Последней подошла Настя. Даже опоздала на десять минут. Вся загруженная и невесёлая, будто пришла не на дружеские посиделки, а на поминки. Увидела меня и, кажется, погрустнела ещё больше. Чёрт, всё-таки тут есть над чем поработать. Меткий во мне страшного соперника видит, Церера постоянно впадает в депрессию. А я ведь вполне позитивный. Во всяком случае, был. Пока жена не погибла. Но я и это пережил. Вроде психика на место встала, уже не хочется себе вены резать. А ещё год назад хотелось. Ладно, что я всё о грустном? Вон народ уже еду выбирает, надо присоединяться.

Заказал себе густую грибную похлёбку в высушенном каравае, селёдку под шубой и ещё одну большую кружку медовухи. Она здесь чудо как хороша. Дурговский взял на всех здоровенное блюдо с мясным ассорти в разных соусах.

Пока ждали еду и потягивали напитки, народ переговаривался. В основном обсуждали план прокачки, ремесло и добычу шмоток. Немало говорили о ПвП и о таинственных Серых Мангустах, про которых Варан уже как-то обмолвился. Я больше слушал, изредка вставляя свои комментарии и вопросы.

В какой-то момент мне стало слегка неуютно. Будто кто-то со стороны неотрывно смотрит в мою сторону. Пробежался взглядом по залу.

Точно.

Чтоб меня черти драли! Ну, это я шучу, конечно. За соседним столиком сидела Света. Та богатенькая девчонка с прошлой работы. Она, видимо, заприметила меня давно и всё пыталась понять, я, не я. А когда повернулся в её сторону, глаза моей бывшей коллеги округлились. Чего уж там, сам не ожидал. Хотя, судя по уровню ресторана, в котором мы сидели, ей здесь самое место. Света явно меня узнала, потому что резко отвернулась и со странной глуповатой улыбкой уставилась к себе в тарелку.

Выглядела она, как всегда, потрясно. Пушистые угольно-чёрные волосы аккуратно расчёсаны и рассыпаны по плечам. Небольшие красивые ушки украшают изящные прозрачные, словно слёзы, серьги-капельки. Они свисают на тонких серебристых цепочках и блестят в ярком свете ресторана. Узкое белое платье с высоким разрезом до колен отлично подчёркивает стройную Светину фигуру. На ногах – светло-серые туфли с высоким каблуком и открытым мысом. Тёмно-розовый педикюр отлично сочетается с помадой того же цвета.

Вместе с ней за столом сидели мужчина лет пятидесяти и женщина, немногим старше Светы на вид. Отец и сестра? «Да нет же, дубина, это её родители!», – ответил я сам себе. Богатенький папа выбрал себе соответствующую жёнушку. Она вполне может быть даже не мамой Светы, а мачехой.

С этого момента я одним глазом следил и одним ухом слушал своих коллег, а другой парой пытался уловить, что происходит за столиком у Светы. Хоть у нас тогда и не сложилось, всё же интересно, как она себя поведёт теперь, увидев меня совсем в другой обстановке.

Света явно скучала. Ковыряла в тарелке вилкой, вылавливая остатки былого пиршества. Папа с мамой потягивали коктейли и изредка перебрасывались короткими фразами. Да, ему со своей женой только наедине приятно и очень хорошо. Там слова лишние, и присутствуют только звуки.

Тут Светик что-то им сказала и направилась в сторону туалета. Мама вскоре последовала за ней. Уходить, наверно, собрались. Тем лучше, не буду отвлекаться от обсуждений командной игры. Хотя народ уже обговорил все игровые моменты и плавно перешёл к беседе за жизнь.

Чёрт, ничего не могу с собой поделать, внимание снова переключилось на Светин стол. Вернулась мама, а Светика пока нет. Вдруг неожиданно слышу знакомый голос:

– Всем привет!

Народ моментально замолк, все взгляды устремились на стоявшую за моей спиной Свету.

– Я тут сидела рядом… – попыталась объясниться моя бывшая коллега. – В общем, я старая знакомая Тимофея. Мы с ним раньше работали. Смотрю, он в интересной компании сидит. Дай, думаю, присоединюсь. Если вы не против, конечно. Меня Светой зовут.

– Почему же против? – расплылся в хмельной улыбке Ой-Ёй. – Тимины друзья – наши друзья. Присаживайтесь. Миша, ты, надеюсь, не возражаешь? – Улыбка сползла с лица Оя, когда он обратился к Дурговскому, будто маленький сын к отцу с серьёзной просьбой.

– Да нет, не против. Все важные моменты мы обсудили и теперь просто отдыхаем, так что прошу. Только стула свободного нет. Прихватите от своего стола.

Света оказалась приятной собеседницей, лёгкой в общении и весёлой. Часто шутила, интересовалась абсолютно всем, что мы обсуждали, и периодически вставляла свои комментарии в разговор.

В хорошей компании время летит незаметно. Слово за слово, кружка за кружкой (я влил в себя уже четыре литра медовухи), а дело шло к полуночи.

Светины родители ушли, сдержанно со всеми попрощавшись. Хоть её с собой не потащили, и на том спасибо.

Ой был безудержно весел и со всеми дружил. Полина с Сергеем, обнявшись, спорили с Метким о том, что вреднее для человеческого организма, пиво или кола. Света рассказывала Дурговскому какую-то прикольную историю из жизни. Только Настя заметно скучала. Видно было, что ей как-то неуютно здесь. В игре я такого не замечал. Там Церера была довольно бойкой. По крайней мере, не грустила и со всеми нормально общалась. Со всеми, кроме меня. Надо будет как-нибудь в игре через личку спросить, какие у неё ко мне претензии. Может, чего делаю не так. А то пытаюсь быть позитивным и доброжелательным, но получается со всеми, кроме неё.

Кстати, ещё я заметил, что она за весь вечер ни единым словцом не перекинулась с Дурговским. Может, это сегодня так? Может, поругались из-за чего? Ага, вполне возможно, что денег он ей недоплатил за очередную копию. Ну да бог с ними, не моё дело.

Ещё минут через двадцать Настя начала собираться. О, вот и отличный повод спросить, чем я ей не угодил. Она оделась и со всеми попрощалась. А я, как галантный джентльмен, вызвался проводить её до метро. Десять минут подышу прохладным вечерним воздухом, освежусь слегка. А то от медовухи уже пьяный туман в голове.

Настя долго сопротивлялась и отпиралась, но я могу быть очень настойчивым, поэтому мы покинули зал ресторана вместе. Остальные смотрели на нас и хитро улыбались, перешёптываясь между собой.

– Тима шустряк. Первый раз собрались, а он уже к Цере подкатывает. Уважаю. – Ой поднял большую пивную кружку в знак одобрения нашего совместного ухода.

Церера, кажется, даже покраснела. А я подыграл Ою:

– Допивайте без меня. Вернусь не скоро.

Под одобрительные смешки мы вышли в светлый холл. Швейцар, низко кланяясь, открыл парадную дверь, и улица встретила нас яркими огнями и лёгкой прохладой летнего вечера.

– Ну всё, покрасовался и хватит. Топай обратно. – Церера смотрела на меня почти зло. Видно, ей было неприятно то маленькое представление, которое мы разыграли перед уходом.

Я видел, что девчонка напряжена и вот-вот взорвётся непонятно из-за чего. Она ведь ушла из ресторана, где сидела с друзьями, а не с работы или, там, из поликлиники вышла, гружённая проблемами. Или всё же я ей так неприятен? Вот сейчас и узнаем.