единственной в лавке, ему пришлось довольствоваться «Вальтером», тоже совершенно неотличимым от настоящего. В придачу наши доблестные матросы купили ещё по пачке шумовых патронов и несколько ракет. После таких покупок Александрийский рынок их больше не привлекал. Хотелось испытать оружие в деле.

Придя на пароход и приведя свои пистоли в боевое положение, стали выбирать место для стрельбищ. Чтобы не привлекать особого внимания, решили спуститься с машинное отделение – самое большое помещение на судне. Во время стоянки в порту в машину спускались редко. Вахтенный механик иногда для профилактики взглянет на дизель-генератор, который снабжал нас электричеством. А что на него смотреть? Он и так слышен в любой части судна. Тук-тук-тук – значит работает. А если какой параметр из нормы выйдет, тут же сработает звуковая сигнализация – тоже слышна повсюду. Поэтому в расслабленное стояночное время механик или дремал у себя в каюте, или смотрел в телевизор, или резался в карты с другими членами экипажа.

Лучшего помещения для тренировочных стрельб, чем машинное отделение, где располагался главный двигатель, было не найти. Во-первых, пространство, во-вторых, никого нет, в-третьих, шум дизель-генератора заглушит выстрелы. С этими мыслями наши два матроса спустились по крутому трапу сначала на консольную палубу, а потом ниже, где стоял наш основной двигатель Бурмейстер-Ван. Долго они там не задержались. Первым поднялся мой сын Дима с «Береттой» наперевес и направился к моей каюте. В это время я валялся на кровати и дочитывал книгу Гончарова «Фрегат Паллада».

– Папа, – тихим таинственным голосом произнёс Дима, – кто сейчас из механиков на вахте?

Оторвавшись от книги, я стал соображать:

– Я заступаю завтра, значит сегодня – второй.

– А вы, механики, хоть знаете, что у вас в машине происходит?

– И что же там может происходить? – совершенно спокойно спросил я, зная, что на любой форс-мажор, будь то пожар или потоп, сразу же отреагируют датчики оповещения, и на судне зазвенит сигнализация.

– Мы тонем, – тем же тихим и таинственным голосом почти прошептал мой сын, – вся машина в воде.

Я отбросил «Фрегат Палладу» и, на полусогнутых подбежав к трапу, по поручням буквально скатился в машину. Передо мной предстала весьма плачевная картина: всё нижнее пространство машинного отделения представляло собой сплошной бассейн. Главный двигатель был уже наполовину погружен в воду, и из него, вернее из турбины наддува, истекала добротная и стойкая струя. «Выдавило контрольную пробку внешнего контура охлаждения турбины», – определил я. Также быстро я вознёсся наверх и застал второго механика в каюте у боцмана в самый разгар карточных баталий. Каюта у боцмана была нараспашку, и из неё летели громкие комментарии к очередной партии в подкидного дурака:

– А мы твою шёстку чириком покроем, а твой чирик, соответственно – уссатым вальтецом. Ох, ох, ох! Он, видите ли, тузца не пожалел, а мы козырного на кон, и ваши не пляшут! А сёмка червивая тут не в масть, горбатого лепишь, я всё вижу. Ох, ох, ох…

– Володя, – бесцеремонно встрял я в партию, – спустись в машину, там поохаешь. Только быстро, время не ждёт.

– А чё такое? – второй механик открыл рот и уставился на меня, как на муэдзина, спустившегося с минарета во время намаза.

– В машине вода – тебе уже по уши будет.

В это время как раз подошёл дед с заспанным лицом и, почёсывая бок, произнёс певуче:

– Ребятки, не кажется ли вам, что у нас вроде дифферент на корму?

До второго механика стал доходить смысл, и он, бросив на стол карты, ринулся из каюты в машинное отделение. Мы последовали за ним. Дед быстро оценил обстановку, нашёл в мастерской деревянный чоп, снял с инструментальной доски молоток и вручил всё это второму:

– Давай, Матросов, вплавь на амбразуру. Родина тебя не забудет. В крайнем случае, представлю к ордену Сутулова. Твоя вахта. Спускался бы почаще в машину, можно было бы и без подвигов обойтись. Забьёшь чоп, будем думать, как откачиваться.

Второй, держа в зубах деревянный чоп, а в поднятой вверх руке молоток, вошёл в импровизированный бассейн. Когда его ноги коснулись дна льяльного настила, а вода дошла до груди, дед вздохнул:

– Слава Богу, что не глубже, а то не доплыл бы ещё. А так уж наверняка дойдёт. Только дыши ровней! А то чоп потеряешь.

Второй вдоль главного двигателя дошёл до фонтанирующей струи, подставил к месту её исхода чоп и двумя ударами молотка вогнал его в тело турбины.

– Вот и всё, – произнёс он удовлетворённо, – и ваши не пляшут.

– Всё, – передразнил дед, – а воду кто откачивать будет?

– А куда её откачивать? – высказал я своё сомнение. – В акватории порта за борт нельзя. Здесь же и масло, и соляр плавают, вокруг судна сразу масляное пятно всплывёт. Штрафы за это запредельные. Наша фирма, у которой всего-то один пароход, сразу по миру пойдёт, а мы – в первую очередь.

– Правильно ты сказал, – заметил дед, – лёгкие маслянотопливные фракции плавают сверху. А шпигат для откачки лья-льных вод стоит в самом низу. Вот, смотри – у второго чёрная полоса на груди осталась от грязного верхнего слоя. Сколько сантиметров на глаз?

– Сантиметров двадцать будет точно.

– Это и есть наша контрольная ватерлиния. Её надо, как минимум, на два умножить, поскольку книзу объём вод уменьшится и площадь сократится. Короче, откачиваем до полуметра: вся шайза останется в льялах, а относительно чистая вода уйдёт за борт. Матрос будет контролировать поверхность под бортом. Если появится плёнка, сразу команду на отключение насоса. Понятно?

– Это, конечно, гениально, – продолжил я дедовы доводы, – но насос откачки льяльных вод тоже в воде, включим – сгорит за шесть секунд.

– А пожарный насос у нас на что? – спросил дед. Создадим разряжение в примыкающем трубопроводе и методом инжекции заберём воду из льял.

– Так клапана все под водой!

– А второй механик у нас на что? Он, как видишь, и переодеться ещё не успел. Занырнёт, нащупает, откроет, отрегулирует. Запускай пожарный. Это тебе не в карты играть.

Запустили пожарный насос. Второй опять полез в воду, прихватив с собой «мартышку» – специальный удлинённый ворот для открытия нижних клапанов. Он долго нащупывал ногой маховики этих клапанов, потом с сомнением в голосе произнёс:

– Клапан пожарника, кажись, второй справа.

Он поставил два железных пальца «мартышки» в невидимый под водой маховик выбранного им на ощупь клапана и стал крутить его на открывание. С палубы спустился матрос, сообщил, что вода пошла.

– Теперь регулируй инжектор, – дал команду дед, – только не переборщи.

Вода стала убывать. Примерно через полтора часа насос остановили. Дед подвёл итоги:

– Минут через сорок