– У меня сейчас новый номер, – предупреждает она. – Давайте, я вам дозвон сделаю, и вы сохраните его.

– Ладно.

Секунд через десять номер Донсковой определяется.

– Хорошо, Ира. Я сброшу вам информацию не раньше, чем завтра после обеда, потому что только в час будет заседание кафедры.

– Ладно, договорились. Я на вас надеюсь – мне ведь, сами знаете, нужна пятерка – у меня все пятерки в зачетке.

– Я понимаю. Значит, до завтра. Всего хорошего.

– До завтра! До свидания.

…Проходит минута. Я стою ошеломленный, не зная, куда податься. В ногах чувствуется такая слабость, что очень хочется куда-то присесть. Единственная скамейка находится метрах в пяти от меня, однако сейчас мне кажется, что и это – далеко. Я всё же поворачиваюсь в искомом направлении, но тут же сзади раздается еще один знакомый голос:

– Игорь Владиславович! Можно вас на минуту!

Конечно: это обаятельная девчушка из группы Донсковой; светлая шатенка, как и сама Ирина. Я не вел у них практику и до сих пор не знаю, как ее зовут, но она всегда мило улыбалась мне при встречах, а в прошлом году на лекциях сидела в первых рядах. Хорошистка или отличница из числа тех, кто мне искренне симпатизирует. Она быстро подбегает, но не в одиночку – видно, как вслед за ней устремляются еще три юных леди. Ближайшую из них я хорошо помню, ибо внешность у нее примечательная – черты лица, напоминающие о барышнях эпохи института благородных девиц в Смольном. Канун октябрьской революции – дочка какого-нибудь дворянина или почтенного чиновника на фотографиях той поры, в изобилии представленных в музеях. Да и рост очень приличный, выше моего собственного.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович! – выкрикивают они мне почти хором. – Мы не знаем, что нам сейчас делать.

– Вам нужны только хорошие оценки, верно? – сразу перехожу к сути я.

– Да! – начинает говорить одна за всех та милашка, которая позвала меня первой. – Но мы же не ходили, мы ничего не знаем, а нам сказали, что не вы у нас принимать будете, а заведующий кафедрой и еще кто-то. Мы вообще не готовы, и поэтому хотели бы поговорить. Может, как-нибудь получится?

– Может, и получится, девочки, но сейчас ничего определенного я вам сказать не могу. Завтра будет заседание – там и расставим точки над «и». Тогда я смогу дать вам ответ.

– Пожалуйста, Игорь Владиславович, нам очень нужно, – вновь в унисон тараторят они.

– Так, давайте выделим из вас как бы старшего ответственного. Пускай это будете вы, – говорю я своей «старой знакомой», взявшей инициативу переговоров на себя. – Как вас зовут?

– Неля Минниахметова!

– Мне нужен ваш номер телефона, Неля. Сделайте мне дозвон, пожалуйста.

– Сейчас…. – она торопливо вытаскивает из сумки «Нокиа-Е65». – Диктуйте.

– Восемь-девятьсот восемнадцать-шестьсот одиннадцать-пятнадцать-восемьдесят восемь.

– Пятнадцать-восемьдесят восемь – эхом повторят она за мной и жмет на клавишу вызова. Секунды через три-четыре мой мобильник произносит «Хэлло, Мото!»

– Хорошо, Неля. Теперь вы, девочки, – говорю я остальным. – Называйте свои фамилии и оценки, на которые претендуете. Сейчас только достану кое-что…

– Я рывком вытаскиваю из сумки рабочий журнал, прислоняюсь к подоконнику и снимаю прикрепленную к журналу ручку.

– Салимуллина. Пять, – диктует мне первая.

«…Не страшная, но ничего особенного. Совсем даже ничего. Не тот случай…»

– …Так! Отметил!

– Ягзарова! Мы все на «пять», – говорит вторая.

«Оценка внешних данных – аналогичная. Не то…».

– Назипова, – проговаривает третья – та самая рослая и эффектная барышня «из дворян или разночинцев».

«Вот это уже подходящая кандидатура, но лицо слишком серьезное. Не согласится скорее всего».

– Хорошо, девочки. Завтра во второй половине дня я напишу ответ Неле, а она передаст его вам, окей?

– Да, ладно – спасибо, Игорь Владиславович, – говорит мне каждая из них.

– Пока не за что. Пока не за что.

– До свидания! – выпаливают они вновь почти одновременно. Неля Минниахметова при этом улыбается и, что приятно, улыбается как-то особенно тепло, по-домашнему. Она со своим довольно хрупким телом, округлым личиком и прической карэ кажется похожей на какого-то симпатичного птенчика. Уже довольно взрослого птенца, который не вчера вылупился, но еще не утратил веру в окружающих его птиц, чтобы озлобиться и стать циничным двуногим с крыльями, которые используются им не из любви к полету, а исключительно ради жучка на дереве.

Через пять минут я выхожу из здания, впервые не очень представляя, что мне делать дальше. Дождаться того, что завтра Бочков скажет на заседании и, главное, что он скажет после него – это само собой. Но если он брякнет – «Тебя увольняют!», что тогда?

«Надо съездить во ВКИБ и ВКИМ, – думаю я. – Всё-таки столпы нашего частного образования. Может, подработка в каком-нибудь районе отыщется на день-два. Платят, конечно, немного, но в остальных местах – и того меньше. Заодно узнать, как у них там со штатами. А завтра пройтись по кафедрам своего родного нефте-хима и прочих уважаемых государственных структур. Узнать хотя бы, когда заведующие страждущих ходоков принимают. Пора брать дополнительные пол-ставки».

Как и следовало ожидать, подработки ни в Институте бизнеса, ни в Институте экономики и менеджмента не нашлось. Но гораздо больше меня огорчило то, что в государственных конторах (то есть тех, где только и можно вступать со студентами в неформальные деловые отношения) всё уже давным-давно было забито, и даже о четвертинке стандартной нагрузки там лучше было не спрашивать – больная мозоль: «Демографический кризис, сокращение преподавательских штатов – вы же понимаете, Игорь Владиславович!» Одним словом, унылые лица и отсутствие веры в будущее. В тринадцать ноль-ноль я с тяжелым сердцем поднимаюсь на второй этаж когда-то любимого мной Д-корпуса и иду в аудиторию «208»: заседание кафедры на этот раз проводится там. Дверь плотно прикрыта – значит, тусовка уже началась. Я дергаю за ручку – так и есть: полный аншлаг. Преподавательский стол, за которым сейчас сидит Бочков, расположен напротив двери. Бросив на меня колючий взгляд, мой шеф что-то продолжает говорить. Рядом с ним стоит какая-то незнакомая мне дама из серии «далеко за сорок». Я пробираюсь к свободному стулу на предпоследнем ряду и слышу, как Бочков делает объявление:

– Так, коллеги! Я думаю, Амина Минзакировна и ее научный руководитель Георгий Николаевич Мищенко учтут наши замечания по диссертации – работа пока сырая, и через месяц либо уже в сентябре мы ее заслушаем повторно. Сейчас мы предоставим слово для отчёта одному из наших аспирантов. Пожалуйста, коротенько только.