— Вампиры? Проходят через портал?

— Последнюю рубашку закладывать не стану, но очень на это похоже.

А как всё это ещё объяснить? Невозможно такое, чтобы никакая магия нежить обнаружить не могла. А вот если подставить в головоломку портал, то все кусочки мозаики оказываются на своих местах. Как их обнаружишь, когда они во время поиска за тридевять земель?

— Точно, — уверенно кивнула она и даже звонко хлопнула себя по голой коленке. — Нет другого способа спрятаться от этих, из ордена Границы. А от церберов и подавно. Никакой амулет не сможет так экранировать, а вот если так, то всё очень просто.

— И заодно вопрос с охраной портала с той стороны решается — ты прямо в вампирское гнездо выходишь, — заключил я. — Как ни вооружайся, а всё неожиданность будет: кто ещё с кольями наперевес в порталы заходит? И Арлан тогда сказал, что там на конюшне кони вампиров не боятся. А как их ещё приучишь, если не постоянным соседством?

Она пару секунд помолчала, затем спросила:

— И что мы в таком случае делать будем?

— Действовать. Решительно.

— Это как?

— А вот так, — сказал я и повалил её навзничь.

Утром гномы, наняв конный экипаж, направились к барже, чтобы забрать с неё пулемёт и оттащить его на обмен. Я решил в процесс не вмешиваться, потому что с соплеменником они сами лучше договорятся обо всём. Что касается оружия, да и вообще всякой техники, гном ни об единой гаечке не забудет. А мы же втроём решили провести разведку возле речного порта, с резонной целью бросить взгляд на подворье Созерцающих, на владения ас-Мирена, да заодно и на гостиничку «Хромой разбойник».

С утра, к нашему удивлению, в Гуляйполе на улицах тоже было многолюдно, только вместо праздношатающихся отдыхающих улицы заполнили купцы, приказчики, какие-то мастеровые, по направлению к базарной площади, образовавшей центр города, катили телеги и редкие грузовики — в общем, похоже было даже на самый обычный город. Окна борделей и игорных домов были закрыты ставнями, огни не горели, вышибалы не топтались на крыльце. И даже бандиты с улиц исчезли — они, видать по всему, тоже народ ночной. Не то чтобы совсем исчезли, но было их мало, и на глаза они не лезли.

Пошли мы опять пешком, втроём. Маша вышагивала в середине, со своим авторитетным медальоном на груди. Лари, к моему удивлению вдруг нацепившая знак тифлинговского сообщества телохранителей — два платиновых скрещённых меча на стальной цепочке, — шла чуть справа и сзади, честно выполняя обязанности охранницы, держа в руке, затянутой в перчатку, перекрученный латиг. Ну и я плёлся левее, потерявшись в тени двух столь важных особ. А то, что они важные, сомнения ни у кого не вызвало. Приказчики в лавках, куда мы по пути заглядывали, спину гнули и шапку ломали, а те из них, что из аборигенов, обращались к нашей исключительно «владеющая»: сие подразумевало, что владеет она Силой. Ну а что, не правда, что ли?

Так степенно, заходя в каждую лавку по пути, мы дошли до порта. Но вышли к нему не с той стороны, где высадил нас вчера из лодки «капитан рейда», а с противоположной — со стороны набережной, где прогуливалась по вечерам тутошняя публика. Тут и сейчас было многолюдно, на набережную были открыты окна трактиров, откуда доносились голоса и звон посуды: публика завтракала. Устраивать же открытые веранды на манер того, как поступают в городах пришлых, здесь не привыкли.

В порту тоже было шумновато, туда подъезжали трудяги-«полевички», с которых на пришвартованные вдоль набережной хаусботы сгружались припасы, а за разгрузкой бдительно следили дружинники владельцев этих плавучих домов — у каждой сходни по одному, а то и по двое топталось. Я ещё подумал, как умно устроили пирс для хаусботов — они словно вторую сторону домов у этой набережной образуют.

Я огляделся. Высокая островерхая крыша, крытая медным листом, в глаза бросалась сразу. На коньках её торчали два флюгера в виде горгулий. Сам особняк разглядеть было трудно, его вместе с двором окружал высоченный забор, но всё равно было видно сразу — домина огромный. И наверняка не один за этим забором, судя по всему.

Мы не торопясь, словно прогуливаясь, пошли вдоль забора, искоса поглядывая на его верх — исключительно на всякий случай. Да, такой и Лари не преодолеет, наверное. Мало того что подняли его метра на три, так там поверху и колючка, и лезвия, и магическими сторожками тянет так, что под зубами зудит. Серьёзная защита, даже не суйся.

Ворота были приоткрыты, но перегорожены натянутой цепью, и прямо в них стояли трое в чёрном и коже, с СКС-М на плече. У одного из них на поводке была огромная, с телёнка размером, мохнатая собака, развалившаяся сейчас на тротуарных досках и тяжело дышавшая, вывалив розовый язык. Становилось жарко.

Охрана проводила нас заинтересованными взглядами, но привлекло их не наше подозрительное поведение, а исключительно стати женщин. Ну, это простительно, я и сам на них, стати эти, всё время поглядываю — очень уж впечатляют.

Забор ас-миренового подворья вытянулся метров на двести, не меньше. Но самым главным из того, что нам открылось, было вовсе не это. Сразу за забором потянулся ещё один, не хуже, сколоченный из могучих, укреплённых волшебством досок, перемежаемых через каждые десять шагов мощными столбами. И на каждом столбе была привинчена литая бронзовая табличка с изображением обнажённой четырёхрукой, сидящей скрестив ноги женщины со злым лицом и высунутым длинным языком-жалом. В двух нижних руках она держала за волосы отрубленные человеческие головы, в верхних же у неё были кривой меч и чаша. Кали, владычица Смерти и Ужаса[63].

Это что получается? Ac-Мирен, сбежавший из Вираца за подозрение в связи с орденом Созерцающих, здесь с ними через стеночку перестукивается? Небось и в гости ходят, на блины и наливочки? Эх, и почему тогда «Камера знаний» его вину не смогла доказать?

За забором возвышалось каменное, что редкость для этих мест, здание храма. Не слишком большого, но поражающего массивностью стен. Откуда-то со двора доносилось позвякивание бубенцов, словно некто лениво встряхивал бубен. Ворота храмового подворья тоже выглядели серьёзно, такие и грузовиком с ходу не вышибешь. Толстенные дубовые плахи, соединённые мощными железными полосами. На каждой створке грубо откованная железная эмблема — круг с тремя направленными вниз шипами: «Кровоточащее солнце Кали».

— Силу чувствуешь? — спросила Маша.

— Чувствую.

Действительно, даже через фон магических сторожей со стены мощно, хоть и едва заметно при этом, тянуло Силой, причём такой пугающей мощи, что, хоть мы и шли по противоположной стороне улицы, хотелось сбежать вовсе. Сила была приглушённой, словно замкнутой на себя. Так, на грани слуха, скорее желудком, ты даже не слышишь, а ощущаешь дыхание спящего дракона. И понимаешь, что разбуди его — и от громового рёва содрогнутся земля и небо. Так было и здесь.