— Бляхи у них есть, сам видел, — кивнул Дарин.

— Ну и я гильдейский.

— Тогда пошли, — сказал гном, не откладывая дела в долгий ящик, и поднялся из-за стола.

Орри тоже встал, и мы втроём направились через весь зал к компании за дальним столом. Когда подошли ближе, я рассмотрел обоих охотников повнимательней, заодно заглянув и в глаза. Да, вполне серьёзные люди, сто раз подумаешь, прежде чем таким дорогу перебегать. И то, что Аррава женщина, здесь мало что меняет. В этих краях и женщины воевать обучены — всякая ночная тварь не разбирает, пробравшись в город, на кого ей кидаться. Ну и умение драться стало здесь прерогативой не только мальчишек. Бытие определяет сознание.

Предлог для знакомства был у меня теперь железный. Если эти самые Аррава с Кудином гильдейские, то есть получили от Совета серебряные бляхи с такими же пробитыми мечами головами виверны, то сам кодекс поведения обязывает меня подойти к ним познакомиться, а буде они окажутся в затруднении — предложить помощь.

— Кудин, разговор есть, — окликнул здоровяка-нордлинга Дарин. — Присядем?

Никто не ответил, но подручные охотника, нордлинги в кожаных безрукавках, молча раздвинулись на лавке, давая нам место. Интереса, волнения или раздражения никто не выказал, лица у всех оставались равнодушными.

— Охотника к нам занесло, просил познакомить, — не стал разводить на бобах, а сразу перешёл к делу Дарин, указав на меня.

Я за цепочку вытащил из-под свитера свою бляху. Показал всем, затем представился. Кудин лишь кивнул, Аррава слегка поморщилась, но ничего не сказала.

— В общем, я познакомиться да пару вопросов задать.

— Про вампиров, что ли? — заговорила охотница.

Голос у неё был очень низкий, грудной, акцент чуть шепелявый, вместо «ш» говорила что-то похожее на «ф». Теперь понятно, откуда она — из Хараза, да ещё с примесью эльфийской крови, на четверть примерно. Отсюда и внешность такая необычная.

— Про них. Сказали, что завелось в городе гнездо, причём такое, что свора некромантов найти не может. А так не бывает.

— Верно, не бывает, — сказала Аррава, крутя в пальцах бокал из-под вина. — Но теперь бывает, получается. Но только вот что я тебе скажу: если рассчитываешь в долю войти — не возьмём.

— Не рассчитываю, дел своих хватает, — примирительно сказал я. — А вот узнать, как такое случается, полезно — мало ли когда понадобится? Мне вампиров часто заказывают.

— Демоны его ведают, как такое случается, — заговорил Кудин.

Голос у него был хриплый, на собачий лай смахивающий — нордлинги вообще очень отрывисто говорят, недаром их за глаза «полярными собаками» кличут. В глаза так называют редко: нордлинги драться горазды и не откажутся выбить лишний зуб для своего ожерелья у мёртвого врага. Они вообще бойцы хоть куда — северные края богаты всякой злобной тварью, люди там с рождения воинами растут.

— А что вообще известно?

— Гнездо есть — это известно, — начал загибать пальцы Кудин. — Человек двадцать они уже в городе точно убили. А может, и больше — тут не проследишь, приезжих-то прорва. Чаще всего нападают недалеко от пристаней. Как минимум двоих местных обратили.

— Сколько их всего?

— С местными, как мне кажется, их голов шесть стало. И баба во главе.

— Откуда знаешь? — заинтересовался я.

— Видели. Высокая, темноволосая, с ней двое мужчин были. Они девку гулящую с улицы забрали, а её подружка в тот момент в гостинице с клиентом была, тот как раз расплатился уже, и из окошка увидела.

— А эти, из ордена Границы, вообще ничего не сказали?

При упоминании колдунов Кудин поморщился, а ответила Аррава:

— Ни демона плешивого они не нашли, хоть весь город облазили. Даже церберов с собой притащили — всё без толку.

— Церберов? — вопросительно поднял брови молчавший доселе Орри.

— Псы демонические, чешуйчатые и огнедышащие. Полуразумная демоническая сущность, — тоном сельского учителя объяснил я ему. — Иммунны к магии, чешую не всякий меч пробьёт, очень сильные и опасные твари. И самое главное — для охоты на вампиров идеальные: в куски разорвут и изжарят. Странно, что они не почуяли.

— Ишь ты! — удивился таким сведениям Орри. — А я и не слышал.

— Они редко встречаются. Это орден Границы умеет их вызывать и приручать. Кроме них, пожалуй, и никто больше, как мне кажется.

— Созерцающие умеют, — сказала Аррава. — У них Силы море разливанное. По слухам, каждый день по человеку в жертву приносят.

— И как такое терпят? — удивился мой спутник.

— Здесь всё терпят, — ответил за подругу Кудин. — Потом, они же не с улиц хватают, а рабов на рынке покупают, платят полную цену, так что это их личное дело.

— Говорите, нападения всё больше у пристаней? — перевёл я разговор с темы, вызывающей у меня агрессию.

— У пристаней, — подтвердила охотница. — Друэгарская банда даже патрули на машинах на улицы вокруг порта пустила, это им всю коммерцию портит.

— Странно, а нам ни слова не сказали, — хмыкнул я.

— Ну, если сказать, так вы ещё обратно повернёте, — усмехнулась она. — Охрану просто усилили.

— Помогло?

— Нет.

В общем, просидели мы с охотниками примерно с полчаса. Разговор сложился. Договорились, что я попытаюсь выяснить, что может помешать некроманту учуять вампира, — это я решил Ваське телеграммку отстучать, — а заодно я упомянул, что со мной сильная колдунья на случай чего. Со своей же стороны они обещали с нами завтра опять увидеться и обсудить всё заново, что мне и требуется: отношения завязались помаленьку.

Когда настала пора уходить, я обратился к Дарину:

— Другой выход есть отсюда?

— Через кухню, — ответил тот. — А зачем тебе?

— Братьев Рахсен знаешь? — спросил я.

— За вами, думаешь? — сразу понял он.

— Думаю. Имею основания, — кивнул я.

— Алина выведет, — показал он на свою подружку и подозвал её взмахом короткой руки.

— Где они могут быть, как думаешь? — спросил Орри.

Алина не подвела, выпустила нас через заднюю дверь, причём ни один из двоих поваров, возившихся на кухне, не удивился нашему появлению. Теперь мы сидели за немилосердно воняющими помойными баками, схоронившись в их тени, готовые открыть пальбу по всему, что покажется опасным или подозрительным.

— Если они не дураки, а на дураков они непохожи, то двое засядут у главного выхода, а двое — здесь, за калиткой. И ухлопают нас, как только мы покажемся, — прошептал я в ответ.