А может, бросить все? Но что тогда? Тогда — нищета, вечная скука в пыльном Чернореченске, ранние морщины, жизнь без детей и с мужиками. Отец Ольги умер в пятьдесят от силикоза, мама — в сорок от цирроза печени. Она же не хочет умереть от цирроза печени? Она же не хочет, чтобы через год или два хозяин «Сирены» сказал ей, что у нее уже слишком дряблые груди, чтобы раздеваться перед публикой?

«Смелее, — подумала Ольга. — Все люди делятся на сволочей и дураков. Ты же не хочешь быть дурой?»

Ольга подумала и бросила в сумочку напоследок короткий самодельный револьверчик- старый подарок Негатива.

Такси в Чернореченске давно вымерли с голодухи, но какой-то частник на проржавевшей «копеечке» довез Ольгу до шахтоуправления за двадцать рублей.

Не удержался напоследок, и, глядя на точеную фигурку в черной кружевной юбочке, добавил:

— И кого ж ты, кисонька, цеплять собралась?

Никак самого Володарчука? Может, меня обслужишь?

— Дрочи в штаны, дед, — сказала Ольга, — бесплатней выйдет.

Вся площадка перед шахтоуправлением была забита машинами, там же стояла парочка автобусов, и идти по растрескавшемуся бетону на высоких каблуках было трудно.

Парочка охранников, стоявших в проходе, одобрительно засвистела при виде Ольги:

— Деточка! Ты не к нам ли?

Охранникам Ольга грубить не стала, а только смерила их царственным взглядом, взмахнула наклеенными ресницами и прошла мимо, небрежно сунув в руку первому десятку.

На ее счастье, она оказалась не одна такая. Многие городские девицы сообразили, что набившиеся в шахтоуправление гости заскучают без эскорта, и Ольгу окликнуло сразу два или три девичьих голоса:

— Олечка, привет!

— Еще в Москву не уехала?

— Только, Олечка, чур, Володарчук мой! Такая душка!

И девицы, собравшись в кружок, принялись обсуждать сексуальные достоинства вице-премьера Володарчука, о которых каждая из них имела крайне определенное, но, увы, не подкрепленное никакими фактами мнение.

Зампред «Чернореченсксоцбанка» Кеша Стариков вышел из-под козырька шахтоуправления один. Он приехал сюда в надежде встретиться с Извольским, но опоздал — директор меткомбината хоть и добрался до Чернореченска через час после вице-премьера, однако тут же оказался в числе ближней свиты его высочества, вместе с теми, кто поехали с ним в забой.

Теперь Кеша не знал, радоваться этому или огорчаться. Попугай Кеша был разумный человек, который всегда гордился тем, что думает о собственной голове там, где другие думают о чужих деньгах, и ему казалось, что за последнее время в Чернореченске убили слишком многих людей.

С другой стороны, глупо было сидеть на капитале и не пускать его в ход. Компромат- это самая высокодоходная ценная бумага в России. Но, с другой стороны, эта ценная бумага подвержена риску девальвации больше других. Кому, извиняюсь, теперь нужен… ну, скажем, компромат на Большакова?

Девушку Кеша Стариков заметил сразу.

Она стояла около шахтоуправления, поставив обтянутую ажурным чулком ножку на высокий бетонный бортик, так, что крошечная юбочка открывала прекрасный вид на шелковые трусики. Месяцев шесть назад она приезжала по вызову к нему домой; девочка была экстра-класса, Кеша ее запомнил и как-то хотел вызвать опять, но ему сказали, что Олечка сегодня занята. «А завтра?» — спросил Кеша. «И завтра» ответили ему. Несколько раз Кеша видел ее в «Сирене», где она танцевала нагишом, но сразу после танца девочка спускалась к более высокопоставленным особам, нежели он сам, и Кеше приходилось довольствоваться более скромными птичками.

Попугай Кеша остановился и принялся откровенно разглядывать шелковые трусики и прозрачную кофточку, блестящую под электрическим фонарем.

— Подвезешь? — спросила девушка. Ладони Кеши мгновенно вспотели.

— Конечно, — сказал Кеша.

Ольга очаровательно улыбнулась ему. Н-да, у красавца, кажется, даже галстук на нее встал. Все шло по плану.

Дениса Черяги не было среди приглашенных на торжество по случаю прибытия московского гостя, но он без труда прошел в шахтоуправление, сунув охраннику свое удостоверение. Охранник принял его за следака из вице-премьерской свиты и пропустил без слов.

К этому времени Володарчука в шахтоуправлении уже не было, а церемония встречи в отсутствие главного героя стала стремительно превращаться в заурядную попойку.

Автобус с журналистами уехал в гостиницу, в зале крутились несколько девиц, в слишком коротких юбках, чтобы их можно было принять за журналисток.

Посреди пустого бетонного коридора, с бокалом в руке, стоял председатель правления «Чернореченсксоцбанка», господин Виталий Лагин.

— Добрый вечер, Виталий Афанасьевич, — приветствовал его Денис, — как там ваш кабель?

— А?

— Помните, у вас третьего дни кабель украли. Не нашли?

— Ой, да какой кабель, — поморщился Лагин, — тут такой бардак… А кабель, кстати, нашли. Сегодня утром.

— И где же?

— Да это Головатый искал, не помню… Замели двоих каких-то работяг, они, естественно, отпираются, уверяют, что нашли кабель в стволе заброшенной шахты…

Денис невольно почувствовал безмерное уважение к русскому народу. Вот это да! Какие-то дуболомы действительно умудрились отыскать кабель если не на дне моря-окияна, то — в не менее диком месте. Да как им в голову взбрело заглянуть в ствол «Ударника?» И ведь там с высоты ничего не видно! Эх, если бы русский народ с той же ретивостью искал, где заработать, вместо того, чтобы искать, где что плохо лежит!

— Да, — сказал Денис с насмешкой, — он очень усердно искал, ваш охранник, куда дели кабель. Просто землю носом рыл.

— Он всегда такой исполнительный, — рассеянно заметил Лагин.

«А ведь ты, голубчик, пожалуй, не приказывал ему землю носом рыть», отметил про себя Денис.

— А Кеша где? — спросил Денис, — что-то я его среди гостей не вижу.

— Да он уже уехал, — отозвался Лагин, — девицу какую-то подцепил и уехал.

Это было плохо. Если Головатый нашел работяг, то он нашел и шахту, где лежал кабель. А если он нашел шахту, он увидел там следы «тойоты короллы»…

Денис развернулся и побежал к выходу.

Машину попугай Кеша вел нежно, как колясочку с ребенком, объезжая многочисленные выбоины и бережно переваливаясь через трещины, избороздившие чело чернореченского асфальта.

Наконец через полчаса плосконосая «тойота королла» остановилась у девятиэтажки на проспекте Коновалова: отдельного особняка попугай Кеша еще не нажил.

Пыхтя и напевая что-то под нос, Стариков поднялся по заплеванной лестнице на пятый этаж. Ольга робко шла за ним.

Двери в квартиру Старикова можно было распознать сразу: двери были железные, обтянутые ярко-рыжей кожей и с глазком посредине, напоминавшим око египетского бога Ра. Дверей было две- Стариков занимал соседние, соединенные между собой квартиры, но на Ольгу это особого впечатления не произвело. Квартиры в этом доме были маленькие и двухкомнатные.