его спросил? Он вообще, в курсе, что происходит? – повышая голос спросил отец Борисовых.

– Ему нельзя сейчас много нагрузки, пусть поправляется. И ваши дела его больше не интересуют. Так же как и твои дети! Он тебе все написал! – прибавил Савин старший, – Кстати, скажи своему сыну, что в следующий раз это будет уже не шокер.

– Мой сын больше не подойдёт ни к твоим воротам, ни к воротам Доротиных, это я обещаю! – произнёс стальным голосом Игорь Борисов.

– Но Вадим является нашим акционером и сейчас в случае кризиса, он должен будет присутствовать на важных собраниях акционеров, – продолжал Борисов.

– Это поправимо! Сын улетает в Москву, в мой филиал и насчёт твоих акций распорядился. Жди письменного уведомления! – ухмыльнулся опять мой отец.

– Меня не устраивает письменно! Я должен с ним поговорить лично! – произнёс отец Марка.

– Нет! Он не хочет вас видеть! Хочешь, могу спасти от банкротства! Продай мне свои акции, по среднерыночной цене и тебе деньги передадут и тонущий корабль прибьется к берегу моего автохолдинга, – произнёс Егор Савин.

– Да лучше пусть тонет! – произнёс Борисов, – Я знал что ты идёшь по головам, но не думал, что ты пойдёшь по головам наших детей!

– Что ты сказал? – заорал мой отец.

– Ты проехал не только по моим детям, но и по своему сыну! – закричал в ответ отец Марка, – Ты сломал своего сына, его мнение! Решил сделать его таким же бездушным бизнесменом.

– Я предлагал тебе, в счёт стольких лет их дружбы! А ты цену набираешь! – прорычал Егор Савин, – Сам потом отдашь!

– Да и хрен с ними! Машины, фирмы! Ты жизнь испортил, и не одну! И не только моей семье! Но и своему сыну, – пробасил Борисов старший, – Как ты ему в глаза смотришь каждый день. Они же страдают!

– С чего ты взял что мой сын страдает! Он ничего не потерял! Марка твоего, любой другой парень заменит, а дочку твою, найдёт другую, с кем можно переспать! – крикнул ему в ответ отец.

От слов отца стало обидно в душе. Ведь он был не прав. Ни друга, ни Марго никто не сможет заменить. В моей жизни и судьбе они уникальны. И с Марго у меня были серьёзные чувства, а не "переспать".

Я услышал шум в кабинете, звук падающих предметов. Не думая, тут же открыл дверь. Игорь Борисов держал за ворот пиджака моего отца, между ними находился письменный стол, с которого слетело несколько предметов.

– Не смей, оскорблять моих детей! Ты не понимаешь ничего! Сам не любишь, и семью не бережёшь! Вадим тебе не простит, вспомнишь мои слова потом! – рычал в лицо моему отцу, Борисов.

Они оба обернулись на меня. Дядя Игорь отпустил моего отца и отошел от стола, рассматривая меня. В его взгляде я не видел вражды или алчности, про которую твердил отец. Отец вышел из за стола и подошёл ко мне.

– Как твоё здоровье, Вадим? – спросил Борисов старший и протянул руку.

– Нормально, иду на поправку! – ответил я, уловив бешенство во взгляде отца и пожал протянутую руку, в знак приветствия.

– Ты чего пришёл, сын! Иди отдыхай, мы уже закончили! Гость уже уходит! – произнёс с раздражением Егор Савин.

– Выздоравливай! И думай своей головой! Она у тебя всегда хорошо варила! – проговорил Игорь Борисов, и вышел из кабинета.

Я обернулся на отца.

– Приходил опять насчет денег! Мать ещё не приехала? – проговорил он, меняя тему разговора.

– Чего он на тебя накинулся? – спросил у отца, делая вид что я не слышал их разговора.

– Мало предложил! Он же ради своей фирмы готов на все! – ответил отец, пожимая плечами.

В кабинет заглянула мама.

– Я вернулась! Что случилось? – посмотрела она на валявшиеся предметы.

– Нечаянно уронил! – произнёс отец, – Пойдёмте ужинать!

Мы с мамой вышли и пошли в сторону кухни. Она посматривала на меня, как будто хотела что то сказать или спросить. Но идущий сзади отец, негласно давил на неё.

За ужином велись обычные разговоры о прошедшем дне, без упоминания событий, произошедших в кабинете.

После ужина ушёл к себе. На телефоне, который оставил в комнате, увидел сообщение от Кати Доротиной.

" Твоя мама приезжала к моей матери! Они что то затевают!" – гласило письмо.

" Что им, двум домохозяйкам, затевать? " – написал в ответ.

" Они говорили что то о Борисовых! Об охране, шокерах! Я ничего не поняла! Слышала обрывками. Но в нашем доме, табу насчёт их семьи! Отец очень зол! Я видела в окно, как Марк приходил, а отец на него с ружьём вышел! Я так испугалась, но меня сестра не пустила, закрыла в ванной! Она прилетела тогда!" – прилетело в ответ.

" С того вечера в баре, что то начало происходить странное!" – ещё одно сообщение от Кати.

" Я подумаю и разберусь! Спасибо за информацию!" – ответил ей, начиная разбор мыслей.

" Это номер новый, мой старый забрали!" – последнее сообщение от неё.

Все ночь, я не спал. Пытаясь сопоставить события, которые помню я, которые говорит отец, и говорят другие люди. На электронную почту поступила информация от людей, которые занимались поиском сведений вечера в баре. Получалось, что кто то даже попытался замести следы, удалив записи с камер, некоторый персонал уже сменился и уволился.

Свое расследование я продолжу в Москве. Попытаюсь быстро там уладить все! И вернутся. Все таки обещал отцу свою помощь. Обвинения Игоря Борисова постоянно вертелись в моей памяти. Отец намеренно меня изолировал от Борисовых, разорвал все договоры с ними по бизнесу. Так же поступил и отец Кати. Теперь фирма "АвтоБор" в долгах, кредитах и распродаёт имущество фирмы. Видел на сайтах автовозы, машины, боксы и даже одну площадку под автопередержку в порту, выставлены на продажу. А ведь это все зарабатывалось годами. Именно так и начинается банкротство, которое поглотило уже несколько автофирм. Уснул только под утро, так и не собрав пазл воедино.

Глава 38.

Марго

С каждым днем моя надежда увидеть или услышать Вадима таяла. Наш ребёнок, который жил во мне уже 10 недель, согревал моё существование. Я старалась ради него. И с каждым днем, внутри меня росла обида на Вадима, за то, что он заблокировал меня везде! От Марка я узнала, что он поправляется, и не хочет нас видеть. Окружил себя охраной отца.

Сегодня с утра брат позвонил и сказал, что в обед Вадим улетает в Москву. И я дала себе установку, что если он улетит сейчас, то я не скажу ему про ребёнка! Никогда! Потому что, перед ним,