– Вам было сказано оставаться внизу, – с отвращением произнес он.

– Там был пожар…

– Дэви послали, чтобы отвести вас в глубь коридора, а не на палубу.

– Мне не нравится гореть в огне…

– А как вам понравится, мадам, когда парнишка получит дюжину плетей за неповиновение приказу?

– Вы не сделаете этого! – выдохнула она. Холодный гнев загорелся в ее глазах. Она вся сжалась, ощущая на себе кровь мертвого пирата и мечтая лишь об одном: содрать с себя испачканную одежду и смыть с тела этот ужас. Она вздернула подбородок, боясь теперь за Дэви, который всегда был готов встать на ее защиту, какое бы наказание ему ни грозило.

– Если вам непременно нужны удары плетей, лорд Камерон, не трогайте ни в чем не повинного мальчика. Это моя вина. Обратите вашу плеть против меня, – язвительно изрекла она.

– Как вам угодно.

– Что?

– Как вам угодно. Вы или Дэви – кто-нибудь должен понести наказание.

Тело убитого пирата поволокли прочь. Оба смотрели, как его выкинули за борт.

– Вы не сделаете этого! – снова возмутилась Скай. – Не посмеете привязать меня к мачте и пустить в ход плеть!

– С величайшим удовольствием сделаю, миледи, – улыбнулся Рок.

– Сэр! – отвлек его подошедший моряк. – Пожар потушен, ущерба никакого, кроме как в трюме. На нижней палубе все в порядке.

– Отлично, – сказал лорд Камерон.

– Мистер Блэр готов отцепить абордажные крючья.

– Прекрасно. Прикажите отваливать. Я немедленно встану за штурвал.

Он повернулся к Скай, которая уже собиралась проскользнуть за его спиной. Однако он задержал ее, поднеся клинок ей к горлу. Она остановилась, вздернув подбородок, кипя от негодования и ярости. Она все еще держала в руке его шпагу, но не подняла ее, рассчитывая оставить у себя.

– Это дело подождет, – тихо сказал он, опустил клинок, и она опять вздрогнула, так как его пальцы коснулись ее щеки, где запеклась пиратская кровь. – Я прослежу, чтобы вам принесли воду для ванны.

– Вы не должны беспокоиться…

– Должен, – ответил он просто. – Вам нужен провожатый, мадам? Или вы сами справитесь? Боюсь, что у меня сейчас нет свободных людей, так что я предпочел бы…

Она бросилась прочь. Господи, только бы добраться до своей каюты!

Запах дыма совсем выветрился, и воздух уже не был серым от копоти. Звучали команды, слышался тяжелый топот людей, разбегавшихся по местам. У подножия трапа Скай задержалась. Одна из мачт была сломана, и теперь матросы рубили ее обломки. Другие торопливо поднимали парус, чтобы поймать попутный ветер.

Она пошла к своей каюте, захлопнула за собой дверь. Ее опять стал бить озноб. Камерон! Он был таким холодным, невозмутимым, выдержанным! Он притворялся и играл, а она была уверена, что он и в самом деле рад отослать ее со Стиксом. Он спас ее быстро, с дьявольской ловкостью.

Скай опустилась на койку, но ей было противно оставаться в испачканной одежде. Она судорожно вскочила, стягивая с себя платье, и в спешке порвала его. Она стояла в одной рубашке, дрожа от возбуждения, когда раздался стук в дверь.

Быстро стянув покрывало с постели, Скай завернулась в него и распахнула дверь. Перед ней стоял седеющий матрос, который принес медную лохань с водой.

– Можно, леди Камерон?

– Не называйте меня так! – потребовала она.

Он пожал плечами и протиснулся через дверь, устанавливая медный сосуд. В лохани плавала губка, над водой поднимался пар. Для ванны лохань была маловата, но Скай могла встать в нее.

– Вот и ладно, леди Кам… – Матрос запнулся.

– Спасибо.

Скай сняла рубашку, выловила из воды губку и мыло. Она принялась изо всех сил тереть кожу, все равно ощущая на себе кровь. Снова и снова пускала она в ход губку, пока вода не остыла настолько, что девушку пробрала дрожь.

В дверь снова постучали. Скай поспешно вытерлась, накинула рубашку, поверх нее покрывало и кинулась открывать дверь. Пожилой матрос вернулся с тонким рифленым бокалом, зажатым между толстых, как сосиски, пальцев, и бутылкой.

– Карибский ром, миледи. Его светлость полагает, что вам как раз потребуется глоток.

– Его светлость прав, – пробормотала Скай, и раздражение опять разгорелось в ней.

– Еще он говорит, что скоро увидит вас.

– Неужели? – удрученно проронила она. Зачем здесь этот человек? Зачем он прислуживает ей?

– Где… где Дэви? – спросила она.

Матрос грустно покачал головой:

– Готовится к покаянию, миледи, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Нет! – выдохнула она. Камерон не может забрать этого бедного мальчишку и высечь его за то, что она появилась на палубе.

Но он сделал это. Она припомнила, с каким невозмутимым видом подстрекал он Стикса, а потом вырвал ее из рук пирата, и заподозрила, что человек, называвший себя ее мужем, способен на что угодно.

Она начисто забыла, что неодета, оттолкнула матроса и понеслась вниз по коридору. Не постучав, она распахнула дверь каюты Камерона и ворвалась внутрь.

Он сидел за бюро и, морщась, растирал натруженные мышцы на икре. Удивленный, он повернулся и тут же прищурился.

– Негодяй! – прошипела Скай.

Матрос вошел следом за ней:

– Сэр, она проскользнула мимо меня! Простите, милорд…

– Ничего, мистер Уайтхед. Моя жена вольна навещать мою каюту когда ей вздумается. – Он приветливо улыбнулся и опустил ноги на пол.

– Як вам пришла не с визитом! – объявила Скай.

– Можете идти, мистер Уайтхед, – сказал Рок.

– Слушаюсь, милорд.

Матрос вышел, резко стукнула дверь. До Скай дошло, что она стоит босая, в мокрой сорочке, с покрывалом, еле держащимся на плечах. Она пожалела о своем порыве. Но ведь Дэви рисковал ради нее большим. Она не допустит, чтобы его наказали.

– Где Дэви? – резко спросила она.

– Дэви… – пробормотал лорд, выходя из-за бюро. – Какой Дэви?

– Дэви! Мой человек! Он был матросом на «Серебряном вестнике». Вы прекрасно знаете, о ком я говорю! Если вы причините ему хоть какой-то вред…

– Ах да, паренек, который заслуживает хорошей порки…

– Ничего подобного! Я ведь уже сказала, что это была моя вина, мое желание выйти на верхнюю палубу…

– А вы знали, мадам, что, выходя на верхнюю палубу, вы рискуете жизнью людей на корабле, не говоря уж о своей собственной?

– Ну вы ведь тотчас бросили меня волкам на расправу, милорд.

– Нет, миледи. Я в любую секунду готов был убить этого негодяя.