«Этого не случится, – заверял я себя, сжав кулаки. – Если сложится так, что Паку придется мне все пересказывать, даже если он будет вынужден выложить всю нашу историю, я найду способ вернуться к ней. Я не стану человеком лишь для того, чтобы забыть ее».

А коридор все тянулся. Пляшущие огни свечей странно отражались в зеркалах напротив, создавая бесконечные пламенные ряды, устремлявшиеся в бесконечность. Краем глаза я заметил собственное отражение, шедшее со мной рядом. С ухмылкой на губах.

Только я не ухмылялся.

Остановившись, я медленно развернулся к зеркалу и положил руку на рукоять меча. Мое отражение в стекле сделало то же самое… но это был не я. Кто-то очень похожий на меня, бледный и высокий, с темными волосами и серебристыми глазами. Но в черных доспехах и рваной накидке, с ледяной короной на голове. У меня сперло дыхание, ведь я его узнал.

Это был я, тот, что из сна, – Эш, который сдался тьме. Убил Мэб, заявил права на трон и проложил кровавый путь через Небыль и другие Дворы. Зимний Король Эш.

Он улыбался мне той самой холодной, пустой усмешкой, демонстрировавшей скрытое безумие. Вот только двигались мы одинаково, идентично.

Отступив, я посмотрел на компаньонов, которые тоже обнаружили в зеркалах новые отражения. Рядом со мной Ариэлла уставилась на себя в ужасе, бледную и статную, в элегантном царском наряде. Худощавыми руками она ухватилась за скипетр. Но в глазах на безразличном лице застыли лишь пустота и жестокость. В отличие короны на Неблагом Короле на ее голове сверкала диадема. Королева Зимы смотрела с холодностью и равнодушием, пока Ариэлла, встрепенувшись, не отвернулась.

– Принц, – пробормотал Пак, подошел ко мне и встал спиной к зеркалу, лицом к моему плечу. Его голос, хоть и легкомысленный, странно дрожал. – Ты видишь то же, что и я, или это мерещится только мне?

Я глянул на Пака в зеркале и с трудом подавил резко возникшее желание оттолкнуть его и достать меч. Голова Пака выглядывала из-за моего плеча, его губы растягивались в порочной ухмылке, практически животной, а зубы сверкали в огнях от свечей. Глаза его были радостно сощурены, но от подобной безумной радости по телу бежали мурашки. Обладатель такой безумной радости находил смешным утопление котят или отравление замка. Передо мной стоял шут, чьи проделки стали смертельными. Любитель подсунуть в наволочку гадюк, свести волков с овцами и выбросить все светлое с обрыва. В этом голом выше торса, босом и диком Робине Плутишке я узнавал версию Пака, которую подмечал, когда тот по-настоящему злился или стремился отомстить. Версию Робина Плутишки, вызывавшую у всех беспокойство. Ведь все понимали, что он вполне может стать вот таким.

– Тоже это видишь, а? – спросил Пак, не дождавшись от меня мгновенного ответа. Я отрывисто кивнул. – Что ж, твое отражение тоже не воодушевляет, ледяной царевич. Вообще-то, довольно странно видеть нас вот такими, потому что создается впечатление, что ты действительно жаждешь отсечь мне голову.

Я оттолкнул его, и наши отражения повторили за нами.

– Не обращайте на них внимания, – сказал я, направившись к Ариэлле. – Они лишь отражения тех, кем мы можем стать. Они ничего не значат.

– Ошибаешься. – К нам подошел Грималкин и уселся перед зеркалом, обхватив лапы хвостом. Он лениво рассматривал меня золотистыми глазами. – Это не те, кем вы можете стать, Принц. Это уже – вы. У вас внутри живут эти отражения. Просто вы предпочитаете их подавлять. К примеру, возьмем пса. – Выплывший Волк вальяжно передвигался, а шерсть на его загривке стояла дыбом. Ариэлла резко вдохнула и прижалась ко мне, а Пак выругался себе под нос.

Отражение Волка поражало своими размерами, оно занимало три мостившихся рядом зеркала: исполинское, пыхтящее чудовище с пылающими глазами и бешеным оскалом. Оно сверлило нас голодным взглядом, лишенным осмысленности, и красным языком водило по острым клыкам.

– Чудовище, – резюмировал Грималкин спокойно, пока настоящий Волк злобно скалился. – Истинное чудовище, дикое по своей природе. Никакого интеллекта, связных мыслей, морали, лишь животные инстинкты и желание убивать. Вот что вам показывают отражения – вас в незамутненном виде. Даже не смейте думать, что они ничего не значат. Вы таким образом лишь введете себя в заблуждение. – Он поднялся на лапы и дернул усами. – А теперь поторопитесь. У нас нет времени прохлаждаться и бездействовать. Если зеркала вас расстраивают, логично не смотреть в них.

Идем.

Он замахал хвостом и поскакал дальше по коридору, во тьму. Пока он бежал, ни разу не обернувшись, я заметил, что отражение кайт ши ничем не отличалось от настоящего Грималкина. И отчего-то не удивился.

Мы мчались за котом, и я решил еще раз покоситься на свое отражение, но впал в шоковое состояние. Оно исчезло, как и отражения остальных. Свечи, мерцавшие огнем, оставались на прежних местах, тянувшись в бесконечность, но наши копии испарились.

– Быстрее! – послышался зычный голос Грималкина, разносившийся по тьме. – Время истекает!

Мы мгновенно рванули и бросились мимо сотен пугающе пустых зеркал, шаги эхом отскакивали от стен узкого коридора. Вокруг нас переливались тысячи оранжевых языков пламени, плясавших в стеклянных обиталищах помещения. Но кроме них и стен напротив в зеркалах не отражалось ничего. Словно нас даже не было.

Мы добрались до перекрестка, еще один коридор вел в противоположную сторону, хотя тоже устремлялся в бескрайнюю тьму. Посередине сидел Грималкин, спокойно вылизывавший переднюю лапу. Он удивленно моргнул, когда мы остановились, и встретил нас ошеломленным выражением лица.

– Да?

– В каком это смысле «да»? – возмутился Пак. – Твой кошачий мозг наконец не выдержал напряжения? Ты сам велел торопиться, а теперь восседаешь как ни в чем не бывало. В чем дело?

– Выход чуть дальше. – Грималкин зевнул, обернул хвост вокруг лап и загадочно улыбнулся. – Но сомневаюсь, что вы его найдете. Забавно, как свободно вы рассуждаете об интеллекте, хотя сами не можете отличить реальность от фантазии.

– Чего? – Пак выглядел сбитым с толку, но Волк зарычал, отчего волоски у меня на затылке встали дыбом. Я вытащил меч и стал оглядываться в поиске скрытых атак.

Из отражения мне, скрестив руки, дьявольски улыбался Робин Плутишка. Я бросил быстрый взгляд на Пака и увидел, как тот пятится и достает свои клинки. Его двойник больше не повторял его движения. Отражение весело помахало…

…и вышло из зеркала.

– Куда это ты собрался? – Плут ухмылялся и, направившись к настоящему Паку, наставил на него собственное оружие. – Веселье только начинается.

Позади меня возникло движение. Я развернулся и тут же отскочил в сторону – из рамы вынырнула огромная голова Волка, ринувшись ко мне. Я ощутил его горячее дыхание и услышал, как челюсти щелкнули всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Попятившись, я схватился за меч, а чудовищное создание с горящими глазами медленно выбиралось из зеркала в коридор, слюна с его острых зубов свисала лентами. От его воя задрожали зеркала, он уже пригнулся, приготовившись нападать, как со спины на него напрыгнул настоящий Волк.