Какое-то время оба молчали. Словно играли в гляделки. Эрик победил, и Райан несомненно был огорчен этим, но битва характеров еще продолжалась. Кто заговорит первым, рискует показаться слабаком. На лице Эрика отражалась борьба с самим собой. Ему хотелось сказать что-нибудь, хотелось заставить Райана признать свое поражение, но он пытался сдержаться.

А затем, к моему удивлению, Райан протянул ему руку:

– Молодец, – сказал он.

Эрик склонил голову набок и постоял так немного, явно не зная, что делать. Он оглянулся на Астрид, которая, как ни странно, улыбалась. Почему всем так важно заручиться ее поддержкой? А потом произошло то, чему и следовало произойти – Эрик пожал Райану руку и ответил:

– Ты тоже.

Я почувствовал облегчение – это было несомненным знаком: война закончилась, мне не придется больше волноваться о готовой свершиться мести. Однако чувство облегчения я испытывал не слишком долго, поскольку Райан пересек финишную черту и направился ко мне.

Я оказался прав: на нем была майка Хейдена. Удивительно, но она оказалась ему впору; я подзабыл, что у него и Хейдена одинаковое телосложение, только Райан обратил свою полноту в мускулистость. Они даже были похожи внешне, хотя черты лица Райана резче и более красивы, чем у Хейдена.

– Мы можем поговорить? – спросил он совсем как не так давно подошедшая ко мне Джесс – немного нервно, но твердо.

Я пожал плечами. С какой стати мне облегчать ему жизнь, и неважно, что он хочет мне сказать.

– Мы подождем, пока ты освободишься, – пообещала Рейчел.

Мы отошли на несколько футов; начался следующий заезд, и на нас никто внимания не обращал.

– Я очень много думал о том, что ты сказал на похоронах, – начал Райан.

Неужели? Джейсон практически вывихнул мне плечо, когда сшиб меня с ног.

– Ты как-то странно дал знать об этом, – ответил я.

– Мои друзья всегда защищают меня, – сказал он. – Они знают, что я много пережил.

– Еще бы. – Я почувствовал, что во мне снова поднимается гнев. – Твоя жизнь и без того была близка к идеалу, а теперь и братишка-гик не будет путаться под ногами.

Он посмотрел на меня так, словно я отвесил ему пощечину, и меня одолели сомнения, а не зашел ли я слишком далеко.

– Послушай, ты лучший друг Хейдена и потому смотришь на вещи, как он. Но тебе никогда не приходило в голову, что ты видишь лишь одну сторону медали?

– Ты превратил его жизнь в ад. Лишил шанса подружиться с девушкой, а теперь он мертв. И где другая сторона?

– Ты не знаешь, каково приходилось мне, – сказал он. – Одно из моих первых воспоминаний – отец тычет ножом в мой мяч для сокера, чтобы я покидал с ним футбольный мяч. Ты думаешь, с моими габаритами я прямо-таки мечтал играть в футбол? На поле меня просто уничтожали. Я мог стать отличным вратарем, но папаша заявил, что сокер для нытиков, а ему такой сын ни к чему. Хейден же просто прятался в своей комнате, целыми днями играя в видеоигры. На него не вываливалось дерьмо наших родителей.

Он издевается?

– Ты что, не слышал, как они с ним разговаривали?

– Верно, разговаривали, – усмехнулся он. – Но в конце концов оставляли в покое. И у Хейдена было нарушение способности к обучению. Они вопили на него из-за оценок, но судили по другим меркам. Я же должен был получать только высшие баллы, иначе никаких поблажек, никакой одежды для школы, никакого нового снаряжения для занятий спортом. Я вкалывал как проклятый. – Райан помолчал, думая, я уверен в этом, а с какой стати он выворачивается передо мной наизнанку. Меня тоже интересовал этот вопрос. – Все было так несправедливо, – наконец сказал он, и его голос стал тише и мягче. – Я понимал, что это не его вина. Но боже, я так обижался на него за это. И постепенно становился плохим человеком. И стал им.

Я не собирался спорить с ним.

– И потому вы сделали так, что Джесс убежала с вечеринки?

– Не так все просто. Я зашел к нему, чтобы воспользоваться компьютером, потому что мой сломался – сам знаешь, у меня стоит старый, дерьмовенький, ведь у меня четверки по математике. Родители не собирались менять его, пока я их не исправлю. И увидел, что он разговаривает с девушкой онлайн. Он собирался встретиться с ней, в то время как я потерял ту единственную, которая была мне нужна, и меня это взбесило.

– Астрид?

Он кивнул.

– Знаю, ты встречаешься с ней, и она, вероятно, поведала тебе, какой я засранец, раз бросил ее, но ты представить не можешь, что было, когда умер ее отец. Теперь я понимаю, так оно лучше, но ведь она превратилась в совершенно другого человека. И я порвал с ней, но в действительности это она разбила мое сердце.

Было ужасно странно слышать его слова; и для него, уверен, все это тоже было не слишком понятно. На его лице было написано удивление, словно он сам не верил в произошедшее.

– Я просто не мог вынести мысли о том, что Хейден буден успешен там, где я потерпел полное поражение. И потому пошел на вечеринку и сказал ему, что Афины не существует в действительности. Сказал, это была шутка, мы придумали ее с Астрид, а та никогда не была его подлинным другом. Он не хотел верить, но пришлось, когда он получил сообщение от Джесс. – Он посмотрел на свою майку. – Я увидел, как мама упаковывает коробку с вещами Хейдена, чтобы отдать тебе. Ей даже не пришло в голову оставить хоть что-то на память о нем мне. А The Smith – единственная группа из его любимых, к которой я отношусь терпимо. Вот я и оставил майку себе.

Я вспомнил другие песни из плейлиста, которые никогда не понимал полностью, скажем, ту, что о братьях и сестрах. Слова были печальны, но звучала песня довольно радостно. Я задумался о том, что же Хейден хотел поведать мне о Райане. Знал ли он, почему брат так с ним обращался, что причина этого была весьма драматичной? Может, на каком-то уровне и знал. Но что мне сказать Райану в ответ на его признания? Долгие годы я думал о нем исключительно плохо и не интересовался тем, а каково живется ему. Его жизнь казалась совершенно беспечной, особенно по сравнению с жизнью Хейдена; и сейчас мне было неловко, поскольку я отказывал ему в элементарном проявлении человечности.

– Я знаю, ты винишь меня, – заключил он. – И это справедливо. Я тоже себя виню. И если это ты поквитался с Джейсоном и Тревором, то, думаю, я вполне могу понять тебя.

– Я не… – открыл было рот я, но он поднял руку.

– Это неважно. Мы все делаем много плохих вещей, и вполне логично, что плохие вещи происходят и с нами. Но потерять Хейдена… Мне приходится жить с тем, что я никогда не смогу исправить это. Да, мои друзья причиняют боль людям, но они вылечиваются, как вылечатся Джейсон с Тревором. У Хейдена же вылечиться не получится, значит, и у меня тоже.

В жизни не мог представить, что когда-нибудь дойду до того, что буду сочувствовать Райану, но вот дошел.