всё, что когда-либо изучал.

К тому моменту, как их драккар вошёл в бухту Константинополя, обладавший отличной памятью кормчий наизусть знал названия всех месяцев года и даже начал с лёгкостью перемножать двузначные цифры. Мысленно посмеиваясь над самим собой, Вадим частенько называл себя варварским учителем.

Но едва их корабль вошёл в порт, как с разных концов бухты к нему ринулись сразу четыре корабля. Свейн приказал воинам быстро надеть доспехи, но оружие не брать. Облачившись в кольчуги и препоясавшись боевыми поясами, викинги переложили оружие на гребные банки, под руку, и, медленно двигая вёслами, продолжили грести.

Покосившись на Юргена, Вадим быстро спросил, кивая на подходящие корабли, полные одетых в одинаковую форму солдат:

– Это что ещё за индюки?

– Имперская таможня. Сейчас начнут в каждую дыру свои носы совать, – скривился кормчий, ловко перекладывая рулевое весло.

Свейн рявкнул команду, и драккар лёг в дрейф. Один из кораблей пристал к борту, и на палубу, тяжело отдуваясь, влез дородный, коренастый таможенник. Оглядевшись, он презрительно оттопырил нижнюю губу и, привычным взглядом выхватив капитана, не спеша направился на корму.

Стоя у руля, Свейн сложил могучие руки на груди и даже не пошевелился, когда подошедший к нему таможенник возмущённо засопел, увидев такое небрежение к своему статусу.

– Цель вашего приезда? – спросил он после долгого молчания.

– Сопровождаем купеческий корабль. Мы – охрана, – пояснил Свейн с таким видом, словно перед ним стоял не государственный служащий, а полный недоумок.

– И у вас нет никаких товаров? – подозрительно прищурился таможенник.

– Почему же? Есть, – усмехнулся Свейн. – В трюме несколько рабов на продажу.

– А это? – ткнул таможенник пальцем в сбившихся в кучу у мачты девушек.

– Это наши подруги, – усмехнулся капитан.

– С каких это пор северяне возят на своих кораблях подруг? – насторожился толстяк.

Прислушиваясь к их разговору, Вадим понял, что, несмотря на свой несуразный вид, этот толстяк – настоящий профессионал. Развернувшись, он решительно подошёл к девушкам и, не обращая внимания на их удивлённые взгляды, принялся внимательно рассматривать их. Вадим заметил, что взгляд толстяка не опускался ниже плеч девушек.

«Ищет следы от ошейников и клейма», – подумал Вадим, вспомнив, как его самого осматривали викинги.

Задумчиво кивнув, таможенник вернулся на корму и, вздохнув, задал очередной вопрос:

– Что за рабы? Откуда? Здоровы?

– Рабы клеймёные, мои должники, все здоровы. Это ромеи, – усмехнулся Свейн, увидев, как полыхнули радостью глаза таможенника.

– Куда собираешься их продать? – с явным интересом спросил толстяк.

– Ещё не решил. Им всем вырезали языки, так что их можно использовать и на работах по дому, и в термах.

– Лучше бы ты их кастрировал. Тогда их с удовольствием купили бы для сералей.

– Ну, это никогда сделать не поздно, – рассмеялся капитан.

– Проклятье! Ромеи! Выгодный товар, – заметил таможенник, потирая руки.

– Чем они тебе так не угодили? – не удержался Свейн.

– Есть причины, – моментально скривившись, ответил толстяк.

– Ладно. Дело твоё, – пожал плечами Свейн. – Так мы можем пристать?

– Сейчас парни осмотрят корабль, и пристанете, – кивнул таможенник и отправился на свой корабль.

По его команде четверо солдат перебрались на палубу драккара и принялись внимательно осматривать его, заглядывая даже под гребные банки. Вадим с интересом наблюдал за их действиями, оценивая их с профессиональной точки зрения. Тем временем купеческую барку уже трясли так, что из трюма летели рулоны ткани и слышались горестные вопли купца.

Дождавшись, когда команда таможенников покинет драккар, Свейн подал команду, и воины навалились на вёсла. Подведя корабль к пирсу, северяне ловко пришвартовались и, переглянувшись, дружно уставились на капитана.

Бросив задумчивый взгляд на горизонт, Свейн покрутил ус и объявил:

– До утра отдыхаем, а завтра, после уплаты всех пошлин, отправимся в город.

Воины молча приняли его решение, отлично понимая, что находятся не в родном фьорде, а в чужом городе. Сняв кольчугу, Вадим расстелил на банке волчью шкуру и, завернувшись в плащ, устроился спать.